Прощаемся с Аркановым

22 марта умер Аркадий Арканов, писатель, сатирик, телеведущий, киноактер и даже поэт и исполнитель своих песен.

В 80-90-е годы Арканов несколько раз приезжал в Барнаул. Я тогда работал в газете «Молодежь Алтая». В одну из поездок после интервью я спросил у Арканова его телефон. Может, он немного ошалел от такого нахальства, а может, человек был простой – назвал номер. В мае 1991 года мы с фотографом Александром Волобуевым были в Москве. Позвонили Арканову, спросили об интервью. Он согласился. Назвал адрес. Мы пришли к нему домой. Откуда-то мы знали, что этот дом заселен знаменитостями того времени, и, пока ждали лифта, посматривали по сторонам – вдруг пробежит, например, Горин? Для разговора Арканов усадил нас на кухне. Получился классический кухонный разговор.

По окончании беседы я, опять же по душевной простоте, спросил, не даст ли он нашей газете какой-нибудь свой рассказ. Арканов сказал – потом. Может, это была такая отговорка, но я опять ничего не понял и спустя время, когда кто-то из знакомых с оказией был в Москве, попросил зайти к Арканову за рассказом. Знакомый зашел, и Арканов дал свой небольшой рассказик, которым в «Молодежи Алтая» открылась юмористическая полоса «Бендер-Сити». В рассказе под именами Льва Толстого, Фета и других классиков описывался современный Арканову писательский мир. Мы даже отправили Арканову гонорар – 30 рублей.

Узнав сейчас, что Арканов умер на 82 году жизни, я с удивлением понял, что во время наших с ним встреч ему было под шестьдесят. Как раз в этом марте он собирался на гастроли по Сибири, в Иркутск, Читу и другие города – с Владимиром Вишневским он должен был дать концерт «Еврейские песни о главном». Однако 13 марта Арканову стало плохо. Вместо Арканова на гастроли поехал Анатолий Трушкин. В Барнауле концерт назначен на 25 марта. Как сообщил нам директор театра музкомедии Роман Ильин, концерт состоится – билеты никто не сдавал.

– С Аркадием Аркановым мы встречались однажды на гастролях, – рассказал Роман Ильин. – Он умный, тонкий, большого масштаба человек. Запомнился его сарказм – в хорошем смысле этого слова…

Я отыскал свое интервью, сделанное 24 года назад. Перечитал и понял, что его и сейчас можно печатать. Может, ничего не изменилось, может, история замкнула круг, а может, Арканов говорил о таких вещах, которые всегда важны – о главном…

– Писательство – это вдох и выдох: если ты вдохнул – написал, то ты должен выдохнуть набранный воздух – люди должны тебя прочитать.

– Если представить себе тонущий корабль – я не об экономике, не пугайтесь – панику на нем, так понимаете, в чем дело, я не побегу в этой толпе на шлюпку, потому что я в этот момент буду выглядеть ужасно, отвратительно, отталкивая других, я сам себе буду противен, унизителен. Я буду стоять спокойно и ждать, когда все сядут. А потом, если будет место, я постараюсь сесть сам. А нет – утону вместе с кораблем.

Но я не позволю себе переступить через свои внутренние принципы. Это не бахвальство, это просто черта характера. Поэтому, скажем, я не бегаю за уходящим трамваем – мне стыдно бежать за этим железным предметом.

– Я люблю одиночество. Я вообще считаю, что литератор – человек-одиночка. Он должен заниматься только своим делом и не лезть в митинговщину, в политику. Митинговать – это тоже профессия, там тоже нужны профессионалы. А мне никогда не было интересно выступать на больших собраниях, даже в Союзе писателей.

– Я всегда получаю удовольствие, когда делаю то, что не умею делать, а попробовать – интересно. Сочинительство песен, запись само по себе интересный процесс, интересно, как люди песню воспринимают. Я и в кино ради интереса снялся. Все эти уклоны от основной деятельности, по-моему, говорят, об одном: если у человека есть желание заниматься и одним, и другим, и десятым, значит, он живой. Это продлевает ему молодость, дает силы. Так что я очень рад, что у меня есть такой интерес.

– Настоящий сатирик не «повседневщик», «повседневщик» – это фельетонист, эстрадник. Прочитайте сегодня фельетоны Ильфа и Петрова, мелкие их рассказы – это ноль. Остались их романы, потому что все, о чем они писали, и сегодня цветет пышным цветом. Мы и сейчас окружены огромным количеством реалий, которые десять лет назад были невозможны, непостижимы; но точно так же через десять лет они будут непонятны и скучны – долго ли люди будут смеяться пародиям, написанным, например, на сессию Верховного Совета? Только мы, которые все это видели… Но есть то, что никуда не исчезает: подлость – она и есть подлость что сегодня, что 50 лет назад.

– Больших гонений не было, но из каждых десяти рассказов у меня публиковалось два. Но как это оценить? Меня в молодости моей познакомили с Михаилом Светловым. Он спросил: «Вы чем занимаетесь?» У меня не было ни одной строчки опубликовано, всего-то было написано четыре-пять рассказов, но я гордо сказал: «Я пишу рассказы!» Он спросил: «Где вы печатаетесь?» Я еще более гордо ответил: «Я нигде не печатаюсь, меня не печатают!» А он посмотрел на меня так грустно и сказал: «Вы знаете, молодой человек, не печататься может каждый дурак». И это очень мудро. Поэтому что сейчас говорить о том, почему меня не печатают? Не печатать можно по двум соображениям: по политическим, а может, потому, что работа моя несовершенна. Поэтому для меня до сих пор главное – написать. Написать так, чтобы собственная совесть была спокойна…