Алтайский фронтовик Василий Алексаев рассказал о войне

В Солтонском районе поздравления с 95-летием принимал фронтовик Василий Егорович Алексаев. Району повезло, что с ним ровесник – замечательный человек, воин, труженик, отец и дед! 95 лет на родной сторонушке в Сузопе. Поздравлений множество: президент, губернатор, власть районная и сельская.

Большой дом приветливо распахнул двери. Встречают дочь Галина, зять Борис. А юбиляр так растерялся от радости – не забыли! – что смутился, засуетился.

И вот уже стол накрыт...

И потекла в воспоминаниях река жизни Василия Алексаева от истока, от самого начала. Родился в крестьянской семье, где глаголу «трудиться» были синонимы «робить и ломить». Как все крестьянские дети на переломе эпох, с шести лет выполняли подручную работу братья – Вася, Гриша и Миша. Вася, как старший, и в школу-то ходил всего два года: читать-писать научился и хватит. Работал в колхозе. За месяц до 18-летия (15 декабря 1942 года) призвали на военную службу. Обучили наспех – и на передовую. К тому времени мать уже надела чёрный платок – 17-летний Гриша погиб под Брестом. Запомнил постоянные бомбёжки, холод, сырость, голод, когда кружка кипятка казалась живой водой.

– Целый год, почитай, стояли на Волхове: мы на одном берегу, немцы – на другом. Командиры ставили задачу: не допустить немца к Ленинграду, – вспоминает Василий Егорович. – Расчёт пулемётный три человека, я – стрелок. Попадание по цели до двух километров. Станина тяжёлая такая... Вместе таскали. А весил я тогда 48 килограммов.

Василий Егорович и сейчас худенький. Искореженные войной и тяжёлой работой руки. А глаза... лучистые, ясные, доверчивые.

…Потери несли большие. Бывали дни, когда вражеская дальнобойная артиллерия не давала поднять головы. Бойцы удивлялись: «Это же сколько у них железа?» Но к 1943-му и мы уже были не лыком шиты.

В один из студеных январских дней 1944 года немцы нанесли бомбовый удар с воздуха, подключили артиллерию. Василий услышал свист, скрежет железа и почувствовал тупую боль во всем теле. Оно было как тряпичная кукла у соседской девчонки. И тишина. Сколько времени был у вечности в плену, рядовой стрелок Алексаев не помнит. Уже в санчасти, где его привели в сознание, хирург объяснил: «В рубашке ты, парень, родился. От вашего расчета только воронка осталась. Санинструктор заметила окровавленную ногу, откопала тебя». Василий плохо понимал, что говорил врач: контузия, глухота, боль от перебитых рук. Ночами, когда ломоту костей сопровождала бессонница, вспоминал вздыбленную от бомбежки немцев реку Волхов, грязные глыбы льда и беззащитное нагое русло. И по-крестьянски думал: «А как же рыба?» И всплывали образы тех, с кем плечо к плечу стоял насмерть.

Почти пять месяцев лечился в эвакогоспитале в Свердловске.

– Опять повезло. Хотели руки ампутировать – кости-то раздробленные были, да одна врачиха вступилась: «Как ему жить-то дальше?» Пять месяцев из ложечки санитарка кормила. Мы сдружились. Я никогда не курил, а папиросы выдавали. Она их на рынке меняла на хлеб. Так оба и подкармливались, – рассказывает Василий Егорович.

В мае рядовой Алексаев был уволен в запас. Слабый, с кровоточащими ранами (осколки выходили) предстал он перед родными.

– Поднимем, сынок, – обнадежила мать.

Но беда, как известно, не ходит поодиночке. Посевная затянулась, рабочих рук не хватало. Вот и взъелась председательша: мол, симулянт, срываешь сроки. Жалобы в район. Приехали военком и хирург. Отодрали кровавые тряпки, посмотрели, что за воин. Краше в гроб кладут, да делать нечего – своя шкура дороже. В сентябре того же года запасника Алексаева во второй раз мобилизовали на фронт. Месяц помытарили по комиссиям, поудивлялись: что они там, в тылу, с ума посходили?! И оформили в конвойные войска НКВД. Выполнял и всякие задания: перевозили лошадей из Монголии. Даже побывал в Германии. Потом долго удивлялся: чего им там не хватало?

В августе 1946 года возвратился домой. Женился на пригожей девушке Зинаиде, которая почти за 60 лет совместной жизни ничем его не огорчила. И стало все как у людей: сыны, дочь. Работая скотником, он из кожи лез, чтобы надои были высокие – платили с молока. И пас, и корма завозил, а руки все время болели. И горько за то время, когда такие герои, как Василий Егорович Алексаев с искалеченными руками, поднимали животноводство. Потому что кровь за Родину они проливали, были самыми храбрыми, а перед чиновниками оказались бессильны. И уже не впервые, описывая подвиг человеческой жизни, убеждаюсь, что такие люди под Божьим оком живы, а те, другие, где они?..

Василий Егорович по жизни (которую он любит!) на передовой – будь то война или труд. Совестливый, скромный, обязательный, вдовеет, но согрет заботой родных.

Тост за юбиляра, за свет и доброту, которые никому не сломить. Василий Егорович уточняет нерешительно, словно боясь ответа: «Сколько же в районе солдат еще живых с той войны? Я не один?» Не один. Трое. И все Василии.

Галина ВОЛОСНИКОВА.

СПРАВКА
В.Е. Алексаев награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», Жукова, юбилейными: «Двадцать лет Победы», «Тридцать лет Победы», «Сорок лет Победы», «50 лет Победы», «60 лет Вооруженных Сил СССР», «75 лет Вооруженных Сил СССР», «За доблестный труд».