В Барнауле состоялась долгожданная премьера спектакля «Непрощённая»

В краевом театре драмы в конце прошлой недели состоялась долгожданная премьера спектакля «Непрощённая» по книге Альберта Лиханова о юной узнице фашистского концлагеря, которой судьба уготовила почти нечеловеческие испытания.

Московский режиссер Евгений Гомоной должен был представить свою работу на суд зрителей еще весной 2020 года, в дни празднования 75-летия Победы. Но смешавшая все планы пандемия, как признают в театре, кое в чем даже помогла постановочной команде  и артистам. К тому же премьеру приурочили к другой важной дате – 
фактическому окончанию Второй мировой войны, которая завершилась отнюдь не 9 мая. А еще, как думается, этот неоднозначный, «негероический» материал и правда лучше смотрится вдали от любых официальных торжеств. Вот и первые зрители, выходившие со спектакля, признавались, что им понадобится некоторое время, чтобы осмыслить увиденное и пережитое с героями.

Абсолютно счастливая деревня

В центре почти пустой сцены, засыпанной соломой, высится деревянный столб с расходящимися от его вершины длинными лентами. Скрутив эти ленты в один канат, девчушка в длинной полотняной рубахе разбегается 
и словно взлетает, со счастливым визгом кружась вокруг столба как на карусели. А в это время в кучах соломы вокруг обнаруживаются ее пробуждающиеся односельчане, которые, как в киношном рапиде, замедленно поднимаются, потягиваются и вовлекаются в привычные заботы. Из-за кулис к центральному столбу протягиваются веревки с развешанным бельем, и этим простым способом расчерчивается пространство сцены, отделяя в левом углу родной дом главной героини Алёнушки в исполнении молодой актрисы Екатерины Бояровой. Она же в это время самозабвенно резвится и отплясывает, и мы видим абсолютно счастливого человека, рожденного определенно для счастливой жизни и обожаемого своими матушкой (Елена Адушева) и батюшкой (Эдуард Тимошенко для роли отпустил бороду).

Автор сценографии и костюмов Елена Киркова простыми и чрезвычайно выразительными средствами создает некий рай невинного и беззаботного детства главной героини. Вот и деревенские бабы тут носят исключительно длинные рубахи (вроде как исподнее), и нет ни намека на советскость и колхоз, сплошное славянское волшебство немного языческого толка. Здесь просто купаются в теплой реке, горячо любят друг друга, с чувством и смаком едят (долгие и чрезвычайно подробные сцены простых крестьянских обедов в Алёнушкиной семье заставят зрителей мечтать о театральном буфете).

О том, что этот рай находится в нашем печальном мире, свидетельствует приезд учительницы-еврейки Софьи Марковны (Мария Сазонова), сбежавшей из Польши. Алёнушка немедленно влюбляется в ее необычность: та ставит пластинки с вальсами Шопена, играет с ученицей в аристократический бал и учит немецкому языку. Через несколько лет, которые пролетают за час, язык главной героине очень пригодится, чтобы выжить. В их деревню придет корректный немец в черной униформе (Дмитрий Чижук) 
и потребует согнать всех жителей на земляные работы. А учительницу Софью Марковну повесят прямо на том столбе.

Ответят зрители

В начале книги Альберта Лиханова Алёнушка только идет в школу, война застает ее 12-летней, а главное моральное испытание – внезапная влюбленность «фрица» по имени Вилли Штерн (Александр Рогозин) – выпадает на ее долю в пятнадцать. 
И сложную трансформацию из беззаботного ребенка в сломленную юную девушку Екатерина Боярова проживает на наших глазах в окружении опытных драматических актрис разных поколений (Лена Кегелева, Елена Зотова, Татьяна Королёва, Татьяна Гуртякова, Анастасия Дунаева), которые играют бывших соседок по деревне, ставших соседками по бараку в нацистском концлагере.

Как и потерянный рай, лагерный ад тоже создается почти что средствами художественной инсталляции: висящими в воздухе шеренгами полосатых роб, лучами резкого бокового света, лаем собак и черными репродукторами все на том же столбе, словно стоящем в центре мироздания. В этом ледяном полумраке Алёнушка потеряет мать и встанет перед простым выбором: выжить, став любовницей нациста, или сохранить свою честь и умереть от голода и тяжелого труда. Она выберет первое – сначала будет ненавидеть своего спасителя, потом невольно полюбит, а потом родит от него дочь и навсегда оставит ее в Германии.

Театральный критик Елена Кожевникова увидела в «Непрощённой» эпическое прочтение человеческой истории: «Те люди – они же все на одно лицо, в одной судьбе и в одной мясорубке прокручиваются. Что же спасет человека, когда он перестанет быть зверем? Может быть, придет младенец и спасет мир – и вот он родился. И это как-то работает в конце».

Кстати, сюжет спектакля обрывается задолго до книжного финала, и зрителю может быть непонятно, почему же героиня – непрощенная. Последняя треть действия представляет почти непрерывную истерику, режиссер буквально заливает зал открытой эмоцией. Содрогается в слезах Алёнушка, рыдает сквозь хохот мать Вилли (Галина Зорина), узнавшая, что ее любимый сын влюбился в русскую узницу, бьется в припадке ярости и хлещет сцену плетью обрученная с Вилли чистокровная немка Йохана (Татьяна Данильченко). Так что окончание войны кажется долгожданной передышкой. Под задушевные звуки гармошки немолодой солдатик ведет Алёнушку к своим и удивленно переспрашивает ее: «Сестричка, да за что простить?» – но на этот вопрос предстоит отвечать зрителям.

Фото: Алтайский театр драмы им. В.М. Шукшина