Алтайский ветеран о войне: Я никогда не слышал, чтобы кони так стонали, плакали

В начале сентября 1941 года, когда нацисты подошли к Мурманску на расстояние 40 километров, в долине реки Западная Лица они встретились с ожесточенным сопротивлением наших войск и, понеся значительные потери, были вынуждены перейти к обороне. Позже это ничем не приметное место получило сразу два наименования – Долина Cлавы и Долина Cмерти. Среди тех, кому довелось тогда сражаться в этих местах, был и уроженец села Вострово Волчихинского района 22-летний артиллерист Василий Шелудченко.

Трудный путь в армию

В Красную армию (РККА) – до 1945 года наши Вооруженные силы назывались именно так – Василий Шелудченко ушел служить добровольно. В 1940 году всех его друзей призвали в РККА, а его – нет, так как родители Василия находились уже в преклонном возрасте и за ними нужно было ухаживать.

Василий Моисеевич очень переживал по этому поводу. Как и все его сверстники в то время, он хотел служить Родине. Энергичный парень поехал на призывной пункт проситься в армию, и приемная комиссия сдалась под его напором. Сказали, что, если родители тебя отпустят на службу, возьмем. Чуть не до слез расстроился молодой человек. Ведь это был последний день призыва, а призывной пункт находился в 25 километрах от его родного дома. Но в военкомате Василию пошли навстречу, предложив такой вариант: если его родители дадут согласие на его призыв в армию по телефону, а начальник переговорного пункта подтвердит это официальной справкой, то так тому и быть – станет Шелудченко красноармейцем.

Василий со всех ног бросился на переговорный пункт. Дозвонился до отца и попросил разрешения идти в армию. Отец сказал как отрезал: «Поступай как знаешь!» Вышло так, что на этом переговорном пункте работала сестра Василия Моисеевича. Вдвоем они кое-как уговорили начальника выдать нужную бумагу.

И привела эта бумага алтайского паренька на Крайний Север. Кольский полуостров, 158-й артиллерийский полк 52-й стрелковой дивизии, артиллерийский разведчик учебной батареи 76-миллиметровых орудий на конной тяге.

Кони стонали и плакали…

Предполагалось, что после года службы в этой части он получит звание младшего лейтенанта и будет отправлен проходить службу в войска в командирской должности. Коррективы в эти расчеты внесла война. В канун ее, в начале лета 1941 года, части 52-й дивизии стали готовиться к конным соревнованиям. В них должен был принять участие и красноармеец Шелудченко.

– Отобрали нас 12 человек. В 4 утра мы выехали на подготовку, – рассказывал Василий Моисеевич. – Подается команда положить лошадей не слезая с коня и при этом самим лечь ему на шею. Лежим. В это время бежит из штаба полка посыльный. Срочно в штаб. А мы так и лежим, ведь команды подниматься не было. Прибегает наш младший лейтенант и объявляет боевую тревогу – война! Вот она где меня застала – лежа на коне.

В это время в Заполярье был круглые сутки день,  и это позволило нашему артиллерийскому полку организованно прибыть на железнодорожную станцию и приступить к погрузке в эшелон. За несколько часов орудия нашего дивизиона, лошади, боеприпасы, средства связи, фураж и продовольствие были погружены в вагоны и платформы и весь личный состав в полном боевом порядке был отправлен в Мурманск.

На причале мурманского залива их уже ожидал теплоход «Циолковский». Без передышки началась перегрузка дивизиона на теплоход, и к вечеру «Циолковский» отправился к месту назначения – на границу с Финляндией.

Весь путь по Баренцеву морю корабль сопровождал немецкий самолет-разведчик «Рама». Наших самолетов прикрытия не было. И как только «Циолковский» вошел в залив, где предполагалась его выгрузка, налетели немецкие самолеты и сбросили на теплоход около десяти бомб,  не причинив ему, впрочем,  никакого вреда. В спешном порядке артиллеристы выгрузились на берег, впрягли лошадей в пушки и ускоренным маршем двинулись к границе. Батарея Василия Шелудченко шла головной и первой заняла огневые позиции, а взвод управления поместил свой наблюдательный пункт непосредственно на границе в недостроенных дотах, после чего приступил к изучению расположения противника. Боевых действий в течение двух первых дней не велось. Такое поведение противника всех настораживало, и, как оказалось, не напрасно.

– Уже 25 июня прилетела по наши души целая армада бомбардировщиков, – вспоминал Василий Моисеевич. – Сразу после бомбежки поступил приказ на отступление. По дороге нам было не пройти, пришлось идти через ущелье по узкой тропе. И тут налетела вражеская авиация. Личный состав разбежался, попрятались как могли за скалами, а животные и орудия остались на открытом месте, под бомбами.

Я никогда не слышал, чтобы кони так стонали, плакали. Словно сам боль их чувствовал… Они ведь запряжены были, им из запряжки не вырваться. Это был ужас…

После бомбардировки они с трудом выбрались из ущелья и продолжили отход к реке Западная Лица, где должен был занимать оборону их полк.

Долина Смерти, Долина Славы

В своей книге мемуаров «На службе народу» маршал Кирилл Афанасьевич Мерецков пишет о том, что «сравнительная малочисленность наших войск компенсировалась высоким боевым духом. Они нанесли невосполнимый урон егерям немецкого 19-го горнострелкового корпуса в долине реки Западная Лица, которую сами немцы прозвали Долиной Смерти.

Цель у полегших в Долине Смерти немецких егерей была одна – Мурманск. И, как вспоминал Василий Шелудченко, для ее достижения они бросили в дело все – авиацию, артиллерию, штурмовые отряды. Доходило даже до психических атак фашистов, стремившихся сокрушить наши позиции. Беспрерывно работали радиоусилители и сбрасывались листовки, призывающие красноармейцев прекратить сопротивление. Но все это разбилось о стойкость и мужество наших войск.

– Наши пушки вели непрерывный огонь шрапнелью, – рассказывал об этих боях Василий Моисеевич. – К стволам орудий нельзя было прикоснуться. Круглосуточный полярный день позволял нам вести постоянное наблюдение и прицельный огонь. Сколько гитлеровцев унесла река, трудно сказать, но вся долина была усеяна трупами.

Победу Василий Моисеевич Шелудченко встретил в Австрии. После первых боев в Карелии прошло немало времени, немало событий случилось и в его жизни. Он стал командиром топовычислительного взвода, в 1944 году занял должность командира батареи РГК (Резерв Главного командования), начав войну рядовым, к ее концу дослужился до капитанского звания.

– В этот день мы разместились недалеко от какого-то крестьянского дома, установили орудия и получили приказ открыть беглый огонь по вражеским позициям. Бить не жалея снарядов, – вспоминал с улыбкой о своем последнем военном дне старый артиллерист. – Мы как шарахнули сразу из трех орудий! И тут бежит к позициям австриец и кричит: «Господин капитан! Война капут!» Оказывается, от наших выстрелов в его хате окна дрожали да стены ходуном ходили. Вот он и боялся, что она развалится.

Мы ему не поверили сразу, что войне конец, подумали просто, что за дом свой боится, но уже вскоре получили приказ сниматься с места и возвращаться на старые позиции. Это была Победа!

О товарищах по оружию

После войны Василий Шелудченко служил в Австрии, а затем в Румынии, в 1947 году вернулся на родной Алтай в свой Волчихинский район. Работал учителем, потом стал директором школы. Затем был избран секретарем райкома партии Волчихинского, а позже Михайловского районов, председателем Быстроистокского райисполкома. В 1977 году он ушел на пенсию и переехал в Барнаул, где 11 лет возглавлял краевой совет Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

В 2005 году к 60-летию Победы Алтайский Дом печати выпустил в свет книгу «Они защищали Родину. Боевая слава Алтая». Ее авторами стали фронтовики Михаил Карначев и Василий Шелудченко. Эта книга и сегодня является актуальной и востребованной и по-прежнему служит делу патриотического воспитания, являясь справочным пособием для тех, кто хочет знать, где и как сражались сформированные в нашем крае дивизии и бригады. В ней впервые было рассказано о тяжелом боевом пути сформированной в конце 1942 года в Барнауле 28-й отдельной лыжной бригады, принявшей участие в знаменитом Севском рейде зимой-весной 1943 года. Об этом героическом и трагическом событии в марте нынешнего года в «Алтайской правде» подробно поведал председатель Алтайского регионального отделения «Поискового движения России» кандидат исторических наук Дмитрий Вейн.

Василий Моисеевич Шелудченко ушел из жизни 13 ноября 2013 года.