У него был сильный ангел-хранитель

Нет такой семьи, которой в той или иной степени не коснулась Великая Отечественная война. Многих ее участников в живых уже давно нет, однако истории о них живут и передаются из поколения в поколение. О своем отце «АП» рассказал депутат Госдумы от Алтайского края Николай Герасименко.

Эту историю нужно начинать задолго до начала войны – где-то со времени столыпинских реформ. Именно тогда в Сибирь приехал с семьей крепкий хозяйственный мужик -Афанасий Герасименко. Семья большая – пятеро сыновей и три дочери, а значит, и земельный надел, который получил глава семейства, не маленький. Здесь Герасименко крепко встали на ноги – отстроили большой дом и мельницу. Батраков не имели, сами справлялись. Только во время сбора урожая приходилось все же нанимать помощников. Период коллективизации внес свои коррективы. Не единожды Афанасия Герасименко и его семью звали в колхоз, но он отказывался – в колхозы собрались люди, в основном ничего не имеющие. Крепкому хозяйственнику в коллектив не хотелось. Однако на каждого можно найти управу, Герасименко попросту задавили налогами, и он был вынужден постепенно продать мельницу, скот и даже большой дом. В конце концов заявление в колхоз он все же написал, но его уже не приняли. Более того, как кулака сослали в Нарым.

– Я читал текст того заявления в деле о реабилитации моего деда уже в 90-е годы, – рассказывает Николай Герасименко. – Там было написано: «Прошу принять меня в колхоз, потому что терять мне уже больше нечего». Дед был с юмором. Но, вероятнее всего, именно за него и пострадал. Власти проявили своеобразную гуманность: семья осталась тут, а деда сослали только с дочерью и сыном Федором – моим отцом.

Места, куда отправляли ссыльных, не нуждались даже в охране – кругом болота. Выживали немногие и ненадолго. Поняв это, Афанасий с детьми решили бежать. Долго пробирались к людям, питались только корешками да ягодами. В одной деревеньке в Томской области сердобольные жители накормили беглецов хлебом. После длительной голодовки организм не выдержал. Так брат с сестрой остались одни. Возвращаться к семье смысла не было. При самом лучшем раскладе их ждал бы все тот же поселок для ссыльных. О худшем не хочется и думать. Было решено пробираться ближе к Европе.

Насколько долог и труден был их путь, история умалчивает. Известно, что Федор, скрыв, что является репрессированным, сумел поступить в Тамбовское военное училище. Так что Великую Отечественную войну начал уже офицером.

– Воевал он с 1941 по 1945 год. Дошел от Москвы до Калининграда. У него есть медали «За отвагу» и «За взятие Кенигсберга», два ордена Красной Звезды. Первый он получил за то, что был отбит какой-то населенный пункт под Москвой, второй – за эпизоды в танковых сражениях. Для борьбы с вражескими танками наши солдаты в Подмосковье настилали сетку-рабицу, через которую пропускали электрический ток, – рядом были гидроэлектростанции. Когда танк заезжал, получалось короткое замыкание и машина горела. Но самым для меня дорогим является орден Красной Звезды, на котором вражеской пулей сбит солдатик. Он спас моему отцу жизнь.

Федор Афанасьевич командовал ротой связи – стоял во весь рост. Пуля попала точно в орден на груди офицера. Он остался жить, а сбитого солдатика еще долго хранил как талисман.

Вообще, на этой войне он мог погибнуть трижды и трижды капризная судьба его сохраняла.

– Отец был левшой. Как-то в блиндаже во время обеда он сел так, что ему было неудобно есть. Отец попросил ординарца поменяться с ним местами, чтобы левая рука была свободной. Только все уселись, в окно блиндажа влетел осколок снаряда. Ординарца убило на месте. Еще один случай, когда он в блиндаже корректировал нашу артиллерию. Отца вызвали к командиру полка. Он выскочил на улицу, и в это время тот блиндаж попал под полное накрытие. Отец снова чудом остался жив. Было у него и тяжелое ранение в живот. Я как врач знаю, что такие повреждения во время войны обычно заканчивались смертью – перитонит, да и хирургия была развита не так, как сейчас… Но он выжил, – улыбается Николай Герасименко. – Наверное, у него был очень сильный ангел-хранитель.

Кстати, обо всех этих эпизодах Николай Федорович узнал уже после смерти отца – не любил тот говорить ни о войне, ни о жизни в лагерях. Воспоминания капитана Федора Герасименко записала его жена Раиса Ивановна и отдала сыну. Но есть у него и собственные детские воспоминания, косвенно связанные уже с послевоенной жизнью.

– Был у отца плащ трофейный. Кожаный, эсэсовский, очень хорошего качества. Он надевал его только на демонстрации – 1, 9 мая и 7 ноября. А все остальное время он висел в шкафу. А я пацаном боксом увлекался, и очень нужна мне была груша. С материалами тогда было плохо. Я нашел выход! Залез в шкаф и со спины плаща вырезал себе полотно. Сшил грушу, занимался, а когда отец собрался на очередную демонстрацию... – смеется Николай Герасименко. – Долго он тогда за мной гонялся.

После войны Федор Афанасьевич всю жизнь работал  председателем колхоза в Знаменском районе, в райкоме, директором завода сухого молока в Суетке. Даже когда вышел на пенсию и с женой уехал к дочери в Кемеровскую область, устроился работать вахтером на заводе, так как не представлял, как можно жить не работая.

– Нас детьми всегда приучали к труду, и это правильно. Но самое главное, чему научил меня отец: никогда никому ничего не обещай, но если что-то пообещал – умри, но сделай. Я горжусь своим отцом. Поэтому вместе с жителями нашего края прошел в колонне «Бессмертного полка» 9 Мая в Барнауле. Это очень правильная акция. Ведь мы должны знать свою историю, это поможет объединить людей и сделать их добрее. Мы родились после войны, нам повезло больше – мы не испытывали серьезных лишений. Все взяли на себя наши отцы и деды. Каждому из нас есть чему у них поучиться. Поэтому наши дети и внуки должны обязательно знать историю своей семьи.