Касухины и Босс

Ирина с детства вытирала слезы всем, кто плакал. Павел, повоевав в горячих точках, возненавидел войну и сиротство. Касухиным неважно, какими путями приходят в семью ребятишки, так со временем появились у них дети и кровные, Саша с Аксиньей, и приемные, Алена и Настя.

«Зная войну, дорожу миром»

Нам говорили – мы не верили, пока не съездили в село Чарышское Усть-Калманского района и не увидели это своими глазами. Дети Касухиных, родные и приемные, похожи друга на друга, как палочки «Твикс». 14-летние Саша и Настя, погодки Алена и Аксинья – словно две пары двойняшек. Так и думают люди, не знающие этой семьи. «А мы и не спорим, ведь это же наши дети», – смеются супруги. За разговором, исподволь сравнивая ребятишек, пытаюсь вспомнить, что нам говорили на уроках биологии о влиянии фенотипа на генотип. Или это все же судьба, в которую верят Ирина и Павел?

В середине 90-х, окончив Новосибирское военное училище, лейтенант Касухин приехал домой в свой первый офицерский отпуск. С 17-летней Ирой он познакомился в автобусе, а через месяц, уезжая служить на Северный Кавказ, уже думал только о том, как бы запавшая в душу хохотушка за год замуж без него не выскочила. Она дождалась, сыграли свадьбу. Анатолий Алексеевич, отец Ирины, зная, что зять в самое пекло попал (80% их выпуска распределили на Северный Кавказ), в зону осетино-ингушского конфликта, по карте расстояние от их Назрани до Чечни измерил – всего-то 20 километров. Собирая внучку в дорогу, бабушка плакала: «Другие жены мужей от войны спасают, а ты сама на войну едешь». Дальше все было как в фильме «Офицеры». В общей казарме молодой семье шторкой «квартиру» отгородили. Пока Касухины служили на Кавказе, успели пожить и в палаточных городках, и на даче Берии. Сейчас в свои 40 лет капитан запаса Касухин – убежденный пацифист, воспитанный войной:

– Кавказ не утихает из-за нефти по большому счету. Она сама там из земли выходит. Бойцы окопы роют, а на лопате нефть остается. И пыль нефтяная, дисперсная, жирная, повсюду. Подпольные частные мини-заводы жители прямо в домах оборудуют, работают мимо государства, а по ночам караваны машин с нефтью идут полевыми дорогами. Исторически Кавказ воюет за ресурсы. Я свой долг там выполнил и теперь дорожу своим миром здесь. 

Алёна и Настя

Дождливым октябрьским вечером Касухины возвращались от родителей домой. На заднем сиденье уютно спали первоклассник Саша и трехлетняя Аксинья. Задремав под их тихий сап, Ирина очнулась, когда Павел резко затормозил. На размытой дождями поселковой дороге перед машиной в свете фар стояла крохотная девочка, совсем одна. Судя по росту, ровесница Аксиньи. Размазывая слезки по грязной мордашке, малышка рассказала, что они с мамой шли домой (по холоду и грязи пешком поздним вечером 12 километров до Усть-Калманки), но та вдруг уснула. Ее мертвецки пьяная мать спала в кювете. Касухины помогли им добраться домой. Оказалось, непутевая пьющая мамаша Алены попадала в поле зрения специалистов опеки не впервые, частенько бывала в судах и дочку всегда с собой водила, дабы «жалобить» судей. Павел работает в суде, а потому эти визиты на его глазах проходили. Как-то он вернулся домой и сказал жене о том, что женщину лишили родительских прав и Аленку скоро отправят в детский дом. Ира – в слезы: «Давай удочерим». Дед Анатолий Алексеевич был первым, кому они об этом сказали. Тот кивнул: «Отговаривать не буду, я и сам хотел взять ребенка из детского дома, но возраста своего побоялся». Бабушки – те поначалу осторожничали. Теперь и они души во внуках не чают.

Так в семье Касухиных появилась Алена, «двойняшка» Аксиньи.

А Настю к ним привели… ее косы. Ребятишек из детского дома села Кабаново прошлым летом привезли в парикмахерскую, где работала Ирина, и снова без божьей 
искры не обошлось:

– Девчушка попросила оставить ее длинные волосы, и, пока я кончики состригала, она рассказала про пьющую маму и 9 своих братьев и сестер. Вскоре мы с мужем услышали, что детский дом в Кабаново собираются закрывать, а ребят отправить в другие учреждения. В тот же день и решили, что место в доме найдется еще для одного ребенка. Но Настя – не маленькая Алена. Она почти взрослая барышня и сама должна была решить, с кем ей оставаться. Она выбрала нас.

– Лёль, я расскажу, можно? – обнимает Ирину Настя. – Я сначала гостила у новых родителей, сестер и брата, а потом поняла, что без Касухиных уже не могу. Летом мы путешествовали вместе, на пасеку ездили. А недавно я двойку по обществознанию получила и не знала, как лёле об этом сказать. Она не ругала меня, но мне плохо было, потому что я ее огорчила.

Самые-самые

В этой семье на ура идут борщи, плов, пирожки, чебуреки, а в канун Пасхи Ирина до утра с тестом возится: ее куличи – самые вкусные в Чарышском. Ее семья – самая дружная, ее дети – самые лучшие. Саша– гордость школы, легкоатлет, волейболист, лыжник-перворазрядник, как и отец, мечтает стать офицером. Настя играет за волейбольную команду школы и намерена 
повторить карьеру знаменитой Екатерины Гамовой. Младшие девчонки, художница Алена и певунья Аксинья, учатся в ДШИ и получают свои первые конкурсные
 награды. А все вместе Касухины – завсегдатаи районных семейных эстафет. Это не от тщеславия, просто им нравится так жить. Ирина называет себя трудной мамой. Летом, например, не отпускает на водоем без взрослых даже старших детей, а чтобы дома никто не закис, семейство втискивается в видавшую виды «десятку» и едет куда глаза глядят – в барнаульский аквапарк, на гору Сигнал или в недальнюю Антоньевку к бабушке. За семейными историями «улетает» шоколадный торт и чайник ставится уже по третьему кругу. Босс распереживался, что все самое интересное проходит мимо него и, поправ правила хорошего собачьего тона, сунул к столу свой любопытный мокрый нос: а вдруг хозяева забыли, что собакам нельзя сладкого, и ему перепадет хоть кусочек. Ничего нет лучше, чем в непогоду греть руки о горячую чашку, а иззябшую душу – около родных людей.