Алтайский тренер-психолог Светлана Литвинова: «Это вам не с плакатиком постоять»

Нынешней весной в России стартовал новый федеральный интернет-ресурс «Каталог НКО – поставщиков социальных услуг». Один из его региональных регистров посвящен общественным объединениям Алтайского края. Член Общественного совета при Минтрудсоцзащиты Алтайского края, известная в регионе общественница, тренер-психолог, председатель АРОО «Много деток – хорошо» Светлана Литвинова рассказывает о том, что этот проект, как и многие другие, начался с добровольческой идеи.

Шаг за шагом

– Светлана Алексеевна, региональный сайт НКО 22, где собраны сведения о социально ориентированных некоммерческих организациях, получателях краевых и федеральных грантов, работает не первый год. Как связаны эти два проекта?

– На всероссийском сайте мы появились как раз потому, что есть у нас такой краевой ресурс. В принципе, многие нормы системы социальной защиты, закрепленные сегодня в законах, начинались с общественных инициатив. Это на моих глазах происходило. Я начинала работать в некоммерческом секторе в середине 90-х одной из первых в крае. Здесь и дети мои выросли.

– Они вас и вдохновляли на подвиги?

– Старший сын Женя, инвалид с детства. Мы с другими мамами детей с ограниченными возможностями здоровья поддерживали друг друга и со временем образовали свою общественную организацию. В 90-е системы социальной реабилитации наших ребятишек не было как таковой. И первым нашим проектом стал центр дневного пребывания для детей с ДЦП. Нас поддержал тогда ЮНИСЕФ, а местные власти присматривались. Когда стала очевидной эффективность такой модели, специализированные отделения при управлениях социальной защиты населения стали открываться повсеместно.

– Что еще особо значимого, на ваш взгляд, началось с инициативы общественников?

– В 2009 году Союз общественных организаций инвалидов выиграл федеральный грант в 1,5 миллиона рублей на развитие инклюзивного образования. Писали об этом много, но с места ничего не двигалось. Как люди, которые варятся внутри проблем, мы знали подходы к их решению. Но в управлении по образованию нам говорили: «Это дети соцзащиты, а не наши». Мамы недоумевали. Ни один ребенок не рождается с «табличкой». Кто должен решать, чей он? Где эта грань? У детей с ДЦП нередко немощные ножки, но часто сохранный интеллект. Их не нужно изолировать, пусть, если хотят, учатся в обычной школе. Шаг за шагом инклюзия вошла в жизнь учреждений образования. Сейчас безбарьерная среда – обязательный элемент образовательного пространства.

– Думаю, школы уже на более высоком уровне работают, создавая не среду как таковую, а условия для конкретного ученика с особыми потребностями.

– Я о том и говорю. Но дети растут, и встал вопрос их профподготовки. Силами общественников на базе ТОС «Центр» Октябрьского района Барнаула мы создали для своих подопечных мастерские. Там они осваивают ремесла, прикладные виды творчества, создают своими руками красивые вещи, отмечают дни рождения, встречаются с друзьями. Возможно, эти технологии возьмут на вооружение и профильные ведомства края.

Каждый десятый

– Легко ли вам работается с чиновниками?

– Скажу так. 22 года назад все было куда труднее. Мне давали понять, что я лишняя в выстроенной модели, в тех самых кабинетах, куда я вхожа сейчас. Жизнь изменила чиновников и их взгляды. С Минтрудсоцзащиты края у нас реализуется много совместных проектов, специалисты прислушиваются к практическим советам общественников, в том числе и «многодеток».

– По статистике, лишь 10% от стартовавших в общественных организациях реально становятся общественниками. Почему так мало?

– Увы. На старте мы все одинаковы. Но один шаг за шагом движется вперед, а другой просто смотрит и говорит: «Тебе-то хорошо, у тебя все получается». Этот путь не бывает легким и скорым. В Новосибирске, где я училась на тренера-психолога, учителя говорили нам, основателям НКО: «Вас никто не просил создаваться». Обучая сейчас новичков, я сама уже напоминаю им об этом. Создавая организацию, человек рассчитывает на какой-то ресурс и знает, как он лично может влиять на не устраивающую его ситуацию. Надо сначала сделать что-то самому, а потом идти к управленцам за поддержкой. Чтобы они видели, где общественники справляются сами, а где им нужна административная помощь.

– То есть люди, которые идут по самому простому пути – стоят с плакатами у администрации, требуя того или этого, – терпят неудачи только потому, что путают первичное и вторичное?

– Проще обвинить кого-то в своих бедах, чем взять ответственность на себя. Надо учиться искусству компромиссных решений, чтобы не против власти думать, а вместе с ней. На своем опыте знаю: всё можно решить мирным путем даже в критической ситуации. Самым сложным нашим делом была история многодетной семьи, которую вычеркнули из льготной очереди на жилье. Стали разбираться и выяснили, что их перестали считать малоимущими после того, как они приватизировали свою малосемейку. Представьте, как жили восемь человек в одной комнате. Чтобы отыграть ситуацию обратно, мы работали с депутатами и юристами, выясняли, кто принимал фатальное решение, написали гору писем и обращений, проделали огромную работу – это вам не с плакатиком постоять. Семья получила в итоге полагающиеся ей по закону на шестерых детей квадратные метры.

– Не всем общественным организациям сегодня можно доверять, это не секрет. Может ли человек, попавший в трудную ситуацию, считать гарантом благонадежности сам факт включения организации в реестр НКО 22?

– Это самый простой путь проверки прозрачности ее деятельности. Как правило, мы все, значащиеся на сайте, – грантополучатели. Прошли проверки налоговой инспекции, органов юстиции, и с отчетностью у нас порядок. Но есть и репутация. Когда имя организации ассоциируется у жителей с конкретными добрыми делами. У нас сотни таких в крае.

«Человек отдающий»

– Вы входите в Общественный совет, а это значит, действуете далеко за рамками организации «Много деток – хорошо». Не проще ли работать в этом одном, близком вам сегменте, не распыляясь?

– «Шире режьте пирог» – так нас учили. Невозможно узко сегментировать заботы семей с детьми-инвалидами. Надо решать вопросы устройства в детские сады, школы, реацентры и т. д. Работая с общественниками-новичками, учу их широко смотреть на ситуацию, управлять ею, создавать красивые проекты.

– Добро может делать каждый?

– Да. Если он родился добровольцем. Я живу так, потому что не умею иначе, и дети мои идут той же дорогой. Сын Андрей прошел со мной все семинары, сегодня он известный в Сибири «создатель праздников», ведущий торжеств,  благотворитель. Никогда не откажется провести утренник для наших деток. Сотрудничаем с известным ведущим Артемом Макотой, он замечательный и всегда оказывается рядом, когда нужна его помощь. Иной раз люди не верят: «Неужели Артем согласится вести наше мероприятие?» А как по-другому? Он ведь нашей породы,  «человек отдающий».

– Считается, что меценатствовать легко, когда есть деньги. А ты попробуй, если небогат…

– Иногда я и сама не понимаю, какими путями приходит помощь. Несколько лет назад мы проводили акцию «Новый год моей мечты». Наши подопечные детки написали 72 письма Деду Морозу, и мы с Артемом волонтерили, развозили подарки. Мне на тот момент нечего было дарить собственным детям, но я себя успокаивала: «Господь подаст». Вскоре меня пригласили в Москву провести семинар, за который неплохо заплатили. А настоятельница монастыря, с которой мы работали, подарила моей дочери Маше, тогда еще пятилетней, куклу. И впрямь ведь словно из рук Господа. Когда люди научатся делать добрые дела без оглядки, они поймут, что не оскудеет рука дающего и вернется ему во сто крат.