Использовать опыт 100-летнего прошлого в некоторых его проявлениях можно было бы и сегодня

В предыдущих номерах «АП» неоднократно обращалась к теме сельхозкооперативов, число которых в Алтайского крае постоянно растет. Однако подобные добровольные объединения крестьян создавались в нашем регионе еще в начале 20-х годов прошлого века, – супряга, товарищество, – и принципы их работы были во многом схожи с теми, что применяются сегодня в современных сельхозкооперативах. И использовать опыт 100-летнего прошлого в некоторых его проявлениях можно было бы и сегодня.

Коммуна

Сразу же после изгнания с Алтая колчаковцев стали бурными темпами образовываться коммуны. К маю 1921 года их было уже 680. Причин тому было две. Во-первых, крестьяне, особенно бедняки, видели в них спасение от нужды и осуществление мечты о равенстве. Первые коммуны и назывались соответственно: «Равенство», «Свобода», «Любовь и правда», «Заря справедливости». Однако главную роль играл нажим властей: проводилась, если можно так выразиться, одна из первых кампаний, которых потом было так много в нашей как советской, так и постсоветской истории.

В те же первые два года после восстановления советской власти весь Алтай был объят пожаром крестьянских восстаний, направленных против продразверстки  и принудительного объединения в коммуны, под лозунгом «Долой коммунию». Повстанцы громили хозяйства коммун, использовавшие отобранные у зажиточных крестьян дома и хозяйственные постройки и расправлялись с их руководителями.

Однако разрушались эти новые образования не только снаружи, но главным образом изнутри, поскольку и организация, и оплата труда в коммунах не могли создать подлинной заинтересованности крестьян в работе. Устав требовал при вступлении в коммуну ликвидировать предварительно все свои имущественные обязательства и долги, передать в распоряжение коммуны принадлежащие вступающим постройки, живой и «мертвый» инвентарь и деньги. Все произведенные коммунарами продукты должны были храниться в коммунальных складах и магазинах, потребности членов коммуны в продуктах и других предметах потребления удовлетворялись согласно нормам, установленным для данной местности продовольственными органами, и собой инструкции, выработанной общим собранием. Излишки коммунары обязывались сдавать местным продовольственным органам по ценам, определенным, опять же, этими же органами. Особо оговаривалось, что никто из членов коммуны не может получать за свой труд особого вознаграждения ни деньгами, ни продуктами. Поэтому в конце 1921 года из 680 коммун в Алтайской губернии осталось только 330.

Конечно, история у каждой коммуны была своя. У некоторых совсем короткая, в несколько месяцев, у других – в год-два, третьи сумели продержаться вплоть до массовой коллективизации.

Но это не меняло главного: коммуны не прижились, да и не могли прижиться, потому что противоречил их устав личной заинтересованности людей в высокопроизводительном труде. Поэтому крестьяне искали другие формы объединения, которые бы позволяли использовать в нужное время и в определенных объемах совместный труд при соблюдении взаимной выгоды, сохраняя при этом относительную самостоятельность, свой дом, скот, инвентарь, право распоряжения всем или частью произведенного продукта. Такие формы были найдены, и именно с их помощью сельское хозяйство, начиная с 1923 года, стало оживать и набирать темпы.

Супряга

Самой простейшей формой объединения крестьян стала супряга. Она охватывала до 35% хозяйств в губернии, с ее помощью обрабатывалось около 30% земель. Преобладала супряга двух хозяйств, реже трех и совсем редко 4-5 и более хозяйств. По длительности и характеру супряжные отношения также были весьма разнообразны. Сопрягались на один вид работ: например на весеннюю пахоту и посев, на сенокос, на уборку хлебов или на два из перечисленных видов. Сопрягались на весь полевой сезон или на несколько лет, что нередко закреплялось уже совместной покупкой и использованием сложной машины (лобогрейка, сенокосилка, молотилка), а иногда и простых орудий и машин. Наиболее распространенной была супряга по родственным связям, довольно часто объединялись соседи по деревне или пашне.

Такие формы объединения в целом подразделялись на два типа. Если объединялись зажиточный и бедняк, то супряга нередко носила характер скрытой эксплуатации, если же сопрягались хозяйства относительно экономически равные, то она носила характер простого объединения труда и совместного использования скота и машин при взаимной выгоде.

Отвечая на вопрос, чем вызвана супряга и насколько она жизненна, крестьянин-середняк из села Родино сказал, что при засушливом климате, когда нужно много и быстро засеять, чтобы захватить в земле весеннюю влагу, и также быстро убрать хлеб, чтобы не осыпался, без супряг не обойтись. И второе – иметь в середняцком хозяйстве весь набор сельскохозяйственных машин одному непосильно и невыгодно, поэтому крестьяне стремятся купить и использовать машину вдвоем или втроем, или вперед сговариваются: ты покупай плуг, а я коня, или ты бричку, а я лобогрейку. Подобные рассуждения не потеряли актуальности и в наши дни.

Товарищество

Товарищества, как и супряги, были самыми разнообразными, но, если во втором случае крестьяне ограничивались устной договоренностью между собой, то 
в товарищества объединялись на основе устава, подлежащего регистрации в органах власти. В нем четко оговаривались цель объединения, права и обязанности членов, порядок распределения прибыли и покрытия убытков и так далее. Это была как бы следующая ступень супряги, в которой, как правило, насчитывалось большее количество участников.

И они не просто слагали имеющиеся у них рабочие руки, скот и машины, а вносили оговоренные уставом вступительный и паевой взносы, которые служили финансовой основой деятельности товарищества. За ее результаты все и каждый в отдельности несли полную ответственность всем своим состоянием, оно строго учитывалось 
в имущественных списках вступающих в члены-пайщики товарищества. Этим же товарищество отличалось и от коммуны. Члены его не передавали в коллективное распоряжение постройки, скот, машины и инвентарь, они по-прежнему вели свое хозяйство, пользуясь услугами товарищества и участвуя в общих работах тогда, когда это было необходимо, получая дивиденды на свой пай.

Все товарищества – по совместной обработке земли, кредитно-сельскохозяйственные, машинные, семенные, мелиоративные, молочные, льноводческие, по электрификации сельского хозяйства и прочие – имели примерно однотипный устав с небольшими отличиями, связанными с целями объединения и путями достижения этих целей. Вот, к примеру, некоторые положения из устава машинного товарищества: учреждается для совместного приобретения и использования машин и орудий с целью поднятия производительности хозяйств своих членов. Для достижения этой цели товарищество приобретает или берет напрокат сельскохозяйственные машины и орудия, открывает и содержит мастерские для ремонта машин и орудий, отдает их во временное пользование членам товарищества, а когда машины не заняты в хозяйствах членов, то и другим лицам и объединениям на условиях, определенных общим собранием.

Кстати сказать, прокатные пункты, учрежденные государством, были в то время широко распространены, и это тоже один из возможных вариантов помощи нынешнему владельцу ЛПХ при невозможности приобрести каждому из них необходимую технику.

Впрочем, иногда товарищества создавались только для того, чтобы на льготных условиях, предоставляемых таким объединениям государством, купить машины, которые нередко затем переходили в частную собственность членов товарищества, по их уговору прекращавшего существование.

Особенно широкое распространение получили маслодельные артели. Устав обязывал руководителей такой артели содействовать крестьянам в приобретении, разведении и сбыте скота, необходимых для его содержания орудий и машин, принимать меры по улучшению содержания, кормления и породности скота, устраивать случные и прокатные пункты. Член артели в свою очередь был обязан сдавать молоко только на свой завод, причем оно должно было быть вполне качественным. За нарушение этих требований следовал солидный штраф или исключение из артели.

При этом государство через товарищества и артели оказывало крестьянам существенную помощь, используя систему кредитования, льгот, организации прокатных пунктов, опытных полей, выставок. За опытную работу, разведение племенного скота,  чистосортные посевы практиковалось снижение налога. Так продолжалось до 1928 года, когда власть столкнулась с очень серьезными трудностями в заготовке хлеба для нужд государства.

Вместо того чтобы преодолеть возникшие затруднения с помощью экономических рычагов, помогать крестьянам не только в производстве зерна, но и в его сбыте по ценам, позволяющим не только покрыть расходы на его производство, а и иметь возможность развивать и укреплять свое хозяйство, власть пошла по иному пути, занявшись поголовной насильственной коллективизацией.