Российский рейтинг терапевтов возглавили пять врачей из Барнаула

Российский рейтинг терапевтов, в который вошли 500 докторов из 69 регионов страны, возглавили пять врачей из Барнаула, причем из одной городской поликлиники № 14. Узнав на днях эту радостную новость, «АП» отправилась к победителям.

Лучшие из 47 тысяч

Самый большой, молодой и новостроечный район краевой столицы – Индустриальный. Поликлиника № 14 обслуживает около 60 тысяч его жителей, и цифра эта постоянно растет. Географически сложилось так, что часть моих коллег, включая и меня, входит в их число. А потому нам вдвойне приятно рассказать о победе врачей этого лечебного учреждения.

Признаться, момент недоверия был. Слишком уж нереально, согласитесь, звучит: лучшие в России – из Барнаула, из 14-й! Но подвоха тут нет. Заведующая терапевтическим отделением № 1 поликлиники Светлана Шарова разъяснила:

– Итоги рейтинга подводили в Минздраве России. Прежде чем обнародовать их, эксперты изучили работу без малого 47 тысяч участковых терапевтов и семейных врачей в регионах. Учитывали статистику по основным критериям работы первичного звена – уровню заболеваемости и смертности, количеству госпитализаций, вызовов «скорой помощи», активности профилактической деятельности. Так определились лучшие, среди которых Ольга Чернышова, Елена Егорова, Светлана Филаткова, Татьяна Дюбенкова и Любовь Бибикова.

Министр здравоохранения Ольга Голодец назвала рейтинг независимым и прорывным, поскольку впервые, пожалуй, столь масштабное исследование коснулось участков всей страны, в совокупности более 80 миллионов человек. Есть у проекта и авторы – Высшая школа экономики и Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения.

Одна из победительниц, Татьяна Дюбенкова, признается: «Для меня эта победа – знак того, что я на правильном пути, занимаюсь своим делом».

Эмоции и опыт

У доктора Дюбенковой чуть усталые после дневного приема тридцати пациентов и нескольких вызовов глаза. Тяжелый день? Нет, обычный, как всегда. Вот уже шесть лет она участковый терапевт. По стажу – еще молодой специалист, а по ощущениям – словно жизнь прожила в профессии. Еще бы, опыт на участке нарабатывается быстро. Это не работа даже, а служба, дозор. Самые тяжкие недуги любят рядиться в чужие одежды. Предвестники инфаркта могут маскироваться под симптомы остеохондроза, а начальный рак легкого притворяется простудным недомоганием. Есть сотни причин кашля, загрудинных и головных болей… Умение распознать, отличить одно от другого – высший пилотаж терапевта. Вероятно, из-за этой привычки к постоянной концентрации Татьяна Александровна не склонна к лишним эмоциям, немногословна. Точнее, она лаконична. Так приучили ее с детства папа и мама, бийские врачи Александр и Галина Шинкаренко.

Родители часто брали дочь с собой на работу и, видимо, сумели привить ей священное почтение к профессии и способность любить людей – то, без чего не бывает врача. Выбор профессии для девочки, выросшей в семье медиков, был однозначным. Медицина, без вариантов. В АГМУ Татьяна шла без идеалистических представлений, уже зная, что доктор не только врачует. Ему порой приходится слышать фразы: «Вы обязаны», «Я жалобу напишу», «Мы вам налоги платим». Он затемно и приходит на работу, и уходит. Не только из-за наплыва больных – много времени отнимает бумажная писанина, оформление медицинской документации, без которой работа врача уходит в незачет, сколько бы людей он ни вылечил. «Желания писать мемуары на пенсии у меня точно не возникнет», – смеется Дюбенкова.

Сегодняшний визит к больному Н. – плановый. Мужчина средних лет, один из двух тысяч пациентов участка № 2, который ведет Дюбенкова,  перенес инсульт. Болезнь отняла речь, парализовала ноги, по-своему расставила акценты характера, добавив минорных психологических нот. Вот же они, эмоциональные репортажные моменты общения врача и пациента!

– Да нет же, эмоции тут ни при чем, – остужает мой пыл доктор. – Мне мама всегда говорит: «Таня, как бы ни складывалась ситуация, он пациент, а ты – терапевт. Он к тебе пришел со своей проблемой». Если больной нуждается в постоянном наблюдении, меня и вызывать не надо – сама прихожу. Ориентир для нас – положительная динамика. Если после инсульта восстанавливаются речь и движения, значит, человек пошел на поправку. Но путь к выздоровлению труден и часто проходит через отчаяние и депрессии. Терапевт не психолог, но, думаю, мы справляемся и с этой миссией. Кого поуговариваешь, над кем построжишься. Главное – результат. Моя задача – поднять пациента на ноги.

Резистентность

О докторе Дюбенковой мы говорили с ее пациентами. Сергей Петрович,  гипертоник со стажем, к своему недугу относился легкомысленно, пока однажды, по его словам, не «скрутило»:

– Я запаниковал, если честно. А от нее таким спокойствием повеяло. «Не волнуйтесь, – говорит, – мы справимся». Такой настрой уже сам по себе помогает. Однажды я зашел на медицинский форум и неприятно удивился тому, как ругают врачей. Думаю, делают это очень здоровые люди. Если реально что-то болит, человек  лечится, а не тратит силы на пустые слова. Так что, прежде чем разбрасываться неосторожными фразами, трижды подумайте. Со своими болячками вы придете к этим самым врачам.

Прав Сергей Петрович. Есть такой стереотип. Человек, недовольный работой врача и поликлиники, готов поведать об этом всему миру на форумах. Но работа доктора – это как воздух, как здоровье. Незаметны, пока они есть. А хвалят врача в лучшем случае раз в год – в День медика.

Против необоснованных претензий Татьяна Дюбенкова использует родительский рецепт – «доктор на больных не обижается».

– Легко забываю плохое, не цепляюсь за него. Себе и людям оставляю только позитив. Знаю, когда все наладится, человек придет к нам уже совсем в другом настроении, – констатирует собеседница. – Считается, что легче работалось в доинтернетные времена, когда больные слушали врачей, а не пытались сами себе ставить диагнозы. Но особой разницы я не вижу, если честно. Суть отношений пациента и доктора не меняется. Ему нужна помощь, я должна помочь.

Очередная пациентка, молодая и продвинутая, словно иллюстрация этих слов. С признаками запущенного гайморита, говорит в нос и температурит уже неделю. Для терапевта все очевидно, без обследования у лора и курса антибиотиков тут не обойтись. Но дама, начитавшись Интернета, спрашивает: «Доктор, а вы уверены, что у меня нет резистентности к антибиотикам?» Вот  так в минуты, отведенные на прием, пришлось втиснуть еще и краткую лекцию. О том, что невосприимчивость к антибактериальным препаратам, которой так пугают людей, может наступить только в одном случае – если мы будем их применять по поводу и без, по своему усмотрению, а не по медицинским показаниям.

Как правило, к рекомендациям доктора прислушиваются все. Исключений нет. Другой вопрос, что к признанию авторитета человека в белом халате каждый из нас идет своей дорогой, кто – прямой и короткой, кто – через осложнения и запущенные диагнозы.

За дверью

На прием одного пациента доктору отведено 12 нормативных минут, плюс есть еще так называемые нулевые и экстренные талоны. Время, потраченное сверх норматива, складывается в те самые пресловутые очереди в коридорах городских поликлиник. Доктор Дюбенкова по этому поводу все больше молчит, а Мария Соколова, работающая медсестрой с 1970 года, сообщает о сделанном ею открытии. Люди по ту и эту стороны двери во врачебный кабинет по-разному ощущают время. Пациенты, дожидаясь своего приема, нетерпеливы – сколько, мол, можно задерживать врача? Но, попав в кабинет, торопиться перестают, высказываются как духовнику, рассказывают о детях, внуках, маленькой пенсии. А врач меж тем успевает одновременно слушать, измерять давление и температуру, заполнять карточку и назначать лекарство.

Из подслушанного в очереди разговора двух милых женщин: «Я тут давно наблюдаюсь. Астма у меня. Вот недавно опять приступ был. Сильный. В церкву сходила, свечку поставила, помолилась – полегчало. Таблетки, знаете, тоже помогают, которые доктор назначила… Ладно, пойду, моя очередь…»

Когда есть трое – врач, пациент и его болезнь, нормально, наверное, согласовывать свои действия со Всевышним. Чтобы направил. Не дал ошибиться. Научил уму-разуму. Но даже Он не проживет за нас нашу жизнь. Преодолевать лень, менять вредные привычки на полезные, слушать доктора, а не заниматься самолечением, чтобы сохранить здоровье, согласитесь, это промысел не высшего, а человеческого уровня.

Сколько терпения у доктора Дюбенковой! Меня бы уже прорвало. Она тоже высказалась, но позже, когда завершился прием, в свойственной ей лаконичной манере:

– Это моя работа, и я ее очень люблю. Жаловаться на загруженность, зарплату и пациентов не буду никогда. И не понимаю тех своих коллег, которые это делают. Если не нравится – уходи из профессии. Ищи другую, полегче, поденежнее.

Размышляя о природе немногословности Татьяны Александровны, я, кажется, поняла. Пациент задает вопросы – она должна предоставить исчерпывающую информацию, ту, что нужна для скорейшей победы над болезнью. Рассуждения за этими рамками излишни. Каждое сказанное врачом слово доказывается данными обследований, профессиональной интуицией. И именно поэтому ей доверяют. Она лечит болезни, а не эмоциональные сбои.

Рабочий день участкового терапевта Дюбенковой окончен. Сегодня она возвращается домой почти вовремя и даже ужин своим мужчинам – сыну-третьекласснику Никите и мужу Виталию успеет приготовить. Вот только снова пришлось взять с собой документацию, которую нужно заполнить к утру. Видимо, опять до полуночи сидеть придется…