Эти борки из космоса видать

Шелаболихинский район. В урочище Моховое мы ехали по привычной для местных жителей дороге. И вот среди берёз, у небольшого озерца, открылся сосняк. Молодые деревца были как на подбор – ровные и даже ростом одинаковые. Уж больно математически точным казалось расстояние между ними. Разве бывает такое? Шишка или крылатые семена по заказу не падают именно в то место, где надо появиться лесу. Такие сосёнки получаются разнокалиберные, долговязые, приземистые – словом, разные. А эти – будто из одного салона красоты.

– Что вы там увидели?– поинтересовался председатель Шелаболихинского общества охотника и рыболова Сергей Чалык. – Хороший борок? Его наш Трофимыч посадил.

Да, слышала о том, как на лысых пригорках деревья народ высаживает. Ещё слышала, что организовал эти посадки когда-то в 90-е местный энтузиаст. «Вот бы поговорить с ним», – вырвалось невольно у меня.

Сергей Чалык на меня смотрит, как я минутой ранее на тот лесок – с большим удивлением:

– Так вот он, напротив вас.

Стоит улыбается скромно Владимир Трофимович. Гляжу на него с укором: так вы и есть тот самый Пешков? Это ж надо такое! Сколько лет про браконьерские выходки с ним разговаривали. И о зимовке зверья его спрашивала, о рейдах, проблемах дикой природы рассказывал и ни разу о том, что методично, год за годом продолжал он высаживать деревья вместе с госохотинспектором Алтайского края Игорем Долговым. И Сергей Чалык к этому причастен, и ещё многие жители района. Кого и нет уже, то светлая им память.

А Владимир Пешков разговор переводит с себя на природу.

– Ага, точно. Голый бугор здесь был. Район наш степной, а лес – убежище для зверья, да и человеку неплохо, даже хорошо, когда деревья. Вот и посадили.

Владимир Пешков сегодня производственный охотничий инспектор Шелаболихинского общества охотника и рыболова. А я знаю его ещё с того времени, когда он работал старшим государственным охотинспектором Россельхознадзора.

– Этот борок помог посадить районный эколог Анатолий Петрович Кривошеев. Совместно с лесхозом выделили технику – в общем, помогли, что говорить. На общей площади 18 гектаров сейчас расположился соснячок. Знаете, что до восьми лет сосна очень медленно растёт? Незаметно, а потом – быстро.

В селе Крутишка посадили 15 тысяч саженцев сосны.

– Это была моя первая посадка. Что подвигло? Вдруг будто прозрел: много брошенной, запущенной земли, засохшего и опаленного огнём леса.

– Я набивал полный кузов ГАЗ-66 и – на посадки. Наш лесничий Иванов радовался:

– Вот хорошо, давай помогай лесовосстановлению.

Все егеря, школьники, жители помогали.

Леса Трофимыча

– Мы их по лоскуточкам сажали. А потом получилась такая цифра – сам не ожидал.

Сегодня стал считать: две с половиной тысячи штук кедра, а из них осталось пятьсот, плюс ещё восемнадцать тысяч сосен и ещё пятнадцать тысяч… Ладно, потом сосчитаем. Вымахали сосны выше человеческого роста. Почва удобрена хвоёй, есть в лесочке маслята, грузди. Кто за кустом сидит? А над головой кто пролетел? Зимой на белом снегу – стежки-дорожки следов. Подтверждение, мол, по нраву фауне такой подход к проблемам экологии и лесовосстановления.

Как-то повёз Чалык жену Людмилу Ильиничну, дочь Олесю с сыном Мишей посмотреть на посадки. Радостно было, что видел.

«Живые деревья такое настроение дарят – не передать. Мне на душе хорошо становится», – говорит Сергей Михайлович.

Горькие дела наши

Шёл 2001 год. От старожилов узнал, что на голом месте когда-то давно, до Великой Отечественной войны, росли сосны в урочище Хорошие борки. Если росли, так, значит, там их естественное, родное пространство. Вот бы возродить борки. В том, что сосна там приживётся, не сомневался, ведь первоначальное образование у Пешкова – Бийский лесной техникум. Тогда директором лесхоза был Виктор Андреевич Иванов. Пошел к нему. Да, надо новые посадки создавать. Отобрали 10 тысяч штук двухлеток, тогдашний директор кипринского предприятия Пётр Николаевич Марихин выделил два трактора, директор средней школы Павел Леонидович Рудомётов пригласил боевой отряд из 15 старшеклассников, да члены охотобщества пришли. Два дня лес сажали. Потом его постоянно навещали, отмечая, как поднялись и окрепли сосенки.

– И вот как-то отправились в мае с тогдашним главой Владимиром Ореховым посмотреть обстановку в паводок. Мимо проплываем на лодке, и не узнаю я наш борок – стоят головешки. Жалко. Осталось немного деревьев. Так горько было, не передать. Борок тот Леонид Лешов опахивал, деревца пололи, за ним ухаживали, а кто-то спалил. Подожгли внутри, в самой сердцевине леса. Всё сгорело.

Больше по Хорошим боркам деревьев он не садил. Кто знает, может, пустое место тоже напомнит людям о том, что подлость и злоба такой след оставляют и на земле, и в душе.

Да, горят леса. Естественные и рукотворные. Их поджигают в том числе и намеренно. Вот сегодня полыхает тайга в Забайкалье, на востоке нашей Родины, с воздуха сбрасывают воду на пламя, сушь, жара, экстрим, а какой-то гад сидит руки потирает: вот вам, побегайте.

Про кедр

Сажали кедр в борке, что у Селезнёво. Там, в пойме на песчаной гриве, появились проплешины. Как-то подумалось ему: вот бы кедр сюда поселить! Организовали народ, позвали тракториста, вместе сеянцы сажали, уху варили.

Да, посадили кедр. Рассказывает, что тогдашний руководитель управления Россельхознадзора Вячеслав Охременко договорился в Республике Алтай, из лесничества привезли маленькие кедры. Организовали технику, людей.

– Приживаемость была хорошая, но происходила странная вещь. Кедр ежегодно выпадал. Мы сажали его редко, этому дереву необходим простор. Смотрим: на десятке метров пять кедров росли, через пару лет два засыхало.

Пережили и это, многому научились, – вспоминает Владимир Трофимович.

Заметим, что интерес к кедру у жителей края не занимать. Даже профессионалам вырастить кедр надо суметь. Например, два десятка лет назад лесоводы из Бобровки доморощенных кедрят создавали. В лесном питомнике выпестовали из орешек сеянцы. Потом четырёхлетние деревца посадили на месте старых вырубок. Думаете: посадили и – пусть растут, никуда не денутся? Нет, ухаживали. Может, тем кедрам повезло, что они в заказнике поселились?

Слышу, Владимир Трофимович размышляет:

– Сосновые борки в пойме и на плешинах, которые мы заполняли, стали терять верхушки. Лосей там нет. Мы гадали: лошади, коровы? Заняться расследованием – нет времени. Я же каждый день там не бываю.

Говорят, скотина виновата. Выпаса рядом с лесочками, животные куда идут отдохнуть? Как человек или зверь – в посадки.

Говорит:

– Сейчас законы строгие, но охрана желает лучшего. Не хватает госинспекторов. Когда они, например, в Россельхознадзоре были, полномочия осуществлялись по охране природы очень строго. Госслужба – это серьёзно. Отвечал за четыре района, в штате семь человек, наделённых полномочиями составлять протоколы, отслеживали лес, рыболовство, охотничьи дела. Снегоходы, моторки, другая техника.

Может, и люди сегодня другие? И это так. Есть и такие: проехал на лошади или тракторе, а за ним загорелось. Пешков увидел, бросился, догнал.

– Вы подожгли?

– Нет, не я.

Попробуй докажи. Он за руку не пойман. Некоторые едут на тракторе рыбачить, берут несколько коробков спичек. Поджигают, бросают на луга.

Я спрашиваю, зачем траву сжигаешь? Отвечает: «Чтобы клещей уничтожить» или «Новая трава лучше вырастет». А лес сгорит?

Точно, есть такое явление – пофигизм. И меня, как и Трофимыча, и многих, он очень тревожит. Кому-то плевать на то, что сегодня луга просматриваются на десятки километров. Когда-то за деревьями их не видно было.

Дедовы уроки

Говорит Владимир Трофимович семилетнему внуку Кириллу:

– Поедем на Моховое?

Внук знает это место. Здесь он малышом впервые увидел это озеро. Владимир Трофимович показал утку, зайца, а потом живую косулю. «Столько было рассказов потом – не описать, не рассказать».

А как-то зимой увидел следы на снегу возле борка!

Владимир Трофимович рассказывает о внуке, а вспоминает о своём детстве. И вот уже и у меня перед глазами картинка: они со своим дедом. Кытмановский район. Кирилл Демьянович Теренюк работал на колхозной пасеке сторожем. Дед Кирилл зверя увидит, внуку не устанет рассказывать, как надо себя вести по-человечески. Охотился, но никогда не убивал тетёрку, только косача. Только одного селезня. И науку свою, миролюбивое видение мира он передавал детям, друзьям внучат.

– С пацанами на быке Мишке едем на пасеку. А дед уму-разуму учит, обращению с дикими зверями, – продолжает Владимир Трофимович. – И деревья с дедом сажали. От него добро пошло.

…Было ли с вами такое – идёшь по степи или редколесью, жара, дышать нечем и вдруг – перед глазами зелёная стена? Неведомо вам, как появились деревья? Может, сами собой наросли? Так неоткуда было семечкам крылатым взяться здесь, не умеют они так направленно и в таком объёме – сотнями, тысячами прилетать, чтобы лесок появился. Посмотришь внимательнее – и матёрой сосны поблизости нет. Стало быть, люди потрудились. И здесь остался след – борки. Из космоса спичечный коробок видно, из которого леса поджигают, а сам лес неужели не виден?