В Барнауле прошло творческое мероприятие с участием гостей Шукшинских дней

Немногим повезло принять участие в интереснейших творческих мероприятиях с участием гостей Шукшинских дней. Мы расскажем читателям о встрече со знаковыми персонами современной литературы – Инной Кабыш и Мариной Кудимовой.

Ни Кудимову, ни Кабыш не нужно представлять культурному сообществу: имена замечательных писателей давно на слуху. Кроме того, Инну Кабыш знают по «Дневнику учителя», который многие годы публикует «Литературная газета».

На встрече в Шишковке они читали свои стихи и прозу, отвечали на вопросы гостей. Газетная полоса не сможет вместить всех поднятых тем. Увы, нельзя передать и тонкого юмора, иронии, артистизма гостий, атмосферы дружественности, царившей в тот вечер в Шишковке. Но удивительно глубокие, выстраданные мысли о жизни и литературе наверняка будут интересны и полезны многим.

– Как бы вы описали современное состояние страны стихами классиков?

Кабыш:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить.

У ней особенная стать – 

В Россию можно только верить.

Кудимова: – У меня есть несколько личных тестов на понимание России, знание русской поэзии. Хрестоматийное некрасовское «Однажды, в студеную зимнюю пору…» – самое частотное стихотворение, которое дети подписывают своим именем и посылают в журналы. Они воспринимают его как свое. Я думаю, что такого свойства «присвоения» чужого текста нет нигде в мире. Для меня это, может быть, главное ощущение России, когда я говорю, что мы воспринимаем литературных героев как членов своей семьи.

Если вернуться к стихам Некрасова… Все их знают ровно до «рванул под уздцы и быстрей зашагал». А дальше там начинается самое главное, и в этом для меня состояние России:

На эту картину так солнце светило,

Ребенок был так уморительно мал,

Как будто все это картонное было,

Как будто бы в детский театр я попал!

Но мальчик был мальчик живой, настоящий,

И дровни, и хворост, и пегонький конь,

И снег, до окошек деревни лежащий,

И зимнего солнца холодный огонь…

Все, все настоящее русское было,

С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы.

Что русской душе так мучительно мило,

Что русские мысли вселяет в умы,

Те честные мысли, которым нет воли,

Которым нет смерти – дави не дави,

В которых так много и злобы, и боли,

В которых так много любви!

– Расскажите о русских писателях, востребованных сейчас.

Кудимова: – Я думаю, что есть много свойств, которые делают заявку на долгое будущее писателя. Во-первых, это вербальная наполненность, наполненность текста словом, которое нельзя из него вынуть. И второе – бесконечное обновление смыслов, бесконечная их актуализация. Вот Шукшин, например, очень актуален.

Литература, может быть как никакая другая, сфера, подверженная моде. Никто не оспаривает, например, классический балет. Никому не приходит в голову, что «Лебединое озеро» надо танцевать, допустим, в постмодернистских интерпретациях. По отношению к литературе, к слову это приходит в голову каждую эпоху. Каждая эпоха говорит: «Нееет, так больше писать нельзя!» На мой взгляд, это некое грибковое заболевание литературы. Его необходимо лечить, и лечит его только время. 
И лечит его только читатель. Потому что он выбирает, что читать.

Я думаю, что главным носителем актуализации по-прежнему остается Александр Сергеевич Пушкин. Инна (обращаясь к Кабыш), ты ведь не дашь мне соврать, сколько забыто писателей, которые становились кумирами за нашу литературную жизнь? Несть числа, да? (Кабыш: «Имя им – легион».) Пушкин – все время новый. Он как будто вчера написал: «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»

Кабыш: – Мне важно добавить вот что. Я всю жизнь работаю в школе учителем литературы и сейчас в восторге от школьной программы – там действительно все самое лучшее. Сохранился весь золотой век, хлынул Серебряный – те поэты, которых мы тайком читали под партой (Мандельштам, Ахматова, Цветаева), Шукшина тоже изучаем на уроках литературы. Единственная проблема сейчас – откуда взять время? Потому что часов осталось столько же, а программа стала невероятно большой, насыщенной, яркой.

Я очень много читаю современной литературы. Шукшин, кстати, один из моих любимейших писателей. На мой взгляд, то, что останется, – это Алексей Иванов. Там и слово, там и смысл, история… С детьми мы говорили о новом лишнем человеке в «Географ глобус пропил». Конечно, все читают Водолазкина, но я не люблю такое филологическое письмо.

Я все-таки люблю Захара Прилепина. Он очень сложный человек, и политическая платформа сложная, но писатель он от бога. Особенно люблю его рассказы, совершенно фантастическая вышла у него в ЖЗЛ огромная книга о Есенине. Уж, казалось бы, мы все знаем о поэте… Но, знаете, я с упоением прочитала книгу, потому что это не просто рассказ о жизни, а хорошая, вкусная проза. Я очень люблю Андрея Рубанова, особенно его роман «Патриот», «Финист» мне понравился меньше.

Кудимова: – Слава богу, я давно уже не преподаю нигде, поэтому читаю то, что мне нравится. И не читаю то, что не нравится. Водолазкина, допустим, я просто не одолела. Не пошло.

Сегодня исповедуется некий голливудский критерий: если ты не экранизирован, то ты никакой не писатель. От этого страдает такая штука, которая раньше называлась стилистикой. Для меня проза – это стиль прежде всего, неповторимость интонации. В современной прозе мне не хватает стилистической свободы. Собственно, и Набоков ею пожертвовал, когда дал разрешение на экранизацию «Лолиты». Он тоже ее продал, эту свободу.

Михаил Тарковский – человек, который не пожертвовал ничем. Он пишет так, как пишется. Все остальные… У них настолько очевидно это желание быть экранизированным, эта «сценарность» прозы, которая меня заставляет ее откладывать. Да я лучше Платонова, Гоголя перечитаю!

Для меня это не очень отрадная картина. Думаю, что она временная, как и все остальное. Я прекрасно понимаю: кино, телевидение – это очень большие деньги. Понимаю, что жить хочется всем хорошо, комфортно. Алексей Иванов попал в свое время в эту струю. Честно говоря, я не думала, что он пожертвует всем остальным ради этого.

Не значит, что не надо писать сценариев и участвовать в экранизации. Но этим невозможно заменить прозу русскую, понимаете? Шукшин никогда не претендовал на экранизацию своих новелл. Целого ряда абсолютно гениальных, уровня Чехова – по стилю, по фразе, по всему – новелл! Шукшин – выдающийся кинематографист – взял бы и экранизировал свою прозу!.. Из всех экранизаций, которые сделаны после Шукшина, на мой взгляд, не удалась ни одна. Именно потому, что настоящую прозу невозможно перенести на экран. Кино – это действие: пошел, застрелил, залез-слез… В настоящей прозе этого нет и быть не может. Поэтому она не экранизируема.

Прозу невозможно перевести на язык другого искусства без очень тяжелых потерь. А зачем нам нужны эти потери? Пиши роман – три года бесплатно! А потом напиши сценарий – и получи три миллиона! Я не против. Поэтому извините, что я называю мало имен, но привкус коммерции сильно мешает мне оценивать многие вещи.