Выпуск газеты «Алтайская правда» рассказывает о героях войны

Их путь на Красную площадь победного 1945-го длился четыре долгих года. И в судьбе каждого из них случился черный день 22 июня, расколовший жизнь на до и после…  Вспоминают наши земляки.

Василий Кононов, в 1941 году учащийся Ленинградского железнодорожного училища № 2 им. Кагановича:

«20 июня, в пятницу, нас повезли на Кировские озера проводить военную игру. Мы тогда часто играли в такие игры, разделялись на белых и красных и учились воевать. В нашем училище вообще много внимания уделялось военной подготовке. На работу и с работы учащиеся ходили строем, изучали винтовку и наган. На военных играх знакомились с топографией, что потом, уже на фронте, мне очень пригодилось.

Дни стояли теплые, ясные, вокруг красивая природа, сухой паек выдали. Настроение было отличное. В воскресенье вернулись в Ленинград и узнали, что началась война. В первый день мы видели немецкий самолет, но он пролетел стороной и вреда нам не причинил. А вот дня через три над нашим училищем пролетал гитлеровский бомбардировщик, и все высыпали во двор на него посмотреть. Из самолета, как горох из мешка, посыпались мелкие двухкилограммовые бомбы,  и несколько штук упало во двор училища. Семнадцать ребят было убито на месте… Так все началось».

Александра Ивановна Самохина, г. Барнаул:

– Отец рано утром ушел на работу, несмотря на выходной. Сообщение дошло до нас уже после обеда. Была за оградой дома и услышала от прохожего, что началась война. Соседи пошли к военкомату, и мы с мамой туда пошли. Мне всего-то было 10 лет, но я вдруг поняла, что случилось что-то страшное.

Николай Гузь, в июне 41-го старший лейтенант Красной Армии, танкист:

«Летом 1941-го наша часть стояла на западной границе и войну мы встретили во «всеоружии». Согласно приказу горючее из боевых машин было слито, а боеприпасы лежали на складе. Так дал немец, что чуть ли не до самой Белой Церкви драпали мы в одних трусах. Там уж нас распределили по частям, переформировали малость, и стали мы воевать нормально».

Анастасия Гринько, летом 1941-го колхозница из села Песчаного Хабарского района:

«В тот день у нас перед конторой повесили «тарелку» – радио. До этого никто из нас его не слышал. Днем мы пололи пшеницу, а вечером, когда вернулись в село, собрались у конторы, всем было интересно его послушать. Включили его, и услышали мы, что началась война. Было жутко. Все, и мужчины и женщины, стояли будто онемевшие, а потом так же молча разошлись по домам. На другой день мужчин стали забирать на фронт, ну а мы остались в колхозе работать».

Галина Прокопьевна Кондрашова, с. Фунтики Топчихинского района:

«22 июня все село собралось у памятника павшим партизанам. Председатель сельского совета сообщил о начале войны и зачитал имена тех, кто должен явиться на призывной пункт на второй день. В их числе был мой отец».

Евгений Лоренц, перед войной радист артиллерийского полка, стоявшего у Стерлитамака:

«17 июня во время мертвого часа в полку была сыграна боевая тревога. Перед строем нам объявили, что полк выезжает на месячные полевые учения. Орудия на деревянном ходу (были в то время в нашей армии и такие. – Прим. ред.) срочно заменили на пушки с колесами на резине. Все делалось очень и очень быстро: побатарейно сводили в баню, выдали новое обмундирование, новые котелки, ложки, конскую упряжь. В последнюю очередь в простом жестяном тазу командир батареи принес похожие на наперстки смертные медальоны. Раздал по узкому и длинному листочку желтоватой бумаги с отпечатанными на нем строчками: имя, фамилия, отчество, адрес… Вот тогда тревожный холодок под сердцем превратился в самый настоящий страх. Загрузились мы в эшелоны и поехали на Запад, а разгружались уже под бомбами».

Из дневника жителя с. Смоленского Константина Измайлова:

«23 июня. Понедельник. Смоленское. Вчера в 6 часов вечера по радио передали о том, что совершенно неожиданно, безо всякого объявления войны Союзу ССР, германские войска перешли наши границы на всей территории Запада и бомбардировали наши города: Киев, Житомир, Каунас, Севастополь. Это значит, что Германия объявила войну СССР утром 22 июня 1941 года. Сегодня же была объявлена мобилизация военнообязанных, рождения с 1905 по 1918 год – 14 годов. Объявление войны и объявление мобилизации объявлялось молниеносно по всему Советскому Союзу сегодняшней ночью на 23 июня. Сегодня в 8 утра был мобилизован и я в числе военнообязанных старших возрастов. Но как обслуживающий персонал на все время проведения мобилизации. Весь день провел на работе в Райвоенкомате. Болеть сразу стало некогда».

Примечание краеведа Ангелины Ситновой: 

Газета «Ударник полей» в воскресенье 22 июня 1941 года вышла в обычном формате. На последней странице мелким шрифтом сообщение ТАСС о том, что слухи о предстоящей войне лишены всякой почвы. В ночь на 23 июня в Сибири военкоматы разослали извещения призывникам, но повестки о мобилизации были вручены далеко не всем. В связи с угрозой нападения Японии часть будущих солдат приписали к Дальневосточному фронту и не стали вызывать на пункты сбора.

Иван Андреевич Ерыпалов, Барнаул:

«Когда началась война, мне было всего 14 лет. Помню, мы, ребятишки, бегали, играли во дворе. Девочки от нас убежали и спрятались в квартире. Там радио было включено, и они кричат нам из окна: «Парнишки! Парнишки! Война! Война!» «Что за война? Какая война?» Отвечают: 
«С Германией». Так мы узнали о страшном горе, которое навалилось на нашу страну».

Максим Ефимович Филиппов, с. Калистратиха Калманского района:

«Страшная весть о том, что началась война, застала работников колхоза на покосе. Все побросали работу и собрались возле сельского совета. Стихийно организовался митинг. Бабы голосили, а мы все курили».

Александра Гром, в мае 41-го окончила семь классов, жила в деревне Сосновке в Казахстане:

«Когда объявили по радио, что началась война, многие женщины плакали, мужчины молчали. Мне, хоть и была я не очень взрослой, тоже стало очень страшно. На другой день провожали мы на фронт директора нашей школы, председателя колхоза, молодых еще мужчин. Они ушли воевать самыми первыми. Тем же летом забрали в армию моего отца и старшего брата. От войны мы, конечно, ничего хорошего не ждали, но что она будет такой жестокой,  в те июньские дни никто не догадывался».

Алексей Яковлевич Парамонов, с. Солонешное:

«22 июня забивали силосную яму, и все ребятишки крутились тут же. Вдруг скачет нарочный из района, лошадь вся в мыле, он привез страшную весть: началась война…»