...ГЕРОЕМ ВОСХИЩАЛСЯ ДАЖЕ ВРАГ

Городов с плавающей датой рождения в России предостаточно. Есть «стогны градов», где историкам еще долго придется копья ломать. Ближайшая площадка для сражений – Барнаул. Основан в 1739-м, но партийная инерция диктует праздновать год рождения 1730…
К счастью, о Бийске спорить не приходится – есть указ Петра Великого: «Поставить крепость…» и дата бесспорная – 1709 год.

Вот ее, дату юбилейную, и праздновал Бийск в минувшем году.

По этому поводу краевой архив подготовил солидный том документов, объединив их темой: «Бийская крепость – город Бийск», и этот актовый материал, надеюсь, будет хорошим подспорьем всем исследователям истории Алтая. Еще изданы Бийская энциклопедия, оказавшаяся труднодоступной для горожан. Тираж мал, цена высока, а значит, народной книга не станет. Но издание это, пожалуй, не главная книга о юбиляре. Главная, на мой взгляд, – это книга историка Сергея Исупова «Крепость Бийская есть главная». Фигура автора в полный рост вырисовывается в краткой аннотации «на затылке» книги: Исупов – историк-краевед, долгие годы работал в Бийском краеведческом музее, свыше 20 лет сотрудничает с международным научным центром «Денисова пещера», но (самое важное!) преподает в Бийском лицее. К этому считаю нужным и необходимым добавить: Сергей Исупов – ученик знаменитого на всю Сибирь Бориса Кадикова, человека энциклопедческой широты знаний. Из этого ученичества вырос ученый Исупов, пусть он и не аттестован в академических инстанциях. Слово «ученый» здесь подтверждается уровнем исследования истории появления и развития Бийска в первые 100 лет бытования в пространстве Российской империи.

Книга Сергея Исупова хоть и неуклюже, хоть полушепотом, но все же была представлена на юбилейной научно-практической конференции в библиотеке им. В.М. Шукшина, и полутайное предъявление книги городу и миру тут же породило ропоток среди участников научного издания: «Где купить книгу Исупова? Он же так ярко выступал на своей лекции…» Купить было негде и спросить некого – завотделом культуры городской тов. Красилов с конференции бежал после ее открытия, а ведь хозяином тиража оказался именно он, а вовсе не автор. Мне вожделенный экземпляр уникального издания достался от директора библиотеки – Лариса Степановна Домникова оторвала личную книжицу от сердца, подарила добросердечно.

А выступал на конференции Сергей Исупов и в самом деле ярко, поскольку судьбу основателей Бийска и в 1709, и в 1718 г. кузнецких дворян Максюковых исследовал до всех доступных в архивах пределов. Отвлеченное «кузнецкие казаки» конкретизировалось до имен и титулов: голова кузнецких конных казаков Яков Максюков, голова того же города пеших казаков Федор Максюков, командир отряда служилых телеутов Петр Максюков, а с ними знаток телеутских наречий толмач Иван Максюков. Именно этим людям и еще сотне безымянных сибиряков обязан Бийск своим началом!

Исследователь Исупов – кадиковская выучка! – не удовлетворился общерасплывчатым заключением, что вторая Бийская крепость 1718 г. была поставлена где-то на берегу Иконниковской протоки для контроля старинной Калмыцкой дороги. Не удовлетворился, а вместе с членами краеведческого клуба «Эврика» в лето 2001 г. прослушал с металлоискателем береговой обрыв, а затем в аномальном месте и просеял желтый песок сквозь частое сито. В сите том оказались и подковы, и гвозди, и картечь, и пули пищальные, но самый главный улов – ядро фунтовой пушки! И все это на остатках некогда обширного мыса, принявшего на свои плечи в ХVIII в. тяжесть крепостного строения. Почему остаток? Да вывезли первоначальный мыс в кузове грузовика, когда в 60-х годах пришла пора Бийску строить объекты НПО «Алтай» – т.е. оборонку. Слова «Бийская крепость» здесь приобретают иное звучание, иной неусмиренный смысл. Берег, триста лет назад ставший основой деревянных стен и башен-крепости, пошел в бетон объектов ВПК. И в этом есть своя символичность. Основа русской крепости ХVIII в. на Бие пошла на создание государственной крепости, читай – крепкости современной России.

…Отвлекаясь от времен основания города, замечу, что на той конференции прозвучали интереснейшие доклады. По истории бийских церквей, например, повествовал аудитории Павел Коваленко, и это ведь тоже о крепости – о крепкости православного духа на Бие, а с учетом Алтайской духовной миссии – и во всем Горном Алтае. И опять же о крепости – крепкости России в блестящем академическом стиле поведал, не заглядывая в бумажку, ученый Геннадий Сакович, приоткрыв разрешенно некоторые секреты и возможности Бийского оборонного НПО. И это очень весомая доля в судьбе Бийска, пытающегося подтвердить статус наукограда в будущем. Без НПО «Алтай», без его развития город превратится в обыденную единицу российских ординарных городов, коих по отечеству рассыпано немало.

У меня сложилось впечатление, что конференция получилась не парадно-юбилейная. Участники оглянулись на трехвековой путь города, но во всякой оглядке свой подтекст – а что же ожидает горожан в будущем? Будут ли они приобщены к бийскому историческому наследию во всей его полноте и разнообразии?

Удалось мне на том форуме научном получить вне программы свои три минуты, и я спросил бийчан: как найти, как пройти на улицу основателей города Максюковых? Недоумение и молчание в ответ. Спрашиваю – как найти улицу героя Отечественной войны 1812 г. Антона Скалона? Недоумение. Молчание. А потом робкое: «Да нет таких улиц…» Каюсь – провокаторски поступил я, прекрасно зная, что ни Максюковым, ни Скалонам в Бийске не повезло. Если значение кузнецких дворян Максюковых для Бийска вытекает из факта основания города, то о Скалоне надо вспомнить хотя бы малую часть того, что разведал и разыскал о нем Сергей Исупов.

…Итак, известное начало рода – Антон Антонович Скалон происходит из крестоносцев. Его предок отличился в Палестине при взятии крепости Сколон в 1098 г., за что и удостоен фамилии. Далее, пунктирно, эта фамилия отмечена в европейском военном сословии, вплоть до 6 сентября 1767 г., когда в приходе бийской Петропавловской церкви появилась запись: «Антон Скалон – отец командир драгунской полубригады Антон Данилович Скалон», а попросту комендант Бийской крепости. Опускаю отроческие и юношеские годы Скалона-сына. В 1808-09 гг. генерал-майор от кавалерии Скалон вывозит к театру военных действий на запад России Сибирские полки. Пять лет перемирия, а далее вой-на 1812 г. вспыхивает дьявольским пламенем в полную силу безумия. Генерал-майор А.А. Скалон командует драгунской бригадой, состоящей в основном из сибиряков. При обороне Смоленска, прикрывая отступление основных сил русской армии, Скалон погиб у Малаховских ворот. Как повествует истории Исупов: «По личному указанию императора Наполеона 8 августа герой был предан земле у подножия Королевского бастиона Смоленской крепости». Наполеон первым бросил горсть земли в могилу русского генерала. Вот тут-то и призадумаешься, и спросишь себя – кто же мы на алтайской земле? Враг наш вековечный Наполеон восхищался нашими героями, а мы? Кто же есть мы, коли на своей родине не помним своих героических земляков, и словно существа биологически-растительные зависли в воздухе, подобно помидорам, выращенным методом гидропоники – корни наши оголены и с родной почвой несоприкосновенны! Смоляне, те хотя бы через сто лет опамятовались, и в августе 1912 года по инициативе внуков павшего генерала (кстати, тоже генералы – Георгий и Дмитрий) воздвигли в честь Героя обелиск, увенчанный русским орлом. Между прочим, возведен памятник на месте гибели А.А. Скалона по проекту художника Степана Романовича Надольского – человека для Алтая не чуждого. Барельеф его работы с изображением рабочего и крестьянина и по сей день украшает фронтон здания городской администрации Барнаула. Сделан он в первые годы советской власти. Но это анонимно-безликие люди из алебастра, а портрет Антона Антоновича есть и в эрмитажной галерее Доу, да и в галерее почетных бийчан, что в городском театре разместил Бийский Демидовский фонд, тоже имеется. И это единственное воздаяние Герою-земляку. А что же касается присвоения одной из улиц города имени Скалона – тут, я думаю, дело безнадежное. Но! Сегодня – безнадежное. И вот почему. Облик города, знакомые черты его, как ни крути, определяет власть. По крайней мере определяет: где чему быть, где какому памятнику стоять, какую улицу как назвать. Это – если власть памятлива и неравнодушна. Но о чем может помнить сегодняшняя власть Бийска, если мэр, образно говоря, десантирован на нашу территорию на финансовом парашюте? А поскольку десантирован, то он лишен такого качества, как родовая память. Почему парашют Мосиевского раскрылся над Бийском? Все прагматично просто: Бийск для Кузбасса – рынок не только политический, но еще и экономический. Что и доказал мэр Мосиевский при составлении нового генплана города. Архитекторы, авторы проекта, поведали мне один нюанс работы над обликом будущего Бийска: они предлагали развитие газификации города, а мэр ковал свое – будем развивать котельные и прочие станции на угле! И такое упорство не иссякало у Мосиевского до тех пор, пока губернатор края мягко и доходчиво не объяснил бийскому главе, как же город проветривать от сажи, он же в отрицательной форме рельефа, в долине посажен. Проветривать надо и засорять воздух минимально, т. е. газифицировать! И Мосиевский – о метаморфозы скоротечные! – стал яростным сторонником легкогорючего газа и поборником городской экологии.

Вряд ли следует уповать на некоего патриотически мыслящего мэра, способного развернуть администрацию города лицом к истории Бийска. Есть более надежный орган управления. Это городское общество. И если оно не пассивно, не разделено на левых и правых, а представляет единое городское одушевленное тело, единый городской организм, то ему и карты в руки – городское общество может, если захочет, решать, где какому памятнику стоять.

О том, что бийчанам не все равно – в каком состоянии их город пребывает, напомнило мне письмо из Бийска заслуженного машиностроителя России А.Г. Бошкова. Он с болью душевной пишет о состоянии современной площади Фомченко, оставшейся на задворках юбилейного торжества. Мне знакома эта площадь с обелиском победителям в Гражданской войне. Скажу по совести – более срамного места, учитывая его прошлое (здесь стоял Троицкий собор и находилась городская управа), в Бийске нет. Сюда выходила восточная стена Бийской крепости, в которой родился будущий генерал Скалон. И вот Бошков пишет: «…скоро 2012 год – 200-летие Победы над французами, годовщина гибели А.А. Скалона, Героя той войны. Вот и прямой резон облагородить этот участок напротив бывшей городской управы, воздать должное чете Морозовых, установив на их могилах памятный знак (мы ведь при раскопках нашли склеп и металлический гроб А.Ф. Морозова). Вместо существующего гадюшника сделать набережную имени Скалона с установкой его бюста! Ведь без благородной памяти мы можем превратиться в животных…»

Надеюсь, что Бошков не одинок в своей заботе о городской памяти, и он предлагает поступить, не забывая о городской чести.

От себя добавлю всего лишь вот что: к так называемой площади на берегу Бии выходят два переулка: Фомченко и III Интернационала. Пожалуй, известный вопрос к Чапаеву: «Василь Иваныч! Ты за какой Интернационал?» – ныне не актуален. Не вдаваясь в расчеты, осмелюсь предположить, что переименование этого переулка – вместо Интернационала в переулок основателей города Максюковых! – городу вполне по карману, городская казна не рухнет от смены табличек на коротком переулке. Считаю, что воздаяние первостроителям Бийска цены не имеет, т. к. историческая справедливость не измеряется в рублях. Она измеряется душевной щедростью и глубиной чувства городской гордости.

Александр РОДИОНОВ