Более 200 детей прошли в 2015 году реабилитацию в центре «Надежда»

«Свой среди чужих, чужой среди своих» – такая жизненная комбинация выпала детям из семей, находящихся в социально опасном положении. Более 200 ребят прошли в 2015 году реабилитацию в краевом центре для несовершеннолетних «Надежда», работающем в Бийске.

В гору

Прежде чем вернуться в семью, ребенок проведет здесь не один месяц. Это время надежды и для него, и для его родителей, которым придется завоевывать звание мамы и папы заново.

 «Хочу посмотреть, в какие условия отдаю детей», – важно заявляет мадам явно с глубокого бодуна, беззубая и грязная. Ее детей, двух крох-погодок, едва научившихся говорить, привезли в центр из отдаленного села Бийского района чумазыми, плохо пахнущими, в рваной одежонке. Их папа отбывает наказание в колонии, мама не работает, дом отключили от коммуникаций за долги. Органы опеки дали женщине три месяца, чтобы бросила пить, нашла работу и навела порядок в своей жизни. Но дошло ли до пропитых мозгов, насколько серьезно ее положение? Это под горку легко. Наверх – сложно.

Легких судеб в «Надежде» не бывает. Пятиклассницу Аню (имена изменяем по понятным причинам) на время курсов химиотерапии здесь оставляет мама, больная раком. Елена, которая недавно из-за пьянки едва не лишилась четверых своих ребят, на днях приехала в «Надежду» другим человеком и радостно сообщила: «Не пью, устроилась дояркой и уже плачу долги по коммуналке». Заместитель директора центра Нина Чепурнова предложила женщине такой вариант: до конца учебного года дети поживут в «Надежде», чтобы не менять учителей, а к лету вернутся домой. Старший сын Елены, 14-летний Егор, которому на вид не дашь и 12, просится домой пораньше.

– Нин Михална, мамке-то надо помочь огород вскопать, да и работа ждать не будет. Не могу я тут до лета, – по-взрослому приступил он к делу.

Егор «работает» сборщиком металла на брошенных фермах. Ходит ребячий подряд по окрестностям, ищет вторсырье. «Приемщики мухлюют с весами, принимают в свою пользу, – сетует парнишка, – на еду едва соберешь».

Меня просят не спрашивать ни о чем худую, как тень, 11-летнюю Алену. Девочку в отчем доме изнасиловали собутыльники родителей, пока те спали, пьяные. «Мама лишь спустя два дня очнулась и написала заявление в полицию на этих гаденышей. Ждем решения суда», – шепотом сообщают педагоги.

Многие дети, только попав в центр, узнают, что такое котлета, и, не веря в постоянство пятиразового полноценного питания, первое время никак не могут наесться. Этого Нина Чепурнова за свою жизнь насмотрелась. Стаж, знаете. В общей сложности более 40 лет работы с детьми из группы социального риска. Тем удивительнее для нее то великодушие, с которым они готовы прощать своим мамам и папам все:

– К нам ребят привозят ощетинившимися, «ёжиками». Еще бы, их предали самые родные люди. У иных психотравмы такие, что взрослый не выдержит. Чтобы работать с такими проблемами, надо иметь лисий хвост и волчий зуб. На первичных тестовых рисунках, которые они рисуют по просьбе психолога, мамы нет никогда. Может, кто-то скажет, что это жестоко, но мы не сразу разрешаем свидания с родными, даем поулечься. А потом начинаем работать. Объясняем ребенку, что у мамы был срыв, у нее пока нет денег и поэтому он немного поживет в центре. Воссоздаем разрушенное. Благо у детской психики потрясающая способность к самосохранению. Многие дети вообще считают, что они приехали в лагерь или санаторий. Проходит немного времени, и они уже ждут с нетерпением приезда мамы или папы. А мы тем временем ездим по селам, откуда прибывают дети, подключаем специалистов, чтобы помочь семье.

– Нина Михайловна, не чересчур ли такой оптимизм? Известно ведь, женский алкоголизм так просто не лечится.

– Никто и не говорит, что это просто. Но с момента поступления ребенка в центр с семьей работают главы сельсоветов, органы опеки, центр занятости, соцзащита, инспекция по делам несовершеннолетних. В селе, где все друг друга знают, такое кураторство эффективно. Мы работаем с 13 районами края, Бийском и Белокурихой.

– Но как раз в селах труднее всего с трудоустройством. Те же фермеры не хотят брать на работу человека с алкогольным прошлым…

– Уже сам риск лишиться детей действует на мам отрезвляюще, и они ищут выход. Помогают односельчанам управляться со скотиной, ремонтировать дома, колоть дрова. Не бывает так, чтобы в селе не было работы. Люди, видя, как мама старается, идут навстречу. О высоких результатах такой системы говорить преждевременно, но кое-какие все же есть. Да, бывают рецидивы, дети к нам возвращаются. И на такие случаи мы снабжаем памяткой тех, кто уезжает домой. Как позвонить на телефон доверия, связаться с инспектором ПДН или сельсоветом, если станет плохо.

Жаворонки

Мокрый кварцевый песок – идеальный материал в работе с детьми из проблемных семей. У песочного замка, вылепленного детскими пальчиками, только один недостаток. Он недолговечен и иллюзорен, как мечты многих о дружной семье, которой им так не хватает. Психолог центра Александра Черникова считает песочную терапию незаменимой, когда надо успокоить ребенка, снять страх, дать возможность выразить в объеме фигур тревоги внутреннего мира. Мы – на занятии группы «Колокольчики». За тем, как ваяют дошколята Саша, Катя, Мила и Ирина, высунув от старания языки, можно наблюдать из другой комнаты сквозь зеркало Гезелла, оставаясь для них невидимыми. Комплект оборудования стоимостью около 450 тысяч рублей – в него входят также светодиодные светильники и система аудио- и видеозаписи – центр получил по программе «Дети Алтая» при содействии Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.  Директор «Надежды» Валерий Суслов объясняет, зачем нужны психологам стекла-невидимки. Наблюдая за реакциями детей, особенностями их общения с родителями, они оценивают масштаб семейной проблемы и шансы ребенка на скорое возвращение в семью. А в случаях физического насилия передают данные следственным органам. «Мера необходимая, ведь речь идет о детях, переживших насилие, о пьющих мамах и папах», – подчеркивает Валерий Владимирович.

Суслова и его зама Чепурнову в Бийске знают все. Цирк ли приехал, новая выставка в городе открылась, или нужна помощь спонсоров, чтобы устроить детский праздник, – отказа нет. Даже на концерте Сергея Безрукова в рамках Шукшинских чтений-2014 в городском Дворце культуры ребята из центра побывали бесплатно. Едва директор ГДК Инна Рязанова сообщила артисту, что это за дети, тот сказал «да».

Наполняемость «Надежды» сегодня немного выше нормативной, 36 ребят вместо 31 «по норме». По этому поводу педагоги как-то даже объяснялись с надзорными органами. Нина Михайловна повторила журналистам то, что тогда сказала им: «Мама запила, бросила деток. Их пятеро, а у нас только три места. Что мы должны делать? Конечно, разместим всех, накормим, согреем. Не разлучать же…»

Приезжают в центр как в казенное учреждение. Уезжают – как из дома. «АП» познакомилась с женщиной, стараниями которой ребята считают «Надежду» детским лагерем и санаторием, вместе взятыми. Инструктора по труду Галину Косолапову директор Суслов переманил сюда из детского дома-интерната пять лет назад. По вузовскому диплому она филолог, но миссию теперь несет другую. Домоводство, шитье, кулинария или искусство вести семейные беседы по душам за чайком – нет того, чему не научила бы своих подопечных Галина Николаевна.

– Мама у меня рукастая была, у нее я взяла главную житейскую мудрость и радость. Не важно, сколько у тебя денег. Важно, чтобы каждый вечер твоя семья собиралась за общим столом, даже если на нем лишь картошка в мундире. Это мое жизненное кредо я стараюсь привить и детям, – улыбается мастерица, отправляя в духовку еще одну партию жаворонков, налепленных старшими детьми. Проснутся малыши – а им на полдник пышечки с пылу с жару. Как дома у мамы…