Чем закончилась история с «истязаниями» мальчика из алтайского детдома

В начале марта местные СМИ сообщили об инциденте в барнаульском центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, 4 (бывшем детском доме № 8), где воспитатель якобы била 9-летнего мальчика головой об пол. К журналистам тогда обратилась его старшая сестра, тоже бывшая воспитанница этого учреждения.

Правоохранительные органы и организации, защищающие права детей, начали проверку, и вот теперь она завершена. Официальный ответ – «обстоятельства, изложенные в статье, не подтвердились». Мы посетили центр № 4, увидели условия, в которых живут его воспитанники, и попытались понять, бывает ли дым без огня.

Открытого типа

Двухэтажное здание на улице Интернациональной внутри частично ремонтируется: директор Ирина Просондеева показывает, как идут работы в административном крыле, где сделаны помещения для новой группы (уже готовы туалет, душевые, осталось доделать коридор и соблюсти все противопожарные требования).

Нам демонстрируют большую общую столовую и отдельные группы с небольшими спальнями на 2–4 человека, гостиными, кухоньками, душевыми и туалетами, а также социальную гостиную для бывших выпускников. Всего в бывшем детдоме сейчас живет 31 воспитанник, с ними работают 16 педагогических сотрудников. Директор настаивает: центр № 4 – учреждение открытого типа, воспитанники которого посещают школу или детский сад и учреждения дополнительного образования (многие занимаются единоборствами и английским), часто ездят на экскурсии и принимают гостей, шефствующих над детьми. В подтексте слышится: если бы мальчика здесь действительно «травили» другие дети и били воспитатели, это бы кто-то заметил.

Начальник отдела охраны прав детства Минобрнауки Алтайского края Наталья Румянцева говорит:

– Следственная проверка завершена, об этом имеются документы следственных органов и не только. Изложенные события проверяли и другие организации: наше министерство, уполномоченный по правам ребенка, полиция и так далее. Документы, составленные органами, свидетельствуют о том, что изложенные в статье обстоятельства не подтвердились; и мы, как учредители центра № 4, ими обладаем.

Когда вышли материалы в СМИ, директор Ирина Просондеева была в отпуске, который пришлось прервать. От сотрудников она узнала, что ребенка (по закону мы не можем называть его имя, но в материалах коллег брат и сестра фигурировали под вымышленными – Артём и Алина) опрашивали многие структуры – прокуратура, следственные органы, полиция.

– Помимо этого, он продолжает общаться со своей сестрой, которая обращалась в СМИ. И когда вышла статья, первое, что я у нее спросила, было: «Наверное, будем переводить Артёма?» И она сказала нет, – говорит директор.

На вопрос, не стоило ли хотя бы на время долгой следственной проверки перевести ребенка в другое учреждение, представительница Минобра Наталья Румянцева отвечает:

– Такое действие могло быть предпринято только по указанию следственных органов. Мы по закону должны были поступить так, как и поступили: ребенок продолжает жить там, где ему комфортно и где проживала его родственница, которая выражает его интересы и считает, что он должен оставаться здесь.

Травмированы с детства

Так с чего же все началось? О том, что брата избили, 17-летней Алине (имя изменено) и ее тете сообщила бывшая сотрудница центра. Сама Алина уже учится в учреждении профессионального образования и потому в детском доме не проживает.

– Он – единственный у меня самый ближайший родственник, я за него сильно переживала, и бывшие сотрудники посоветовали мне обратиться в СМИ, – рассказывает девушка. – Естественно, я была в шоке! Я знаю, что он у меня вспыльчивый, но я даже разбираться не стала.

По словам сестры мальчика, бывшая сотрудница центра сказала ей, что директору всё равно, «она может только отправлять детей в психбольницы», поэтому выяснять обстоятельства у нее не имеет смысла. Но позже Алина все же встретилась с братом, поговорила и с другими детьми, и сотрудниками центра – и отказалась от своих слов.

– У меня был всплеск эмоций, – объясняет она сегодня свои действия. – Потому что до этого были проблемы с квартирой и нашей опекой в Новоалтайске. И когда я услышала об издевательствах, то даже не думала и на следующий день поехала к журналистам.

– Так что же происходило в тот день? – спрашиваем мы директора.

– А ничего не происходило! У нас живут дети с разными диагнозами, дети, травмированные с детства, которые были в разных ситуациях и разных семьях. И каждый по-своему выражает эмоции. Почему мы закрепляем за ними наставника – чтобы был один человек, которому ребенок может довериться. У Артёма этим человеком была воспитатель Анастасия. Он очень долго был у нас единственным маленьким ребенком и, когда появились другие маленькие ребятишки, начал ревновать к ним Анастасию. Несмотря на то, что ему девять лет, мог просто встать посреди коридора и начать кричать… Это не был конфликт, это была ситуация, связанная с эмоциями, когда ребенок в очередной раз приревновал воспитателя.

Со ссылкой на следственные органы Ирина Просондеева утверждает, что заявившие об избиении бывшие сотрудницы центра даже не присутствовали на месте событий,  а подошли позже.

«Все сотрудники центра занимаются реабилитационной воспитательной работой, и для того, чтобы эти дети улыбались, делается многое. Но иногда они могут расстраиваться. Это дети, и дети травмированные», – подчеркивает Наталья Румянцева.