Жизненно важное дело

Во многом благодаря таланту выдающегося мичуринца Моисея Самойленко на Алтае возникло садоводство.

«Шел в комнату – попал в другую…» – как часто в журналистских расследованиях на память приходят именно эти слова классика! О садоводе из колхоза им. Молотова Моисее Самойленко я узнала совершенно случайно: готовясь к командировке в Шипуновский район, обнаружила на просторах Интернета ученическую работу Оли Воскабаевой «Колхозный сад».

Именно с родинского коммунарского сада ведет отсчет промышленное садоводство в крае, утверждал в своем исследовании юный автор. «Начиная с 1939 года во всех публикациях и официальных документах инициатором и основателем первого колхозного алтайского сада называется Ф.М. Гринько. Но это стало возможным только потому, что рядом с Гринько был другой энтузиаст и организатор садоводства – Моисей Никитович Самойленко», – отмечала школьница.

«Я не допустил плодов»

Протоколы допросов… Они очень похожи: безграмотные – в большинстве своем – бредовые измышления следователя внизу каждого листа заверялись корявой, дрожащей подписью жертвы. В нашем случае протокольные речи «записаны верно, прочитаны и подписаны» Моисеем Самойленко. Например такие:

«На 1936 год мне было дано задание… заниматься повседневно вредительством в садоводстве. Это задание я выполнил, на 1936 год я не допустил плодов на фруктовых деревьях». Как же удалось это нашему герою? Ларчик просто открывался: зима 1935–1936-го была очень суровой, долго свирепствовали 40–45-градусные морозы. Вымерзли и европейские, и мичуринские, и даже некоторые сибирские сорта… Но «недопущение плодов» было не единственным грехом Самойленко. Читаем дальше тот же протокол (орфография и стилистика документов сохранены. – Прим. авт.):

«Сад занимал площадь 9 га пользы колхозу не дал и произвел подсадку 3 га тоже не годной саженцами из которых пользы не какой не получилось. В 1937 году я получил задание сожжеч колхозной двор и снова ежедневно вредить в садоводстве. По этому заданию я сознательно испортил 18000 сажинцов и негодные реализовал по колхозам которые были колхозами рассажены но пользы от них не какой не получили.

Для поджога дворов я дважды дворы осмотрел составил план действия… но осуществить не удалось... И последние мои действия это терористическая попытка на убийство депутата верховного Совета СССР тов. Гринько. 17 октября я был исключен из колхоза и мне предложили собрание оставить. Когда я вышел на улицу имея ярую злобу на правление колхоза, а в основном на председателя колхоза тов. Гринько и решил остаться в ожидание когда пойдет с собрания Гринько сделать на его налет и совершить убийство. Эти действия я осуществить не мог только потому, что он пошол домой с собрания с ордененоссом Духовным и я на двоих сделать налет не решился вот вся моя контрреволюционная деятельность».

Пять объемных томов составляет дело «контрреволюционной эсэровско-монархической повстанческой организации, ставившей своей целью свержение Советской власти» и действовавшей на территории Змеиногорского, Волчихинского, Локтевского, Шипуновского, Курьинского, Егорьевского районов и Рубцовска. Членом этой организации якобы был и Самойленко…

Ничего не делал наполовину

Появился на свет наш герой 3 сентября 1881 года. На родине, в Курской губернии, окончил с золотой медалью сельскохозяйственную школу по двум специальностям – «садоводство» и «пчеловодство». (Поскольку происходил из бедняков, учился за счет земства.) Работал по специальности в Симбирской губернии. За участие в манифестациях в годы Первой русской революции попал под надзор полиции, потому решил перебраться в 1908 году в Сибирь – сюда раньше переселились два его брата. Но так как Моисей не отработал положенный после обучения срок, грозила ему солдатчина. Потому явился он в Томске в Управление учебного округа и получил направление в зеркальскую школу. В Сибири не мог он без любимого дела – сразу в Зеркалах при доме заложил сад.

Правда, первый опыт окончился неудачей: выписанные в 1912-м плодовые деревья были непригодны для сибирского климата, к тому же груз шел очень медленно… Выжили лишь малина и три сорта смородины. Но сельский учитель не оставлял дальнейших попыток – позже в его саду плодоносили даже яблони. В Зеркалах он женился, родились дети. Когда служил на Первой мировой, жена умерла. Вернулся, взял вдову-учительницу с двумя детьми. И продолжал растить свой сад.

О семейном саде в Зеркалах в письме к краеведу Прокопию Панину вспоминала Александра Моисеевна, дочь нашего героя: «Помню, как из артели приходили и районное начальство смотрели наш сад и восхищались. Предложили отцу заложить общественный сад и стать там садоводом. Он то сразу зажегся и размах и есть где энергию приложить. Но не скрою нам очень жалко было свой сад оставлять, мать и мы не соглашались. Поэтому отец не сразу дал согласие. Надо было нас уговорить. А что скрывать годы голодные, сад наш кормилец был. А нам нужно было его сдать в артель и жить на голом месте. Но он нас убедил, говорил, что… посадим лучше прежнего. Наш дом сдали с садом в артель, а нам построили в саду. Но отец начал работать сразу, разбивку делал, а мы еще пока дом строили, прожили в Зеркалах… Работал отец много, он ничего не мог делать наполовину, семья у нас большая была все мы помогали тоже, ну и конечно, общественность основную нагрузку несла. Но для него это было жизненно важное дело».

По свидетельству заместителя председателя коммуны «Новый свет» Артемия Жука, Самойленко вступил в коммуну в 1929-м. Осенью 1930-го начались работы по подготовке к закладке плодово-ягодного сада, а следующей весной произвели посадку: к полученному из бийской «Алтайской флоры» посадочному материалу Самойленко добавил «зеркальские» деревца и кустарники. Также в саду разбивали и цветники.

Нелегкий кропотливый труд дал весомый результат. И даже те колхозники, что считали сад пустой затеей, были впечатлены. В 1932-м, по мнению А. Жука, «сад стал превращаться в отрасль… прекратились разговоры «посадили помещика в саду». Первые яблоки созрели в 1933-м, а уже в 1934-м за яблоневым цветом не было видно листьев и веток… Дары сада распределяли по трудодням!

В этом радостном году в гостях у Самойленко побывал руководитель Горно-Алтайского опорного пункта садоводства Михаил Афанасьевич Лисавенко. Он отметил многое, в том числе и удачное расположение сада в окружении березовой рощи, и цветники. На пятом году работы в коммуне имелось: 6,5 га плодового сада, 2 га ягодников, 16 тысяч окулянтов, сеянцы шелковицы, облепихи, ореха маньчжурского. Запросы на посадочный материал к Самойленко поступали со всех концов страны.

В марте 1935-го наш герой был командирован в Мичуринск к великому садоводу. Увы, И. В. Мичурин был уже очень болен. Но научные работники его института весьма помогли Самойленко, снабдили его саженцами и рекомендациями. В том же 1935 году колхозный сад посетил председатель Запсибкрайисполкома Грядинский и высоко оценил работу Моисея Никитовича. В 1936-м в Новосибирске было проведено краевое совещание садоводов, от Алтая в нем участвовали Лисавенко 
и Самойленко. За успешное развитие мичуринского садоводства Самойленко получил Почётную грамоту Запсибкрайисполкома и денежную премию 1500 рублей (а также 500 рублей премии дали председателю колхоза Ф. Гринько).

…Арестовали Самойленко 5 февраля 1938-го, расстреляли – 27 марта.

Помнить

В подшивке «АП» есть номер, посвященный знаменитому колхозу имени Молотова. Наряду со многими достижениями на страницах газеты неоднократно упоминается сад. Рассказывает «АП» о цитрусовых в оранжерее, о выпуске фруктовых вод, о новом способе посадки арбузов, о богатом урожае клубники… О Лысенко вспоминают, а вот о Самойленко ни слова: год выпуска спецномера – 1951-й. Но и после 1953-го о нашем герое вспомнили не сразу…

В 1967 году в Барнауле вышла брошюра Н. Девятьярова «Сегодня и завтра колхоза «Родина», крайне возмутившая многих из оставшихся в живых бывших коммунаров. Они не только писали в различные инстанции письма, но и составили летопись создания «Нового света». Самойленко в этих документах изображен как человек, беззаветно любивший свое дело («Садоводство развивалось благодаря опытному садоводу Самойленко Моисею Никитичу»).

Позже более десяти лет жизни восстановлению честного имени нашего героя отдал краевед Прокопий Панин, когда-то вместе с другими детьми коммунаров участвовавший в закладке самойленковского сада. Он вел обширную переписку с родными садовода, собирал документы, публиковал материалы в прессе. По его предложению в 1993 году Институт садоводства Сибири имени М. Лисавенко провел научно-практическую конференцию, посвященную М. Самойленко. Панин даже выпустил плакат в честь нашего героя! Он сожалел, что нет памятника садоводу ни в Шипуново, ни в Барнауле. Памятника нет и поныне…