100 лет назад на Алтае заполыхала Гражданская война

100 лет назад, 25 мая, на Алтае началось вооруженное противостояние между сторонниками и противниками революционных завоеваний. Заполыхала Гражданская война. Как ни относись сегодня к советской власти, необходимо отметить, что во время своего первого «пребывания» в наших краях (зима 1917-го – лето 1918-го) была она в основном бескровной. К примеру, революционный трибунал в Славгороде в качестве высшей меры наказания к недругам новой власти определял выселение их из города и уезда. Кроме того, с самого начала 1918 года первая советская власть на Алтае занялась наложением контрибуций на представителей имущих классов.

В разных городах суммы единовременных налогов на буржуазию были разными. В Камне-на-Оби контрибуция на имущие классы составила 3 миллиона рублей. В Бийске исполком Совдепа постановил обложить контрибуцией городских купцов и предпринимателей на сумму 2,5 миллиона рублей. Кроме этого их обязали сдать все золотые и серебряные вещи в уездный комиссариат. Деньги и ценности предназначались для содержания рабочих, служащих в Красной гвардии. В Барнауле единовременный налог на буржуазию был поначалу не таким большим – 1 миллион рублей. Но когда он не был выплачен к указанному сроку, исполком Совета 13 марта 1918 года оштрафовал всех без исключения капиталистов города на сумму 2 миллиона рублей. Тех же, кто вовсе уклонился от уплаты этого налога, постановил арестовать, а имущество их конфисковать. Арестовывать и конфисковывать было кому. Создавать собственные вооруженные формирования в Барнауле большевики начали еще весной 1917 года, почти сразу же после Февральской революции.

По приказу Троцкого

И все же до массовых убийств представителей имущих классов, а также священников и бывших офицеров, что уже вовсю практиковались в Центральной России, в Сибири дело в 1918 году пока не доходило. Возможно, и в дальнейшем обошлось бы без большой крови, хотя и маловероятно, но летом 1918-го по всей Сибири, и на Алтае в частности, закипела ожесточенная Гражданская война. И начал ее не кто иной, как народный комиссар республики по военным и морским делам Лев Давидович Троцкий, издав в мае, вероятно, под давлением Германии,  приказ о разоружении Чехословацкого корпуса. Эта национальная часть входила в состав русской армии и была сформирована еще при Временном правительстве в основном из военнопленных австро-венгерской армии, воевавшей с Россией. В связи с Брест-Литовскими переговорами и по соглашению с державами Антанты этот корпус был объявлен 15 (28) января 1918 года автономной частью французской армии.

26 марта 1918 года по соглашению между чехословацким Национальным комитетом и большевистским Советом народных комиссаров корпус начал свою эвакуацию во Владивосток с целью дальнейшей переброски морским путем на Западный фронт продолжавшейся в то время Первой мировой войны. Германии такой оборот дела, естественно, не понравился, и 25 мая 1918 года Троцкий издал приказ: любыми способами остановить чехословацкие эшелоны, а каждого чехословака, застигнутого с оружием в руках в районе магистрали, немедленно расстреливать.

Когда этот приказ попытался выполнить Совдеп в Челябинске, части корпуса, растянувшиеся в своих эшелонах от Волги до Владивостока, подняли восстание против большевиков и при поддержке боевиков антисоветского подполья, имевшегося практически во всех крупных центрах Сибири, свергли в них советскую власть.

Чехи против венгров

Нужно сказать, что Барнаул оказался одним из немногих городов, при взятии которых белогвардейцами летом 1918-го большевики оказали им вполне достойное сопротивление. К началу июня в городе было несколько небольших, плохо вооруженных и слабо обученных военному делу красногвардейских отрядов общей численностью порядка 500 человек. И главную ударную силу большевиков Барнаула составляли, конечно же,  не они, а интернациональный отряд численностью 200 штыков.

В боевом отношении этот и другие интеротряды выглядели обычно намного лучше русских красногвардейцев. Это и понятно, поскольку фронтовики мировой войны в красногвардейские отряды шли редко, им былого хватило, а идейные рабочие воевать попросту не умели, винтовку зачастую боялись в руки взять. Интеротрядовцы же были людьми обстрелянными и военное дело знающими, к тому же при попадании в плен к противнику их ожидало только одно – пуля на месте.

Барнаульские большевики сумели подавить вспыхнувший в городе мятеж и организовать довольно стойкую оборону города. Новониколаевск же (ныне Новосибирск. – Ред.) был захвачен чехами и белогвардейцами за одну ночь. Томск большевики и вовсе оставили без боя. Главной ударной силой белых при взятии Барнаула были чехи. 13 – 14 июня в боях за город чехословацким легионерам поручика Гусарека пришлось скрестить оружие со своими бывшими сослуживцами по австро-венгерской армии – мадьярами интернациональной роты под командованием Оскара Гросса. Бои были тяжелыми и дорого стоили обеим сторонам.

18 июня 1918 года в помещении ставшего на время бывшим Барнаульского Совдепа выступил первый военный министр Временного Сибирского правительства полковник Гришин-Алмазов, который сказал примерно следующее: «Господа офицеры! Многие из наших товарищей уже спят вечным сном – они убиты мадьярским сбродом, к которому, к сожалению, примкнула часть русской черни. За каждого убитого офицера Красная гвардия поплатится десятком мадьярских голов».

И действительно, все захваченные белыми мадьяры-интер-националисты были расстреляны. Но вот репрессии в отношении работников советской власти оказались в тот раз значительно меньшими, чем можно было ожидать. (По крайней мере, в Барнауле, в уездах крови было пролито значительно больше.)

Меньшевик-спаситель

В романе журналиста «Алтайской правды» Константина Сомова «Усобица» скрывающийся в декабре 1918 года у либерального барнаульского адвоката Сухотского матрос из питерского продотряда Мишуков спрашивает у хозяина о судьбе большевиков после взятия города белыми: 
«– Скажите, что здесь произошло после свержения Советов. Товарищи наши сильно пострадали?

– Мои нет, – усмехнулся Сухотский и тут же согнал улыбку с лица: – А вот вашим поначалу под горячую руку досталось. Расстреляли первым делом всех воевавших за большевиков мадьяров. На кладбище прилюдно убили их командира, отца-основателя Барнаульской Красной гвардии Николая Малюкова. Этого я несколько знал, и почему он большевик, не мог понять никогда. Весельчак, бабник, выпивоха, как говорится, душа общества. А погиб, рассказывали, – герой позавидует, самым достойным образом себя на расстреле вел.

Позже лишились голов главные наши большевики – Цаплин с Казаковым и Присягиным, остальные ваши товарищи в большинстве своем уцелели. Некоего Лолия Решетникова спас от офицеров мой хороший знакомый, член городской Думы, кстати, меньшевик Поспелов. Позже Решетникова оправдали по суду и отпустили подобру-поздорову. Также следственная комиссия освободила членов Совдепа Соколова и Фофанова, мельком знакомого мне председателя Союза печатников Ильиных, других каких-то. Большинство устроилось на службу – в кооперацию, профсоюзы. Работают. Ведут себя тихо. Пока, по крайней мере.

…На рынке есть практически все. Даже сейчас можно купить персики, сливы, виноград, и, кстати сказать, не так уж дорого. Кроме персиков и моркови полно иностранных солдат – чехов, сербов, поляков. Видел даже итальянцев, причем так до конца и не понял, кто больше страдает от нынешних наших морозов – они или их мулы. Кто только додумался притащить этих несчастных животных в Сибирь? В то же время, как пишут в газетах, – Сухотский взял со стола сигару, – пока мулы едут в Сибирь, наши с вами соотечественники отправляются в Америку и вообще за границу. Вас боятся, надо полагать. Не верят, что большевики не вернутся».

Большевикам было суждено вернуться в Барнаул спустя год после этого разговора,  и год этот, 1919-й, для Алтайской губернии был страшным. Впрочем, первая большая кровь в наших краях пролилась несколько раньше. 1 сентября 1918 года в расположенном неподалеку от Славгорода селе Черный Дол (ныне Архангельское) вспыхнуло крестьянское восстание. Оно было вызвано призывом крестьянских парней в армию Временного Сибирского правительства, сформированного после свержения большевиков летом в Омске. В это правительство входили представители разных партий – от левых до крайне правых, кроме большевиков и анархистов. Итогом восстания стало первое в истории губернии, а затем края массовое убийство людей, многие из которых не имели к революционной борьбе никакого отношения.

Страшный парадокс истории. В Омское правительство входили и члены партии социалистов-революционеров, в просторечии именуемых эсерами. Они же были и среди руководителей Славгородско-Чернодольского восстания. Однако это уже тема для другого материала.

Виктор ХМЕЛЕВ