Полеты над лесами и борами в Алтайском крае продолжаются

Объявлено о завершении пожароопасного сезона. Чем сегодня занимается авиалесоохрана?

Патрулирование продолжается

Полёты над лесами и борами продолжаются. И это подтвердил рокот вертолёта «Робинсон». Беседуем с директором Барнаульского филиала краевого автономного учреждения «Алтай-авиалесоохрана» Владимиром Дроновым. Он по специальности лётчик-наблюдатель. В авиалесоохране служит более 30 лет. Имеет нагрудный знак «Аэрофлота» «За безаварийный налёт часов», знак Федерального агентства лесного хозяйства «За преумножение, сбережение лесных богатств». Награждён грамотой губернатора Алтайского края «За тушение крупного лесного пожара в Николаевке».

Свой рассказ он начинает с того времени, когда летали самолёты местных авиалиний. Как не помнить? За считаное время могли доставить в отдалённые райцентры жителей края. Представьте, около часа – и вы уже в Петропавловке или Волчихе… Именно в то время, как выразился Владимир Дронов, заката действия местных аэропортов, Волчихинский и был предусмотрительно передан авиалесоохране. Чтобы сохранить инфраструктуру, посадочную площадку, взлётную полосу.

– Решение было верное. На базе аэропорта создали свою – помещения для собственных нужд, гостиницу для экипажа. До сих пор этот аэропорт существует и, если приложить усилия, вполне может начать принимать пассажиров, – говорит он.

Какие самые жаркие годы? Открыли авиаотделение в Волчихе в 1993 году, а в 1997-м произошло страшное событие. Самым накалённым и даже трагическим был тот год. Произошли крупные лесные пожары, погибли 14 борцов с огнём.

– Площадь под огнём достигала десятков тысяч гектаров. На авиаотделении работало в то время до пяти-шести воздушных судов. На помощь прибывал самолёт с водосливным устройством из Магаданской области. Буйствовало несколько очагов, работали весь световой день, а по ночам проводились заседания штаба.

Моя задача – вовремя обнаружить огонь. Нашей рабочей лошадкой тогда был вертолёт Ми-2. Внизу всё горит, большая задымлённость, – вспоминает он.

Сложность – погодные условия. Несколько месяцев перед этим без осадков. Отмечался высокий класс пожарной опасности. Что стоит за лаконичными словами, может понять только человек, столкнувшийся с огнём в лесу.

Есть определённые правила, которые должен неукоснительно соблюдать, есть предписания. Например, учитывать высоту пламени.

Конечно, старались придерживаться правил. Но были и такие непредсказуемые, не описанные ни в одном учебнике ситуации, когда делали всё возможное и невозможное. Рабочие моменты: выводили из очага машины, когда сверху видели, что грозит опасность людям и технике, помогали выбраться из огненного кольца.

– Когда работает лесопатрульный вертолёт, у экипажа определённые задачи, – говорит Дронов. И вновь вспоминает тот пожар: – Как начался? Со стороны Казахстана на ленточный бор подходила стена огня. По всем параметрам верховой пожар, который был обнаружен нами, продвигался в нашу сторону. Мы подняли все силы, которые прибыли, чтобы остановить. Действовали чётко.

На противопожарном разрыве была расставлена техника, командовал этими силами инженер охраны леса лесхоза. Однако сверху было видно, что пламя переметнётся через узкий разрыв. Вот тогда Владимир Дронов дал команду «сделать встречный отжиг, чтобы остановить огонь там, откуда он распространялся». В нашем крае до 1997 года этот метод – встречный отжиг – не применялся и в практике его не было. Пришлось оперативно принимать самостоятельное решение. Дронов объяснил инженеру, почему надо встречно отжечь, и взял ответственность на себя. Это решение спасло. Успели.

Результат подтвердил правоту Владимира Дронова. Заметим, что всё происходило на самой жаркой территории ленточных боров, где особые условия, просушенный лес, температура воздуха в разы выше, чем, например, в Барнауле.

Случалось разное

– В кольцо огня попала группа наземной охраны. Потеряли ориентиры. Утром с первым вылетом мы пошли на поиск, понимая, что ночью заблудиться немудрено. Обнаружили группу. Надо сказать, что лесники вели себя профессионально, особой паники не было, конечно, волновались – не роботы, живые люди. Окопались на лесной поляне, водой облились, чтобы не сгореть. Из огненного кольца их выводили через «окно», которое обнаружили сверху, а с земли его невозможно было установить.

Мы связываемся по радиостанции. Я их вижу, говорю: «Налево – столько километров, направо – столько».

Лесники ориентируются на земле и среди деревьев безукоризненно, молодцы, но лесной пожар – это особая, экстремальная ситуация. И авиалесоохрана здесь играет ключевую роль. Здесь надо ещё учесть, что сказывается усталость, эмоциональное напряжение, ведь люди боролись с огнём весь световой день.

Говорим о пожаре в Николаевке, о наводнениях и паводках, о разных ситуациях, в которых всегда на высоте была авиалесоохрана. Как сказал Константин Кизимов, заместитель директора филиала по организации лётной работы: «Мы выполняем свою работу». Командир Дронов говорит:

– Сегодня на предприятии 15 человек. У нас три командира воздушного судна, два лётчика-наблюдателя, инженерно-авиационная служба. Ребята имеют все допуски. Основную работу выполняют наши экипажи. Николай Байкин, Сергей Клишин, Константин Кизимов. Инженерная служба: авиационный техник Алексей Кузнецов под руководством Василия Ширяева, на Волчихинской точке работает Андрей Демченко, замечательно трудится служба ГСМ, осуществляет доставку, заправку вертолётов топливом.

На счету в нынешнем сезоне более 80 обнаруженных лесных пожаров. Почти рядом горела Восточно-Сибирская тайга, привлекали ли нашу авиалесоохрану для тушения пожаров на Байкале?

– Нет. Наш вертолёт предназначен только для патрулирования.

Сказал – сделали

– Тружусь в этой системе много лет. Могу сказать одно: предприятие работает как единый комплекс. Проблем с дисциплиной не было и нет. Коллектив очень ответственный. Создавался годами и практикой. Случайных людей у нас нет. Это семья. Причём ребята интересные, с юмором. Умеют работать, отдыхать и песню споют – за душу берёт, – говорит Дронов.

– А какая песня?

Владимир Дронов очень удивился: как это какая? «Под крылом самолёта».

А где же «зелёное море тайги»? Сосновые боры. И здесь командир прочитал просветительскую лекцию о том, что в крае не только ленточные и приобские боры, а есть и черневая тайга в Салаирском кряже, очень красивые места, есть и чарышские, солтонские, солонешенские тёмно-хвойные леса.

Есть что охранять с воздуха

Начальник службы авиаГСМ Константин Черепанов считает, что самое главное – качественное топливо. Работает здесь пять лет. «Отличный коллектив», – говорит он.

Завершился пожароопасный сезон. А что дальше? Патрулирование по обнаружению лесонарушений. Участие в рейдах с представителями полиции. А весной, как обычно, ведут воздушный контроль паводковой ситуации.

Обслуживали территорию от Чарыша до Камня-на-Оби. Всегда поднимался в воздух «Робинсон» в тревожные дни. И первыми, кто видел угрозу подтопления населённого пункта или огонь были люди в вертолёте.