Невидимые миру слёзы

– Я так устала! Хожу по городу и думаю, что тоже уходить надо, – говорит мне Александра Ивановна Жалнина. «Тоже» – это вот про что: 24 апреля 2014 года покончил с собой муж Александры Ивановны Сергей Степанович. Проработавший 45 лет на котельном заводе пенсионер не выдержал того, во что превратилась жизнь Жалниных в последние годы.

«Всё она нам перековеркала…»

Они пришли ко мне после того, как в «Алтайской правде» вышла (23 октября 2013 года) статья о приговоре по делу Елены Ревякиной, генерального директора ООО «Элитстрой». По нынешним меркам история почти рядовая, поэтому напомню: Ревякина бралась построить жилье «на земле», в уплату которого граждане отдавали свои квартиры. До заключения договора граждан заверяли, что сначала дом, а уже потом продажа квартиры. Но вскоре после заключения договора как-то так оказывалось, что квартиру надо продавать вот прямо сейчас, да еще и по дешевке.

– Мы заключили договор 13 июня 2013 года. Нашу квартиру тут же продал риелтор, работавший вместе с Ревякиной. Нас оставили, но мы уже были не хозяева, а квартиранты, – рассказывает Александра Ивановна. – Нам постоянно приходили эсэмэски от нового хозяина: выезжайте, выезжайте…

В 2013 году уже шел суд над Ревякиной. В деле было 18 эпизодов. Обвинялась она в преступлениях, предусмотренных частями 3 и 4 статьи 159, максимум по которой – десять лет. Прокурор просил семь лет. Дали Ревякиной по 160 часов (!) исправительных работ (!), да и от них освободили в связи с истечением сроков давности.

Ревякина, видимо, знала, что дело кончится пшиком, потому в самый разгар судебного процесса продолжала свою деятельность, разве что сменила вывеску – вместо ООО «Элитстрой» стало ООО «Торг» – и адрес.

– Заключение договора, прием денег – все это Ревякина делала сама, – рассказывает Александра Ивановна. – В бумагах записана какая-то Гурьянова. Но мы не видели ее ни разу.

Жалнины пришли ко мне после выхода моей статьи об удивительном окончании процесса над Ревякиной. Я помню Сергея Степановича. Во время нашего разговора как раз пискнул мобильник и он показал мне эсэмэску: «Освободите квартиру». Видели бы вы его лицо! Видела бы его лицо судья Тамара Коштур, которая оглашала судебное решение. Хотя не думаю, что это подействовало бы. Несколько месяцев спустя Сергей Степанович убил себя.

Александра Ивановна теперь снимает квартиру в общежитии. Говорит: «Пенсия 10 тысяч, из них шесть за квартиру отдаю…»

От Ревякиной ей остался участок с недостроем на Южном. Охотников на этот участок нет. Человек, купивший у Ревякиной квартиру Жалниных, выселив их, потом подал на них в суд, требуя погасить долги по коммуналке, суд состоится 15 апреля.

– Все она нам перековеркала в жизни, – говорит Александра Ивановна о Ревякиной.

По ее заявлению в отношении Ревякиной также возбуждено дело, будет суд. Но мы же помним, что Ревякину не напугали и 18 эпизодов.

– Мне уже сказали: «Мы не сможем ее посадить», – говорит Александра Ивановна. – Мои вещи в гараже, уже сгнили. Мне говорят: «Стройте сами», а на что и с каким здоровьем? Сын – военный, но живет в Екатеринбурге, что он может сделать?

Обычная схема

– Она не просто обокрала людей, она лишила нас жизни, полноценной жизни, – говорит о Ревякиной Елена Базылева. В 2008 году она заключила договор с ООО «Элитстрой». Двухкомнатную квартиру продали дешевле рыночной цены – за 1 миллион 950 тысяч рублей. Сначала Ревякина обещала построить дом в одном месте, и даже был оплачен земельный участок. Но выяснилось, что участок без коммуникаций. Чтобы погасить скандал, Ревякина сказала, что Базылевы получат участок в поселке Октябрьском.

– Показала нам там землю, но с оформлением тянула. А потом поехали мы с сыном посмотреть, видим – первый этаж уже стоит, но проект не наш! – вспоминает Елена. – Мы давай звонить, искать Ревякину. Еле нашли. И выяснилось, что этот дом строится не нам… Я теперь живу в деревне. Печка, колодец… 

Елена Базылева подала гражданский иск, но с Ревякиной взять нечего. Она юридически голая и босая.

В таком же положении Галина Пяткова. На руках у нее исполнительный лист на сумму 1 миллион 417 тысяч рублей, а живет Галина у родителей.

– У меня была однокомнатная. Я решила построить дом на два хозяина – родителям и мне. Ревякина мою квартиру продала. Стройка шла, я хотела съездить посмотреть, но Ревякина говорила, что туда не проехать зимой, «подожди, будет весна – и посмотришь». В конце концов, когда я туда приехала, там уже в обеих половинах люди жили. То есть она с меня деньги взяла и с этих людей. И вот теперь у меня есть исполнительный лист, а взять я по нему ничего у нее не могу, – говорит Галина.

Владимир Казаков из тех, кому в этом деле «повезло» чуть больше – когда афера рухнула, у него остался недострой на участке.

– У нас было две квартиры – у детей однокомнатная и у нас двухкомнатная, в 2009 году мы решили построить дом на два входа. И в конечном итоге остались все без квартир, – рассказывает Владимир Казаков.

Схема обычная: пока заключали договоры, их уверяли, что будут жить в своих квартирах до сдачи нового жилья, а как подписали, так сразу оказалось, что на квартиры уже есть покупатели.

– У нас было четыре собственника жилья – я, жена, дочь и сын. От троих дали генеральную доверенность, а сын дал мне доверенность на распоряжение его долей. Покупатели приходили, но я говорил, что жить буду, пока не построят. Только на суде я узнал, что нашу двухкомнатную квартиру на Южном продали за 850 тысяч. Это даром. А тогда в регцентре юристка торопила – быстрее. Я и не посмотрел бумаги. Вышли, говорю: «А деньги?» Юристка: «Я покупателям отдала». К покупателям –  «А вы Ревякиной отдали». Мне надо было вернуться, бумажки порвать, и все. Но когда сам не обманываешь, не думаешь, что тебя обманут. Да и работы оставалось на месяц, – вздыхает Владимир Казаков.

Работы, что и говорить, шли. И некоторые, как сейчас говорят, косяки можно было списать на то, что нигде ведь ничего гладко не бывает.

– Мы еще в квартире своей жили, а они уже фундамент залили, первый этаж сделали. Потом смотрю – из гнилья каркас собрали. Я пытался об этом сказать Ревякиной. Не смог ей ничего доказать. Тогда заказал пожарную экспертизу, выдал ей заключение, что стройматериал негоден для строительства дома. Она свалила все на бригаду, мол, это они так построили. Разобрали, сделали все как следует. Выровняли фундамент, сделали первый этаж, каркас, утеплитель заложили, оставались второй этаж и внутренние разводки. И на этой стадии все и остановилось. В конце 2009 года она перестала платить бригаде. Бригада ушла. Мы написали заявление в УБЭП, – вспоминает Казаков.

Когда афера ООО «Элитстроя» рухнула, у них это и осталось – участок и стены первого этажа.

– У нас каркас первого этажа был, хоть что-то. Четыре кредита брали, пенсионерам «Россельхозбанк» скидки делает. Обшили снаружи плитой, – говорит Казаков. Он с женой живет – комната, кухня и туалет, и дети – комната, кухня и туалет. То есть у каждой семьи, по сути, по однокомнатной квартире. В доме предусмотрен еще второй этаж, но на него нужны силы и деньги. А нет ни того, ни другого.

– На второй этаж надо еще тысяч восемьсот. Утеплитель, потолок... Межкомнатные перегородки делать. На остаток жизни есть чем заняться. Может, дети будут делать, – говорит Владимир Казаков.

Государство и человек – кто для кого?

В этой истории удивительно то, с какой энергией наша судебная система помогала не Казакову, Базылевой, Пятковой и их товарищам по несчастью, а Ревякиной. Ущерб посчитали исходя из сумм, по которым квартиры были проданы, а эти суммы были ниже рыночных на треть и больше. Даже при этом получалась сумма нанесенного ущерба в 30 с лишним миллионов, а это – особо крупный размер. Но судья решила рассматривать каждый иск отдельно – и тут же ущерб стал просто крупным. Да еще из этих денег судья вычла стоимость участков и недостроев, оставшихся у клиентов Ревякиной. В результате этой судебной казуистики вышло, что до максимума гражданка Ревякина еще недотянула: ущерб остался крупным только в четырех эпизодах, а в остальных – просто «мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств». 

Аферы будут повторяться до тех пор, пока жулики не начнут получать за свои делишки по полной строгости – реальные сроки и отъем квартир, машин, дач. И то, что записано на дочерей и сыновей, тоже отнимать. Если для этого нет закона – ну так пусть наши законодатели выступят с законодательной инициативой. Вся Россия будет их носить на руках.