История алтайской семьи получила широкую огласку после программы «Пусть говорят»

Суд Смоленского района передал четырехлетнюю девочку от растивших ее с рождения родной бабушки и тети пьющей матери, никогда не участвовавшей в судьбе дочери. Это судебное решение в поселке Линевском, где живет семья, считают несправедливым.

«Прославились»

Семейная история всколыхнула Линевский и получила широкую огласку после эфира программы «Пусть говорят» 21 марта на Первом канале (съемочная группа Андрея Малахова приезжала в поселок). Отдельная тема – корректность подобной «журналистики», делающей себе «смотрибельность» на репутации и бедах людей. Известные общественные деятели, телеведущие и политики в студии отнюдь не защитили от беды Ирину Шубину, ставшую мамой для маленькой Лилии. Ведь и тема – «Позор моей семьи», и факты, вывернутые наизнанку, не имеют к реалиям никакого отношения. Меж тем односельчане девочки на месте не сидели. Свое обращение к депутатам инициировал Линевский сельсовет, а простые люди, не согласные с решением суда, собрали 200 подписей под петицией в защиту интересов ребенка. Жаль, поздновато. Оно уже состоялось и вступило в законную силу…

Видеоролик, попавший в Сеть, ничего, кроме отвращения, вызывать не может. Трое, как бы это помягче сказать, очень-очень пьяных женщин, барахтаясь на земле, на языке портовых грузчиков спорят, у кого половых партнеров больше (озвучивались цифры 150 и более), и при этом яростно лупцуют друг друга. Мужчина, предмет спора, стоит рядом, отпуская реплики куда более блеклые по сравнению с речевыми оборотами дам.

Одна из дерущихся сквернословящих женщин – родная мать четырехлетней Лили. Едва родив дочку, она покинула мужа Анатолия и свекровь Нину Ивановну. Уехала из Линевского в райцентр Смоленское, где, по слухам, живет у друзей и подруг. Кто приютит – тот и хорош.

Когда Анатолий умер, заботы о девочке взяла на себя его сестра Ирина Шубина. Вдвоем с Ниной Ивановной они любили и холили как могли «ангела нашего Лилечку». К слову, Александру до рождения малышки уже лишили родительских прав в отношении двоих старших детей.

– Когда сын сноху в дом привел, мы ее приняли как Бог велел. В нашем роду всегда так жили. Но видите, как получилось… В селе Александру зовут скорой помощью. Стыдно – пьет да гуляет. Терпения и любви к ребенку у нее не было никогда, – словно оправдывается за доброту свою бесхитростная Нина Ивановна, вырастившая с мужем 11 детей, а теперь помогающая дочери Ирине растить внучку.

Нина Дробышева ходит тяжело, опираясь на палочку. Много горя пережила в последнее время. Умер сын, за ним – муж, теперь вот Лилю могут забрать. Сильно сдала Нина Ивановна за год, говорят о ней в селе.

Женщины начинают плакать эстафетой, по очереди. Глава администрации Линевского сельсовета Василий Скогорев, схватясь за голову, зовет на помощь своего заместителя Ирину Ветрову: «Ира, не могу больше, сил нет, иди, поговорите тут сами, по-женски».

Неожиданность

– Все на наших глазах происходит, в селе ничего не утаишь. Александра Дробышева, родив дочь в 2013 году, бросила ее, уехала в Смоленское, – подтверждает Ветрова. – Маму девочке заменила моя тезка Ирина Шубина. Они с мужем
Сергеем считают Лилю дочерью. Вам весь поселок скажет, какая это положительная и работящая семья. Ребенок ухожен, развит, обут-одет, во дворе Сергей оборудовал для нее детскую площадку. В реальность решения, вынесенного районным судом, поверить трудно. Нельзя ребенка отдавать Александре, пропадет с ней девочка!

«Мы, если честно, думали, что судья поддержит Ирину и Лилю. Не ожидали такого решения, не понимаем его», – люди, с которыми мы говорили в Линевском, единодушны. Причем как в положительной оценке семьи, заменившей Лиле родителей, так и в негативе по отношению к Александре.

Наверное, и дальше жизнь семьи катилась бы своим чередом. Неработающая, праздная Александра по-прежнему тратила бы на себя полагающиеся ребенку по потере кормильца пособия в сумме 16 тысяч рублей, из которых Лиле ничего не перепадало. А Ирина бескорыстно растила бы девочку, нечаянное свое счастье. В корысти Шубину заподозрить и впрямь трудно – на себя она оформила безвозмездное добровольное опекунство. А когда мы поинтересовались, делала ли родная мать подарки дочери, женщина честно вспомнила: «Да, однажды два значка подарила».

Статус опекуна нужен был Шубиной для определенности положения девочки прежде всего. Визит к врачу, оформление справки – любой момент нашей жизни упирается в законодательный пункт: сопровождать ребенка должны его законные представители. 

Вот в этой точке и разгорелся конфликт. Поскольку официальный опекун был назначен, Александра перестала получать выплаты на ребенка. Это ей, конечно, не понравилось, ведь теперь самой нужно было зарабатывать на жизнь. Женщины встретились в суде. Ирина в своем иске просила лишить Александру родительских прав, та в ответ произнесла короткий спич: «Уважаемый суд, я прошу оставить дочь со мной, хочу воспитывать ее сама». Судья Прохорова, руководствуясь статьями 194 – 199 ГПК РФ, оставила иск Шубиной о лишении родительских прав без удовлетворения. То есть назначила матерью Александру Дробышеву, которую никто никогда не видел ни на приеме в амбулатории, ни в детском саду, куда ходит малышка….

Не помогли свидетельства людей, хорошо знающих семью и горой вставших за Нину Ивановну, Ирину и Лилю.

«Гастроли»

В Линевском Александра бывает часто. Бездомной Дробышеву тоже не назовешь – она зарегистрирована в доме свекрови. Когда наезжает, живет у своей подруги, тоже, кстати, ограниченной в родительских правах, на улице Советской, рядом с домами свекрови на Садовой и Ирины Шубиной на Школьной. Каждый раз прячется, ходит огородами, чтобы только не встретиться с дочерью. И «спектакли», подобные тому, что сняты на шокирующем видео, время от времени устраивает в поселке. Но ни разу Нина Ивановна и Ирина не вызвали полицию, дабы зафиксировать ее неподобающее поведение, не освидетельствовали на состояние опьянения. А нет сигнала – нет и правонарушения. Ведь и тот факт, что родная мать не интересовалась дочерью, легко объяснить личной договоренностью с родней. Так что у суда все же были законные основания для такого решения.

По дороге в детский сад, куда мы вместе с Ириной Шубиной отправились за Лилей, женщина уже в тысячный раз за эти дни задает себе вопрос, на который нет ответа: «Как же так, она меня мамой зовет, я не смогу без нее жить…» Лиля, увидев чужаков, прижимается к матери – теткой ее назвать язык не поворачивается – и шепотом спрашивает: «Мам, ты меня не отдашь?» Та держится из распоследних сил – нельзя при ребенке плакать.

Инспектор по охране прав детства Смоленского района Регина Орлова часто представляет интересы детей в суде, но впервые не может объяснить его решение.

– Я считала, что состоится решение если не о лишении родительских прав, то об их ограничении точно. Основания более чем веские, и я свои доводы озвучила во время заседания. Ну видно же, кому из женщин нужен ребенок, а кому – деньги. Не думаю, что после суда родная мать начнет надлежащим образом заботиться о дочери, если она прежде этого не делала. Да и в органы опеки по поводу Лили Александра обратилась лишь тогда, когда лишилась пособия, – констатирует инспектор Орлова.

С Александрой связаться у нас не получилось – она не дает журналистам свой номер. Но есть кадры программы «Пусть говорят», в которых во всех своих бедах 28-летняя несостоявшаяся мать винит родню – наговаривают, мол, чтобы отобрать дочь.

Уполномоченный по правам ребенка в Алтайском крае Ольга Казанцева в курсе сложившейся ситуации, она резюмирует: все решит краевой суд, назначенный на 11 апреля.