Алтайская история верблюдов Ромео и Джульетты закончилась трагично

Фермеры из Каменского района немало удивили местных жителей и всю округу, когда весной этого года привезли из Казахстана в свое хозяйство семью двугорбых верблюдов. Хозяева назвали взрослых животных Ромео и Джульеттой за преданность друг другу, а их полуторагодовалую дочку – Анфисой. А народ по-своему нарек необычных постояльцев. Верблюдицу окрестили Машкой, ее «мужа» – Борькой. А имя верблюжонка прижилось. Но радость была недолгой – переезд в Сибирь обернулся для верблюжьего семейства большой бедой…

По живому

На ферму меня сопровождает младший брат главы К(Ф)Х Саид Яхьяев. 

– Верблюды дикие были, – говорит мой гид. – Пока самца в Казахстане на машину пытались загрузить, он не один борт разбил. А верблюдица жеребая была. Они ведь 12 месяцев ходят, больше, чем кони. Втроем их с Анфиской на грузовике сюда, в такую даль, в мае везли. Поначалу они в загоне с коровами жили, потом пообвыклись и стали ходить вокруг фермы, по полям. Люди приезжали, фотографировались с ними. Верблюды сначала ближе чем на 20 метров не подпускали. А к осени уже привыкли, на 5 метров можно было подойти. Поверили людям, почувствовали добро…

Однажды летом обжившиеся и успокоившиеся верблюды совершили целый вояж. Верблюдица ушла аж в соседний Крутихинский район. А ее сердечный друг отправился на поиски возлюбленной, но заблудился и забрел на тюменцевские земли. С тех пор хозяева и нарекли их Ромео и Джульеттой. Помогли добрые люди – увидели необычный скот на своих полях и сообщили фермерам.

– Осенью, в октябре, верблюдица, видимо, засобиралась рожать, – рассказывают Саид и Салман. – Как у них водится, пошла искать себе место. Следом за ней ушел наш Ромео. А Анфиса не захотела отлучаться далеко, она привыкла уже с коровами рядышком гулять, людей совсем не боится, ручная. Мы сильно не волновались – думали, роженица далеко не пойдет. Беды не ждали…

В октябре фермерам сообщили, что неподалеку, на полях соседнего Гоноховского сельсовета, найдено тело застреленной в голову верблюдицы, которая так и не успела разродиться: верблюжонок погиб в утробе вместе с матерью.

– Из охотничьего ружья убили, дробь самодельная, – горюют мужчины. – Это убийцы, иначе мы их не называем. Варвары. Отрезали ляжки и лопатку. Такую огромную тушу увезти не просто – как две коровы. Пытались закопать. Но не успели, бросили. Мы сообщили в полицию, следствие идет. Но потеряно не только животное, которое все любили, потеряно доверие к людям. Мы хотели еще яков из Горного Алтая привезти, пусть бы народ ездил, смотрел, фотографировался. Нам не жалко. Денег мы за это не брали и брать не собирались. Но отказались от этой затеи. Найдутся и на быков браконьеры…

Пока неизвестна судьба Борьки – Ромео. В какие степи он побрел, одному богу известно. Фермеры надеются, что жители Каменского и соседних районов окажутся гуманными и не тронут его. Если его кто-то увидит, можно сообщить в местное отделение полиции или обратиться в редакцию газеты, чтобы журналисты смогли передать хозяевам координаты беглеца.

Настрадалась и малышка Анфиса. Первое время плакала, кричала, как ребенок. Она и сейчас тоскует по матери, к которой была очень привязана. Молодая верблюдица сильно похудела, сиротливо жмется к буренкам в загоне. Плохо ест.

С распахнутой душой

На ферме Салмана Левченко, его отца и братьев в поселке Самарском Каменского района мне доводилось бывать и раньше. Всегда удивляла любовь к свободе, широта души этих чеченских мужчин. Больше десятка лет назад они выбрали для жительства самый край маленького поселка, где за озером раскинулись пастбища. 

Нам, привыкшим запирать свое добро на засов, чудно было видеть, что, несмотря на нередкие случаи пропажи скота и коней с пастбищ, эти фермеры продолжают содержать животных вольно, без особого досмотра. Но характер горца не переделаешь – как чувствует, так и живет.

– Мы перебрались в Камень из Киргизии, – рассказывает глава крестьянско-фермерского хозяйства Салман Левченко. – Сначала отец уехал в Алтайский край, а потом и нас забрал. В 2001 году ему отдали на разбор здание бывшей фермы в Самарском. По кирпичику его разбирал и продавал. Но потом как-то вдруг мы поняли, что зря это делаем. И начали восстанавливать коровник. Крупного рогатого скота держим совсем немного, голов сто, больше для нужд коневодства, овечек немножко. А вот кони – самое дорогое для нас.

Сегодня в табуне Левченко – Яхьяевых более 200 лошадей. Есть и мясное направление. Но главная ставка – на породистых коней. Здесь и арабские скакуны, английская верховая с донскими кровями, и орловские рысаки, и ахалтекинец, есть тяжеловозы, кони монгольских кровей. В прошлом году на скачках в Завьялово один из жеребцов взял приз.

– Первого коня мне подарил отец, – вспоминает Салман. – Орловский рысак был, Малыш. Потом еще жеребенка серой масти подарил. Я назвал его Мангустом – резвый был, ретивый, не устоит на месте. Потом его поменяли на трех других лошадей. С того и началось наше коневодческое хозяйство. Есть жеребцы, которыми мы дорожим, не продадим и не поменяем никогда. Шатун – орловец, иноходец, девятилетка, наш всеобщий любимец. Травмировал ногу, но все равно мы его бережем. У него с отцом моим какая-то связующая нить. Отец заболеет – Шатун начинает болеть. Коню плохо – отец хворать начинает. Еще есть Золотой – тяжеловоз, имя свое за цвет гривы получил. Он производитель, шесть лет ему. Кони – это наша любовь.

Фермеры второй год сеют овес на арендованных землях. Под ним 800 гектаров нынче было. Маловато, признаются. Урожай этого года лошадки уже съели. Сена заготавливают в достатке и на КРС, и на табун. Коневоды мечтают, что и для их бизнеса появится форма господдержки.

На ферме трудится вся большая и дружная семья – восемь человек. Целая чеченская диаспора. Безусловным авторитетом, конечно, пользуется отец – Хамзат Яхьяев. Он начинал это дело, его мнение ведущее. Сыновья Салман и Саид – надежная опора, крепкие ребята. Их сестренки и двоюродные братья тоже при деле. К односельчанам они с большим почтением относятся. Здесь их все знают, дурного не скажут.

Строго не судить...

Говорят, добро добром отзовется. Левченко и Яхьяевы в нем никому не отказывают. К ним на ферму приезжают совершенно незнакомые люди, чтобы полюбоваться на коней и верблюдов. Нередкие гости – родители с детьми, страдающими ДЦП. Ребятишек катают на лошадях совершенно бесплатно. По просьбе отца одной девочки с детским церебральным параличом смирную лошадку семье больного ребенка отдали напрокат. За полгода общения с этим умным, добрым животным девочка начала лучше двигаться, стала спокойнее и жизнерадостнее. Хочется надеяться, что открытые к общению горцы не разочаруются в нас, сибиряках, с которыми их так тесно, скорее всего, на всю жизнь свела судьба. И не станут судить о нас по одной заблудшей овце…