Вышла в свет книга о Леониде Мерзликине

Вышла в свет книга давнего рабкора «Алтайской правды» Леонида Бахаева о Леониде Мерзликине. Держа в руках эту книгу, самое время думать и вспоминать.

Вспоминается, например, один вечер в краевой библиотеке, выставка книжных новинок. И среди них – книга о Николае Рубцове в серии «ЖЗЛ». Леонид Бахаев задумчиво подержал книгу в руках и сказал: «Ну вот, о Коле уже написали. А о Лёне…» – и как-то грустно вздохнул.

Теперь я держу в руках книгу самого Леонида Фёдоровича «Среди смородины духмяной» – о Леониде Мерзликине. Книга составлена из отдельных очерков, зарисовок, эссе, написанных в разное время. Собранные под одной обложкой, они фрагментарно невольно повторяют друг друга. Без этих неизбежных повторов можно было бы обойтись при внимательной доработке, но… Получилось то, что получилось.

Меня с Леонидом Мерзликиным связывает многое. Его Белоярск и моё Зудилово почти что рядышком. Посёлок Кармацкий – тоже. Малая Черемшанка, Большая Черемшанка, Кармацкая протока – речки и моего детства. И забоки, забоки, лиловые от ежевики, пунцовые от шиповника, алые от калины. Угоры в землянике и чернике. Грибы. Походы в лес, рыбалка. И книги, книги, книги.

Всё это переплавилось в стихи. Стихи подкреплялись спорами о стихах.

Но Мерзликин старше меня на 20 лет. А с Бахаевым они – ровесники. Учились в одной школе, дружили. И Бахаев знает о Мерзликине гораздо больше меня. И не мог не взяться за книгу воспоминаний.

Я, признаться, ничего не знал о родителях Мерзликина, о его родных. Как-то не случилось такого разговора. И вот теперь благодаря книге Бахаева кое-что знаю. И лишний раз убедился: всё трагично в истории нашей.

Вообще, «Среди смородины духмяной» написано Леонидом Фёдоровичем несколько запальчиво. Торопливо-запальчиво. Автор словно подстёгивает, подгоняет себя: «Если не я напишу о Мерзликине, то кто?»

Или обращается к другим: «Ну, поспорьте со мной. Напишите лучше». Но кто поспорит? Кто напишет?

Кто-нибудь. Когда-нибудь.

А пока отраден сам факт появления книги. Она – как пробный шар. Как первая ласточка. За ней, верится, прилетят другие.

Да и книга «Среди смородины духмяной», возможно, дополнится, уточнится, расширится. И выйдет в свет обновлённой. А по прочтении этого варианта у меня возникло несколько вопросов. Зачем слово «поэт» обязательно писать с большой буквы? Зачем многократно повторять о том, что Мерзликину был присвоен титул короля алтайских поэтов? Конкурс шуточный, титул шутливый. Зачем же о шутливом – так серьёзно? Вопросов, собственно, много. Но я их оставляю для беседы тет-а-тет с автором.

И всё-таки книга Леонида Бахаева в своём роде особая. Много ли написано работ о творчестве наших поэтов? Да и прозаиков тоже? Книга Елены Балакиной о Марке Юдалевиче – раз. А ещё? Ещё-то о ком? Шукшин и Рождественский не в счёт. Они всемирно известны. Они – бренд. О других можно и помолчать. Да и есть ли они, другие? Возможно, есть. Что-то такое пишут... Или не пишут... Как там примерно у Венечки Ерофеева: «Писатель пишет и пьёт, пьёт и пишет. А мужик не читает и пьёт, пьёт не читая». Пить горазды все. Петь дано единицам.

Об одном певце – Леониде Мерзликине и написал свою книгу Леонид Бахаев. С подвижнической любовью.

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Это Сергей Есенин. Что можно добавить? Чиновников во все времена назначают. Поэты делают себя сами.

18 августа – день рождения Леонида Мерзликина. В этом году ему исполнилось бы
82 года. А он ушёл от нас в 60…

Я живу то в жестокой остуде,
То на жарких углях и золе…
Отчего так, товарищи люди,
Неуютно на нашей земле?

Очень зябкие строки. А вот ещё ознобнее:

Стучит ко мне, стучится
Последняя беда.
Я знаю, что случится,
Не знаю лишь когда.

И слышится отчаянный Высоцкий:

«Пророков нет в отечестве своём»,
Да и в других отечествах негусто.

Пророки, конечно, есть. Просто их разучились слушать. И слышать.

Я вдруг понял, что пережил Леонида Мерзликина. И не только его. Но об этом почти 200 лет назад сказал Пётр Вяземский: «Я пережил и многое, и многих».

Сергей КЛЮШНИКОВ