Как село Алтайское городом было

В краеведческом музее села Алтайского открылась «Купеческая лавка», экспозиция, представляющая торговое дело XIX – начала XX века. Интерьер магазинчика музейщикам удалось воссоздать благодаря помощи внуков и правнуков тех, кто делал историю села.

С именами на «А»

До революции 27 лавок торговали в селе, а гильдейные купцы держали здесь посадские магазины. Здание Посада Фирсова сохранилось, Смирнова – нет.

По данным 1920 года, население села составляло 9411 человек, 100 из 964 домов были двухэтажными. Из Шебалино сюда перевели весь уездный управленческий аппарат, включая партбюро. По городскому типу организовали коммунотдел и кварткомы. 2 января 1921 года на заседании Горно-Алтайской уездной административной комиссии Алтайское переименовано в город Алтайск. Правда, всего полтора года носил он этот статус. Затем последовал декрет об образовании автономной области ойротского народа с центром в селе Улала (Горно-Алтайск). Алтайское снова стало селом.

Заведующая структурным подразделением районного краеведческого музея Ирина Трихина удивляется, какие порой невероятные встречи дарит жизнь. Наталья Кобелева из Новокузнецка, отдыхая прошлым летом на Алтае, приехала сюда на экскурсию. А выслушав рассказ экскурсовода о купцах Смирнове и Фирсове, сообщила: «Я – правнучка купца Смирнова».

Рассказ гостьи о своем предке приводим в небольшой редакции:

– Мой прадед Александр Степанович Смирнов родился и жил в Алтайском. В начале ХХ века переехал с семьей в Бийск. С прабабкой Натальей Васильевной они вырастили шестерых детей. Старший Александр окончил Томское юнкерское училище, стал белым офицером, погиб в Гражданскую войну. Далее идут Алимпий, Аркадий и Андриан, мой дед, младший ребёнок в семье. Мужские имена начинаются на «а» – так было принято у староверов. Старшая из дочерей, Клавдия, работала зубным врачом, младшая Соня болела эпилепсией и умерла, не дожив до двадцати лет.

После Гражданской войны семья уехала с Алтая навсегда. Александр Степанович с женой обосновались в Томске, там мой дед получил высшее образование инженера-строителя, женился, там родилась моя мама. Зарегистрировать её рождение не успели – надо было срочно выезжать на работу в Прокопьевск. В конце 30-х годов Смирновы перебрались в Новосибирск. Алимпий, Аркадий и Андриан воевали в Великую Оте­чественную, все трое вернулись с фронта. После «бегства» с Алтая старики жили с младшим сыном. Вряд ли они получали пенсию, я только сейчас понимаю, каково было деду Андриану. На его иждивении находились жена, две дочери, родители, племянница. Жили очень скромно, у бабушки даже обручального кольца не было. Умер Александр Степанович в Новосибирске в период с 1946 по 1955 год,  похоронен на Заельцовском кладбище. Последнее место проживания – Центральный район, Красный проспект, дом 51. Прабабка дожила до ста лет, помню её. Умерла, когда я училась во 2 классе. Натальи Васильевны не стало между 1962 и 1967 годами, ее похоронили на Бугринском кладбище, которого сейчас уже нет. Даты их рождений и смерти пока не уточнены.

Несуетная суть

В купеческой лавке нас встречает управляющий Мефодий. Ростовую куклу сделали местные умельцы Петр Шлейхер и супруги Татьяна и Юрий Кучер. Это уже вторая его версия. Первый, как считают мастера, был некрасив, не так щекаст.

– С экспонатами помогали местный краевед Владимир Михайлович Афанасьев и жители Алтайского – они несут сюда семейные реликвии. Иногда с одной вещицы начинается коллекция, как собрание стремян, в ней есть экспонаты XVII века, – говорит Ирина Трихина. – Традиционный для этой территории промысел – охота. На стременах нанесены изображения грифонов или химер. Это напоминание охотнику, чтобы не брал у леса больше, чем ему нужно для жизни. Если он это понимает,  химера ему поможет. Люди всегда селились на этой земле, богатой лесами, пушниной, рыбой, разнотравьем. Все здесь было свое – не привозное.

В «Купеческой лавке» товара – на все случаи крестьянской жизни. Так и кажется, что вот-вот склонится в угодливом поклоне Мефодий: «Чего изволите-с?» Маленькая крынка-махотка, в которой готовили кашку неизвестному нам малышу. Щеть из свиной щетины, которой вычесывали лен перед прядением. Крапивный половик начала ХХ века – жаль, никто не помнит имени выткавшей его мастерицы. Реклама табака без никотина начала ХХ века и рядом призыв развивать свиноводство со смешным слоганом «Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса». Говорят, купец Смирнов был мастер сочинять такие нескладушки.

Несколько поворотов рукояти граммофона «Дружба» – и время начинает звучать голосом исполнительницы русских песен Марии Агаповой. Швейная машина «Науман» и сейчас в рабочем состоянии. Эту марку в нашей стране знают меньше, чем ее тиражированную копию «Зингер», производимую компанией I. M. Singer&Co. Музейный экспонат снабжен фирменным медальоном Торгового дома Поповых, которые с 1870 года поставляли челночные машины в Россию. Дореволюционный «Науман» в «Купеческую лавку» передала жительница села Нина Серова. Во время Великой Отечественной войны она вместе с матерью шила на ней одежду для наших солдат.

Предметы прошлого выглядят как новенькие. Ирина Трихина выдает секрет: «Мы с коллегами старались, очищали старые металлические изделия от ржи, потом покрывали их льняным маслицем».

Приехав в живописное Алтайское по делам служебным или отпускным, непременно зайдите в «Купеческую лавку», поздоровайтесь с Мефодием. Он поможет понять душу села, которое вознамерилось было стать городом, но потом вернуло себе свою чистую, несуетную суть.

фото Евгении САВИНОЙ и предоставлено краеведческим музеем села Алтайского