Минус ГМО. О достижениях и проблемах Алтайского научного центра агробиотехнологий

18:00, 23 марта 2018г, Наука 1874


1
1

Фото Евгений НАЛИМОВ

Минувшей осенью в крае был создан Федеральный Алтайский научный центр агробиотехнологий (ФАНЦА). О достижениях и проблемах новой структуры мы поговорили с ее директором Алексеем Гаркушей.

– Алексей Анатольевич, что явилось главной причиной создания ФАНЦА?

– 30 сентября 2016 года Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) издало приказ о создании центра. На первом этапе проходило присоединение к Алтайскому НИИ сельского хозяйства пяти институтов: НИИ животноводства и ветеринарии, Всероссийского института пантового оленеводства, Института садоводства Сибири, Сибирского института сыроделия и Горно-Алтайского НИИ сельского хозяйства. А 5 октября 2017 года официально появился центр. Основная цель – сформировать эффективно работающий, конкурентоспособный научный коллектив для решения задач в области сельского хозяйства Алтайского края и Республики Алтай.

Общая численность наших работников сегодня составляет 418 человек, из них 156 исследователей. Ни одного научного сотрудника не сократили. Оптимизация затронула кадровиков, юристов, специалистов по оформлению недвижимости – всего 13 человек. Правда, еще до слияния каждый институт сократил работников обслуживающего персонала.

– Предполагалось, что объединение различных НИИ даст некий синергетический эффект. Оправдались ли надежды?

– Наверное, об этом говорить еще преждевременно. Мы только несколько месяцев работаем как одна структурная единица. До этого каждый выполнял свою тематику. И продолжает, так как планируются исследования обычно на пять лет. Тем не менее появляются комплексные исследования в области зоотехнии, кормопроизводства, ветеринарной медицины.

– Давайте поговорим о научной деятельности центра.

– Не забывая о фундаментальных исследованиях, наши сотрудники делают упор на приоритетные прикладные работы в области земледелия, растениеводства, животноводства, ветеринарии и переработки. В 2017 году мы работали над 37 проектами. Существенная часть их посвящена разработке агротехнологий возделывания различных полевых культур с учетом природно-климатических условий, материально-технической обеспеченности. То есть эти технологии любому товаропроизводителю должны дать ответ, какие операции он должен выполнить, имея минимальный набор орудий, как правильно использовать средства интенсификации. Все должны понимать, что при применении минеральной подкормки получается повышенная биомасса и, значит, ее надо комплексно защитить от сорняков, болезней и вредителей. Для этого мы подбираем ассортимент средств защиты растений.

Второе наше направление – создание сортов зерновых, кормовых, плодово-ягодных культур.

Сегодня несколько перспективных работ мы выполняем за счет внебюджетных средств. Например, селекция озимых культур. Всем хорошо известно, что озимые дают более высокий урожай, позволяют вести уборку в благоприятных условиях. Рост зернопроизводства мы связываем с расширением озимого клина на Алтае.

– Работаете ли вы над созданием перспективных генетически модифицированных сортов?

– Я противник этого направления. Прежде чем говорить о его перспективности, нужно изучить возможные последствия. Мы считаем, что сегодня на территории Алтайского края в основном должна производиться экологически чистая продукция, без вмешательства в генетическую структуру живых организмов. Мы прекрасно понимаем, что внедрение ГМО лоббируется крупными производителями средств защиты растений, поскольку технологии их выращивания предусматривают использование конкретных препаратов, выпускаемых этими фирмами.

Сегодня потенциал наших сортов – от 20 ц/га для Кулундинской зоны до 50 – 60 ц/га для Бийско-Чумышской. В хозяйствах он еще далеко не достигнут. И это большой резерв роста при соблюдении технологий возделывания.

– Какие основные рекомендации вы давали сельхозпроизводителям края? В каком направлении корректировать им структуру посевов этой весной?

– Во время агрономических конференций, которые проходят накануне посевной, мы информируем сельхозпроизводителей о запасах продуктивной влаги, поскольку она является основным лимитирующим фактором для будущего урожая, даем рекомендации по выполнению технологических операций в ранневесенний срок, по улучшению питания растений. В основном в дефиците на алтайских полях азот, но поскольку запасов влаги нынче недостаточно, то лучше часть его вносить во время подкормки, опрыскивая посевы. Сегодня нормы внесения удобрений корректируются с учетом диагностики почвы. Прежде чем вносить в землю удобрения, нужно проанализировать ее состав. Это касается и средств защиты растений. Зачем использовать жесткий гербицид, если у вас нормальная густота растений? Они сами задавят сорняки.

Начиная с 2010 года мы предупреждаем о необоснованном увеличении посевных площадей под такими культурами, как подсолнечник и гречиха. Им есть альтернатива. Это зернобобовые (горох, соя, чечевица) и рапс. Переработчики дают за них хорошую цену, значит, надо не бояться расширять площади под этими культурами.

– Насколько центр обеспечен бюджетным финансированием?

– Это самый больной вопрос. С момента создания ФАНО, под контроль которого наука перешла с 2014 года, идет постепенное снижение бюджетного финансирования. Если в совокупности по всем НИИ оно составляло в 2014 году 92,6 млн руб., то в 2017 году – 75,9 млн руб. Этих денег хватает только на 75% заработной платы. Поэтому основная задача – привлечение внебюджетных средств. На стороне за прошлый год удалось заработать около 100 млн руб., в основном от договоров с хозяйствами на научное сопровождение и продажи семян. В прошлом году мы на опытном поле произвели около 2500 тонн суперэлитных семян различных культур, которые реализовали в семеноводческие хозяйства края, а они уже размножают для всех желающих. Но эти деньги ушли на выполнение государственного задания. Эксперименты требуют и техники, и горюче-смазочных материалов, и новых сельхоз-орудий, семян, различных пестицидов, минеральных удобрений.

– Кажется, и зарплаты у вас невысокие?

– По итогам 2017 года средняя заработная плата у научных сотрудников составила 22 600 рублей.

Чтобы выполнить указ президента страны, согласно которому зарплата научных сотрудников должна вдвое превышать среднюю по региону, нам в этом году надо найти еще 60 млн руб. Нужно сказать, что в программе развития ФАНЦА закладывались средства на переоснащение технической части, приборного парка, на развитие новых направлений. Совещание по финансированию нашего центра в ФАНО должно было состояться в начале февраля, но перенесено на второй квартал. Если бы нам добавили 60 млн на зарплату, то зарабатываемые внебюджетные средства мы готовы вкладывать в развитие, а по-хорошему ФАНЦА не хватает 120 млн руб.

Последнее оборудование, которое нам удалось купить, было приобретено в 2012 году, когда создавался институт животноводства. И то за счет гранта администрации Алтайского края. В этом году нам выделили из краевого бюджета 2,5 млн руб. на приобретение селекционной сеялки.

– Как у вас с кадрами?

– У нас в штате 1 академик, 17 докторов и 81 кандидат наук. Наш центр – один из самых молодых по сравнению с такими же структурами в соседних регионах. Хотя доля молодых ученых (до 39 лет) у нас только 48%. Есть лаборатории, где молодежи совсем мало. Но для привлечения ее в стены центра в первую очередь нужна хорошая зарплата. На такие деньги из других регионов не приедут, поэтому мы должны кадры готовить сами. С другой стороны, есть пытливые ребята, которых интересуют не только деньги, они хотят постичь научную истину.

Мы работаем со студентами не только вузов, но и колледжей. Они проходят в наших подразделениях летнюю практику, потом поступают в университеты и возвращаются к нам.

Фоторепортаж
Блоги