Первый русский воздухоплаватель

Сын алтайского горного офицера Александр Кованько стоял у истоков отечественного военно-воздушного флота

00:00, 13 сентября 2013г, Общество 4848


Первый русский воздухоплаватель Фото №1

Под его руководством были подготовлены первые российские лётчики, построен первый русский дирижабль. Он первым в мире применил в бою аэростаты, а также использовал их для изучения атмосферы и влияния пребывания в небе на организм человека.

Потомок горных инженеров

Дед будущего известного авиатора Иван Кованько был горным генералом – берггауптманом 5 класса, дослужился до должности начальника отделения казённых горных заводов Департамента горных и соляных дел Российской империи. Также был известен как поэт, печатавшийся в журналах «Иппокрена», «Новости русской литературы», «Свиток муз», «Сын Отечества» и других. Гавриил Державин посвятил ему комплиментарное четверостишие «Кованька! Ты рождён поэт…».

Четверо из восьми его сыновей также были в горной службе. Матвей Кованько, отец нашего героя, служил горным инженером на Колывано-Воскресенских заводах Алтая. У него было девять детей. Старший из сыновей – Александр родился 16 марта 1856 года, по одним источникам, в Санкт-Петербурге, по другим – в родовом поместье в Полтаве. Его отец в это время работал в Барнауле. Но сын не пошёл по стопам деда-отца, обучался сначала в Николаевском инженерном училище, а затем – в Офицерском классе Технического гальванического училища. Окончив их, гвардейский поручик Кованько служил в сапёрной части. Становится известным как изобретатель в области минного и понтонного дела, технический новатор в пожарной сигнализации, метеорологических приборах, практике подъёма затонувших судов, изготовлении тканей для оболочек аэростатов.

В 1884 году была создана Комиссия по применению воздухоплавания, голубиной почты и сторожевых вышек к военным целям, секретарем-делопроизводителем которой стал поручик Александр Кованько. С той поры он увлёкся авиацией, которую тогда ещё именовали воздухоплаванием. И вскоре был назначен командиром первой отечественной воздухоплавательной команды. К этому времени из Франции в Россию были доставлены первые аэростаты. Кованько учился летать на них сам и одновременно обучал этому подчинённых ему офицеров и нижние чины. Позже команду именовали учебным кадровым воздухоплавательным парком и офицерской воздухоплавательной школой, которой энтузиаст авиации руководил почти до последних дней жизни.

Александр Матвеевич сочинял стихи, играл на музыкальных инструментах, пробовал себя в живописи, владел несколькими иностранными языками, занимался изобретательством, коллекционировал фарфор, колокольчики и гравюры, иллюстрировавшие развитие авиации, но больше всего Кованько увлекали небо и всё, что связано с его освоением.

Испытание небом

6 октября 1885 года аэростат с тремя военными во главе с поручиком Александром Кованько совершил полёт от Петербурга до Новгорода. А 18 мая следующего года с высоты 800-900 метров он сделал три удачных фотоснимка Кронштадта и Петербурга во время свободного полёта на привязном аэростате.

Александр Матвеевич также организовал первые в мире полёты на воздушных шарах с целью научных исследований верхних слоёв атмосферы и для изучения влияния полётов на человеческий организм.

Трудами Кованько в Гатчине, располагавшейся в 40 километрах от тогдашней российской столицы, был создан учебный аэродром авиационного отдела офицерской воздухоплавательной школы, а в соседней с Гатчиной деревне Сализи – учебный полигон с аэростатами и эллингами для них. В офицерских классах изучались история развития воздухоплавания в мире, материальная часть воздухоплавательного имущества, основы высшей математики, техническая химия.

Кованько стремился избавиться от зависимости российского воздухоплавания от заграничной техники и приборов, заинтересовать отечественных фабрикантов выпускать аэростаты, дирижабли и самолёты, энергично убеждал военное начальство в необходимости строить «мощный воздушный флот России». В 1894 году он предложил несколько собственных конструкций аэропланов и пропеллера к ним. Александр Матвеевич писал: «Нельзя нам идти в хвосте иностранцев, нельзя зависеть от иностранных заводов. Мы сами должны научиться строить аэропланы и моторы и уметь управлять ими. Воздушный флот нужен России не только как средство сообщения. Нам нужны опытные мастера, предприимчивость и верфи, где всё воздухоплавательное можно было бы делать дома, русскими руками, из русских материалов и по возможности русской системы». Для изучения авиастроения и организации воздухоплавания он неоднократно выезжал во Францию, Германию, Швейцарию, Италию, Бельгию и Великобританию.

Росту интереса к воздушным полётам у российской публики способствовал и подъём на воздушном шаре «Русский» Дмитрия Менделеева, состоявшийся 7 августа 1887 года на окраине Клина для изучения редкого события – полного солнечного затмения. Великий русский химик, интересовавшийся проблемами аэростатики и метеорологии, должен был подняться в воздух с пилотом-аэронавтом Александром Кованько, но из-за сильного дождя шар намок и не мог поднять двух человек. В итоге Менделеев благополучно совершил одиночный полёт.

На вопрос журналистов, как он решился на это, учёный ответил, что «немалую роль в моем решении играло то соображение, что о нас, профессорах и вообще учёных, обыкновенно думают, что мы говорим, советуем, но практическим делом владеть не умеем. Мне хотелось демонстрировать, что это мнение несправедливо в отношении к естествоиспытателям».

Большую исследовательскую работу в области авиации проводил и Александр Кованько. За научные заслуги в 1899 году его утвердили членом-корреспондентом Главной физической обсерватории в Петербурге. Ряд иностранных научных обществ избрал первого русского воздухоплавателя своим почётным членом. «За совокупность изобретений и за пользу вообще, принесённую воздухоплавательной науке» Кованько присудили высшую награду – Гран-при Всемирной Парижской выставки в Сан-Луи (США).

Справедливости ради следует упомянуть, что Александр Кованько, как и абсолютное большинство тогдашних экспертов, дал отрицательный отзыв на предложение Константина Циолковского, намеревавшегося создать аэростат с металлической оболочкой. Первопроходец космических исследований из Калуги через Дмитрия Менделеева обратился в Императорское русское техническое общество с просьбой «пособить по мере возможности морально и нравственно», а также выделить 300 рублей на создание металлической модели аэростата. Один из оппонентов – начальник первой кадровой команды военных аэронавтов Александр Кованько отрицал целесообразность аппаратов, подобных предложенному, выразив, однако, изобретателю нравственную поддержку.

Аэроплан – орудие разведки

К 1896 году в русской армии существовало пять воздухоплавательных отделений, укомплектованных специалистами, прошедшими подготовку в учебном парке у Кованько. Император Николай II, ознакомившись 19 июня 1904 года в Петергофе с готовностью авиаторов к военным действиям, обнял и расцеловал полковника.

Отправляясь на русско-японскую войну, Кованько издал прощальный приказ: «Наступило время поработать на войне с шарами, к чему мы так долго подготавливались в мирное время... Дай же Боже и всем остающимся потрудиться дружно и в будущем, как трудились эти 20 лет, которые я провёл среди доблестных воздухоплавателей».

Тем не менее многие военные утверждали, что воздухоплаватели не принесут войскам никакой пользы. Но командир 1-го Восточно-Сибирского воздухоплавательного батальона организовал боевое применение привязных аэростатов для корректирования артиллерийского огня и наблюдения за противником. Уже во время осады Порт-Артура с привязных аэростатов «был рассмотрен неприятельский укреплённый лагерь, который выстрелами с наших броненосцев расстрелян 12-дюймовыми снарядами».

Следует отметить, что воздушные аппараты имели на вооружении первоклассные по тому времени отечественные телеаппараты системы Сергея Ульянина и панорамограф Ричарда Тиле для снимков местности с воздуха. Изучение полученных с их помощью фотографий позволяло установить искусственные препятствия и переправы через водоёмы, наблюдать за передвижениями
войск противника, корректировать огонь артиллерии.

В открытке, направленной дочери с фронта, командир воздухоплавателей сообщал: «Мы здесь работаем хорошо и с честью дрались. Не только поработали с шарами, но даже укрепляли несколько деревень, как сапёры, и защищали их, как пехота. Всего батальон мой заслужил уже 15 Георгиевских крестов. Все офицеры представлены к наградам…» Сам же Кованько за участие в войне был награждён золотым Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» и стал первым в мире воздухоплавательным генералом.

К началу Первой мировой войны у русской армии на вооружении находилось 15 дирижаблей и 267 самолётов, по числу которых она уступала только Германии. На них, как и прежде, возлагались задачи военной разведки, сбрасывания бомб и листовок, доставки срочных приказов и донесений.

Между прочим, первые самолёты, и не только у русских, не имели никакого вооружения. Знаменитый таран Петра Нестерова – ученика Александра Кованько - был вынужденным, по-другому он не мог расправиться с противником.

Выпускники воздухоплавательного парка оставили заметный след в истории авиации. Среди них было немало известных пилотов: Найденов, Утешев, Боресков, Герман, Ульянин, братья Новицкие, Нижевский, Дорожинский.

Самолёты, в том числе и четырёхмоторный конструкции русского инженера Игоря Сикорского «Илья Муромец», стали вытеснять аэростаты. В 1916 году удары по врагу наносили уже пять дивизионов отечественных тяжёлых самолётов.

К концу Первой мировой войны здоровье Александра Матвеевича ухудшилось, он уволился со службы, переехал в Одессу, где и скончался 20 апреля 1919 года.

О родоначальнике военной авиации, первом командире воздушной части русской армии напоминают мемориальная доска на бывшем здании офицерской воздухоплавательной школы на улице Парковой и улице Чехова (бывший Эртелев переулок, где он жил) в Санкт-Петербурге. Учреждена и медаль Александра Кованько за укрепление международных связей и личные заслуги в развитии воздухоплавания.

Фоторепортаж
Блоги