Звуки бронзового века

Какой была музыка древности? В том, что она была, сомневаться не приходится – людей с разными музыкальными инструментами изображают и наскальные рисунки первобытных людей, и фрески древних египтян, при раскопках древних городов находят остатки музыкальных инструментов. Но что за мелодии они играли, на каких инструментах? Об этом остаётся только догадываться. А еще древнюю музыку можно попытаться воссоздать. Барнаульский музыкальный мастер Александр Гнездилов занимается этим уже много лет. Именно он возродил скифскую арфу по находящимся в Эрмитаже обломкам инструмента, извлеченным из древнего кургана…

Гордиев узел

Александр Гнездилов на вопрос, как давно влечет его к себе музыка, не задумываясь отвечает: «С рождения!» А потом добавляет с сожалением: «Но в школу музыкальную я пошел с 10 лет – поздновато». Тут надо пояснить – прежде в райцентре Шипуново просто не было музыкальной школы. Музыка же влекла Александра Гнездилова с тех пор, как он в деревне увидел и услышал баян и старую гармошку, а позже, дома у своей детской подружки девочки Люси, - пианино!

- Они из города приехали, городские, и пианино привезли… - рассказывает Александр Ильич сейчас. - Меня инструмент заинтересовал: сам звук завораживал - откуда он берется такой красивый?

Та же девочка Люся и сказала однажды Саше, что в Шипуново открывают музыкальную школу, и он немедленно туда записался. В «музыкалке» он буквально разрывался между баяном и фортепиано, учился играть на обоих инструментах, но «было сложно – школа, общественные нагрузки, – и от фортепиано я отказался в конце концов».

- Моим первым учителем в обучении игре на баяне стал Александр Моисеевич Виноградов. Молодой, активный, хотел меня быстро научить игре на баяне. Правда, результат не всегда бывает быстрым… Я видел, как он огорчается, если у меня что-то не выходит, и старался, готовился к уроку лучше. С ним выучил песенку Бетховена «Сурок». Я даже не знал, кто такой сурок, а тут целая песня про него… - вспоминает Александр Гнездилов. – Музыка в ней напоминает мелодию шарманки, и песня про шарманщика, путешествующего «из края в край». Потом он ушел в армию, и мы с ним совершенно неожиданно встретились, когда я поступил в Рубцовское музыкальное училище – он там преподавал педагогическую практику…

В училище Александр начал учиться сразу на трёх инструментах: специальность «Баян» и дополнительно очень много времени посвящал фортепиано и балалайке.

- На балалайке я играл хорошо, даже выписал себе концертную. Солировал на ней обработку русского романса «Я встретил вас». Юность. Пора влюбчивости… - ностальгирует Александр Гнездилов.

Каждый из инструментов давал свою дорогу. Фортепиано – к Бетховену и фракам, бабочкам и крахмальным рубашкам. Балалайка – в оркестр народных инструментов. Баян… Ну с баяном-то и вовсе хоть куда!

- Я на фортепиано играл сонаты Бетховена, выучил «Юношеский концерт» Д. Кабалевского в трех частях. Хотел даже переводиться, но мой преподаватель по баяну не отпустил… - рассказывает Александр Ильич. – В училище баян мне преподавал Петр Андреевич Шардыко.

Он приехал на Алтай по объявлению – преподавателей музыки высокого класса было мало, училище дало объявление в одной из всесоюзных газет и он приехал из Минска! Я даже некоторое время у него жил. Очень богатая библиотека – и музыкальная, и вообще, огромная фонотека, просто залежи, и богатейший педагогический опыт! У него же я изучал основы ремонта и настройки музыкальных инструментов. Позже, уже в Барнауле, продолжил обучение и практику по ремонту, регулировке и настройке фортепиано у нашего прославленного мастера Николая Павловича Жибы, который сейчас является вице-президентом Союза музыкальных мастеров Сибири.

Всю жизнь он разрывался между несколькими инструментами. Все никак не мог определиться. Гордиев узел был в прямом смысле разрублен циркулярной пилой, полоснувшей Александра Гнездилова на заготовке чурок для ремонта инструментов.

- Это случилось, когда я уже работал в Барнауле в оркестре у Евгения Ивановича Борисова, тогда еще в городском самодеятельном оркестре. Все проблемы, в том числе и ремонт инструментов, старались решать своими силами. А мне всегда было интересно, что же у инструмента внутри. А будучи директором музыкальной школы в селе Хлопуново, кроме преподавания игры на баяне, аккордеоне, балалайке, домре и гитаре я еще и чинил инструменты… - рассказывает Александр Ильич. – Поэтому и в Барнауле починка легла на меня. Для этого следовало иметь нужную древесину. Чтобы заготовить отборную резонансную ель, пришлось на новогодних каникулах в Горном Алтае нанимать целую бригаду лесовальщиков с трелевщиком. Чурбаки были на перекладных перевезены сначала в Бийск, затем весной в Барнаул. Распускал древесину я уже летом в школьной столярке и, видать, потерял бдительность.

Чурку выбило. Рука сорвалась на пилу… Была распилена кисть руки до середины. Мне повезло, хирургам удалось сшить ткани, сосуды, сухожилия, приладить раздробленные кости. Рука заживала долго. После такой травмы надо радоваться, если рука ложку удерживает, а я через полгода уже играл в оркестре на балалайке. Правда, все понимали, что для уровня такого оркестра я все равно уже «ограниченно годный». Но только через полтора года на замену нашли балалаечника. Меня по моей просьбе перевели мастером оркестра на основную работу…

«Есть в Эрмитаже скифская арфа…»

Сам Александр Ильич говорит об этом теперь: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Да и то – не сорвись тогда рука, и не было бы уникальных музыкальных инструментов, которые создает Гнездилов уже много лет. За почти 20 лет работы музыкальным мастером он сделал около полутысячи разных инструментов и при этом говорит: «Ни одного традиционного концертного инструмента у меня нет». Ему скучно просто повторять то, что есть, каждый инструмент он стремится усовершенствовать. Вот хоть варган (его прижимают к зубам, а движением руки вызывают протяжные заунывные звуки). Гнездилов создал такую конструкцию, при которой звук возникает просто при вдохе. «А руками тем временем вы можете подыгрывать варгану на каком-нибудь ударном инструменте!» - говорит Гнездилов.

Он же сделал клавишные гусли под названием «Самогуды». Гусли в обычном представлении инструмент уровня «трень-брень». На клавишных же можно сыграть и сложные композиции. Игру на гуслях Гнездилов преподает всем желающим.

А еще он придумал совместить американское банджо и русскую домру. Зачем? Это такой фокус, шутка – из инструмента, который выглядит как домра, вызывать звуки, которых от домры никто не ждет. Мастер рассказывает:

- Я как-то узнал, что едет к нам Александр Андреевич Цыганков, знаменитый на весь мир российский домрист, играть с оркестром «Сибирь». Я знал, что у него в репертуаре много кантри, джаза, в том числе его знаменитый «Джазовый экспромт». Но у меня было чувство, что джазу при исполнении на домре не хватает высоких частот. И я попытался создать новый инструмент - сохранить все от домры, но добавить тембр банджо.

После долгой работы и внедрения новаторских разработок Гнездилов преподнес «банру» (или «домжо»?) Цыганкову.

- Он подержал, говорит: «Главное, чтобы она строила». Начал играть, и ему понравилось. И наконец-то моя мечта сбылась – на концерте с окрестром «Сибирь» «Джазовый экспромт» звучал на новом инструменте...

Потом Гнездилов сделал еще несколько таких же инструментов, на одном из них Александр Цветков исполнил специальную программу «Американский джаз».

Больше всего за эти годы Александр Ильич сделал алтайских инструментов – топшуры (двухструнный щипковый инструмент), икили (двухструнный смычковый инструмент). Делал даже шаманские бубны для мистерии, которую репетировали в филармонии Республики Алтай.

Однажды алтайский певец-сказитель Ногон Шумаров, которому Гнездилов сделал когда-то свой первый топшур, рассказал ему, что в 1947 году археологи нашли в Улаганском районе в кургане обломки древней арфы и как было бы хорошо ее восстановить.

«Он сообщил, что скифская арфа эпохи бронзового века экспонируется в Эрмитаже, но никто не занимается ее изучением и возрождением как звучащего инструмента. Я загорелся идеей!» – говорит Александр Гнездилов. Между тем это даже не идея была – это был новый поворот его жизни.

Возрождая «голос»

Скифская арфа, о которой Ногон Шумаров говорил Александру Гнездилову, наверняка была самой удивительной из всех вещей, найденных в Пазырыкских курганах. Арфу нашли во Втором кургане среди предметов захоронения скифского вождя. Причем археологи считали, что это два инструмента, которые «по типу совершенно одинаковы и выдолблены из куска цельного дерева... В месте перехода корпуса в шейку оба инструмента обломаны». Потом, однако же, поняли, что обе части составляют один инструмент. А то, что он струнный, было понятно сразу: «У одного экземпляра описываемых инструментов на струнодержателе уцелели обрывки сухожильных струн. Если считать, что каждая из них одним концом крепилась к струнодержателю, а другим — на головке к вращающемуся колку или другому подобному ему приспособлению, то данный инструмент должен был иметь до шести струн…» - писал Сергей Руденко, археолог, нашедший «арфу».

Однако, реконструируя инструмент, предполагая, каким он мог бы быть, Руденко поместил на нем всего две струны. Вполне вероятно, он оказался заложником знаний о музыкальных инструментах алтайцев и решил, что уж инструмент древности не может быть мудренее современных.

Александр Гнездилов поначалу даже не знал, как она выглядит, скифская арфа, и первую из своих, «Утицу», он в 1995 году сделал по наитию. Это фантазия по мотивам арфы.

- У меня еще не было фотографии, и описания Сергея Руденко я еще не знал... И вот нафантазировал... Форму уточки выбрал, вспомнив алтайский миф про утицу, которая со дна озера достает ил и создает мир… – говорит Александр Гнездилов, показывая фотографию. – Она долбленая из куска дерева, вот тут рычажок, закрепленный подвижно, чтобы струна могла петь…

Потом он несколько лет создавал варианты скифских арф,
отыскивая их описания в разных книжках. В Каракольской долине были раскопаны Башадарские курганы, в одном из которых также нашли остатки арфы, Гнездилов изучал и их. В 2000 году Российский институт истории искусств пригласил Александра Гнездилова на Международную инструментоведческую конференцию. Одно из ее заседаний проходило в Скифском зале Эрмитажа, и музейные работники, узнав о необыкновенном замысле Гнездилова заставить звучать древнюю арфу, позволили ему прикоснуться к остаткам инструмента.

- То, что хранится в Эрмитаже, своими руками трогал, щупал… Испытывал невыразимый трепет от прикосновения к вечности… - говорит он. – Но одновременно смотрел, как она выглядит, как могли крепиться струны, сколько их могло быть… У каждого инструмента есть своя логика, и я пытался ее понять. В результате придумал несколько гипотез арф. Были двухструнные, на которых можно играть как на топшуре, были многострунные, на которых можно играть уже перебором. Но даже пять - семь струн на арфе – это мало. Всего одна октава. И чтобы расширить диапазон, я придумал ползуны, грузики, они фиксируются в любой точке струны. Долго искал подходящий материал, нашел свинец – мягкий и не царапает струны. Но не могу сказать, было ли у них что-то похожее на эти ползуны. Но если что-то подобное найдут – из золота или кости, - тогда это будет подтверждением моей гипотезы…

Послушать скифскую арфу Гнездилова можно в Интернете – www.goh.ru/skif/arfa.htm. Мы слушали. Звучит... Завораживает...

Один из вариантов скифской арфы автор недавно преподнес Государственному центральному музею музыкальной культуры им. М.И. Глинки в Москве на 100-летие. Инструменты Александра Гнездилова звучат сегодня не только в Барнауле, но и в Горном Алтае, в Новосибирске. Они выставлены в Государственном музее театрального и музыкального искусства в Петербурге, в музее истории литературы, искусства и культуры Алтая, в Улаганском краеведческом музее Республики Алтай. Но вместе с тем это живая история: на концертных вариантах арф играют барнаульские музыканты. А недавно Александр Ильич создал «Центр многострунных инструментов народов Алтая» и вместе с известным музыкантом Игорем Бабушкиным учит детей играть на гуслях. А вообще, ему хотелось бы учить людей игре еще и на древних традиционных многострунных (бандура, цимбалы), и редких (лира колесная, гудок, скифская арфа, варган), и других инструментах. Чтобы скифская арфа, и не только она, не умолкла снова…

Александр ВОЛОБУЕВ (фото)