Губернатор Алтайского края Александр Карлин: «Пробьёмся, если не будем опускать рук»

Подвести итоги непростого 2014 года, проанализировать текущую ситуацию, рассказать о путях развития региона в ближайшем будущем мы попросили губернатора Алтайского края А. Карлина.

«Лёгких лет в крае не было»

– Александр Богданович, наверное, сегодня можно с уверенностью говорить о том, что 2014 год претендует на звание самого трудного года за весь период вашей работы в крае? Не год, а сплошное преодоление: наводнение, погодные катаклизмы, тяжелейшие условия для проведения посевной и уборочной, выборы, первые проявления кризиса…

– На самом деле из девяти с лишним лет на посту руководителя региона мне трудно выделить какой-то год в качестве самого сложного. Проще сказать, что не было легких лет. Вот вы утверждаете, что 2014 год не давал нам расслабиться. Но сейчас по крайней мере мы научились работать слаженно, противостоять любым нестандартным ситуациям, достойно преодолевать сложнейшие испытания (самый последний пример: грамотная ликвидация пожара на ТЭЦ-2 в краевой столице). В этой связи с содроганием вспоминаю первую после моего назначения в край зиму 2005-2006 годов. Чрезвычайно сложный был период. Стояли аномальные морозы, а система коммунального хозяйства находилась в состоянии более чем проблемном. Помню, приходилось за ночь несколько раз просыпаться, вызванивать оперативные службы, звонить в территории, интересоваться обстановкой… Вообще в первые годы было очень сложно. Детальное изучение положения дел в крае, определение потенциала территории, осознание наиболее актуальных, требующих незамедлительного решения проблем, выбор приоритетов, принятие документов стратегического характера – это серьезная, большая и кропотливая работа.

Непросто выстраивались мои отношения с бизнес-сообществом, с фермерами. У моих предшественников, кстати, отношения с фермерами были весьма и весьма напряженными. Скепсис, недоверие по отношению к власти отличали тех, кто работал на земле в качестве индивидуальных предпринимателей. Так что и на этом участке приходилось серьезно работать, выезжать на места: в районы, хозяйства…

2008, 2009, 2010 годы – это период мирового экономического кризиса. Очень трудное время.

– Ну, обычные жители края не особенно почувствовали на себе последствия мирового экономического кризиса.

– А может, в этом и заключается один из критериев эффективности работы власти – когда последствия кризисных явлений в экономике на себе человек катастрофическим образом не ощущает? Вместе с тем за эти годы, с 2008 по 2010-й, мы получили замедление темпов экономического развития, меньше смогли привлекать инвестиции в инфраструктуру, в реальный сектор. Это правда. Это было.

А 2012 год с его тотальной засухой? Все понимали, что последствия засухи нам предстояло преодолевать не один год. Поэтому язык не повернется назвать легким и 2013 год – когда мы поддерживали развитие животноводства с минимальным запасом кормов. Чтобы сохранить таким трудом восстановленное поголовье в крае, не потерять накопленный в животноводстве потенциал, приходилось банальную солому возить за сотни километров. Так что и 2012, и 2013 годы – это периоды беззаветной работы специалистов нашего сельского хозяйства: механизаторов, животноводов.

Уроки стихии

– И все же наводнение 2014 года, разрушившее жилища, школы и больницы, размывшее дороги и мосты, стало тяжелейшим испытанием для региона. Были у вас периоды отчаяния, паники, когда ситуация представлялась безвыходной?

– Это было жесточайшее испытание. Мало кто видел такие масштабы водной стихии, которые мы, жители Алтайского края, наблюдали в прошлом году на Оби, на ее притоках. Когда смотришь сверху, с вертолета, на водное пространство до линии горизонта, понимаешь, что это за силища, что она может натворить, осознаешь всю скромность возможностей человека. Большая вода – это действительно молчаливая сила, которая не считает нужным на что-то реагировать, давит мощью своей. Но все же люди понимали, что оснований для паники не было. Были веские причины всем отмобилизоваться. Панически воздевать руки к небу и уповать на силы небесные было бы неправильно.

Что должно остаться с нами из этого периода? Не воспоминания о трудностях, а опыт. И чем тяжелее пережитое, тем ценнее опыт. В этом смысле 2014 год можно назвать годом, который стал для нас серьезной школой совместной работы по преодолению стихийного бедствия. Конечно, были у нас примеры стихийных бедствий и до наводнения (тот же пожар в Новониколаевке и Бастане Михайловского района в 2010 году), но это все же локальные случаи.

Хочу добавить, что наводнение на Алтае наглядно и убедительно показало, что государство сегодня – это в целом очень эффективно работающий механизм, который гарантирует надежную защиту каждого человека в самых сложных ситуациях. В том, что мы не одиноки и нам помогает вся страна, мы удостоверились уже в первые часы и сутки после того, как стихия начала заявлять о себе. Для ликвидации последствий наводнения были привлечены все региональные подразделения МЧС, в том числе дислоцированные в Сибирском федеральном округе, а также из Дальнего Востока, из центра. Серьезную техническую и кадровую помощь направило сюда Министерство обороны, материальные ресурсы незамедлительно были предоставлены из государственного резерва… Мы все получили урок патриотизма – убедились в том, что живем в достойном государстве, которое не на словах заботится о своих гражданах.

– Когда стало очевидным, что мы победили? Ведь ощущение того, что мы справились, пришло не после сводок с отчетами….

– У меня с самого начала было ощущение того, что мы победим стихию. Мы должны были победить – отстоять людей, защитить нашу инфраструктуру, социальные объекты. С другой стороны, максимально в короткие сроки восстановить все. В настоящее время практически все восстановлено – как будто и не было его, наводнения. Остались мостовые сооружения – будем завершать работы уже в этом году. На строительство мостов уже в текущем году край получил 680 млн. рублей. Федеральный центр в этом смысле абсолютно обязателен, и те ресурсы, которые нам были обещаны для восстановления инфраструктуры, государством выделяются, несмотря на все бюджетные сложности.

– Не было бы счастья, да наводнение помогло. Восстановленные мосты и дороги, реконструированные объекты социальной сферы, жилищные сертификаты и субсидии пострадавшим гражданам – все обещания, данные людям, власть выполнила. Но нынешняя зима снова не скупится на снег…

– Вспомните: в прошлом году шли затяжные проливные дожди, что привело к резкому повышению уровня Бии, Катуни, Чарыша. С другой стороны, резкое потепление привело к интенсивному таянию снега в горах. Целый ряд неблагоприятных факторов. В этом году ситуация может развиваться по более спокойному сценарию. Но расслабляться поводов нет – в таком регионе живем. Запасы снега очень серьезные, превышают в целом ряде территорий края среднемноголетние показатели.

Мы со своей стороны все возможное делаем: прошлое лето в крае прошло под знаком берегоукрепительных работ, чистки русел рек в наиболее уязвимых территориях: Бийске, Солонешенском, Чарышском, Краснощековском районах. Для муниципальных властей уже в этом году несколько раз проводились учения. Уверен, что уроки грамотной работы усвоены: по предупреждению населения, по мобилизации местных сил и средств для эвакуации людей и животных, имущества, по обустройству пунктов временного размещения граждан.

Думаю, что и люди теперь станут правильно реагировать на наши предупредительные сигналы. На самом-то деле каждый на своем подворье может сделать очень многое, чтобы минимизировать вредные последствия от стихии. Понятно, что в прошлом году в верховьях Чарыша или Катуни ситуация развивалась за часы. Но ниже по течению – в Первомайском, Шелаболихинском, Каменском районах, в городе Камне – вода подошла к жилым строениям спустя несколько суток после того, как заявила о себе в верховьях. И у жителей была возможность что-то вывезти, какое-то имущество поднять на чердак. Но люди вели себя по-разному. Многие пренебрегали элементарными правилами, которым и обучать не нужно.

Некабинетный губернатор

– Напряженная деятельность по ликвидации последствий наводнения в крае совпала со временем проведения предвыборной кампании. Это накладывало на вас огромную ответственность. Вы сознавали, что любой просчет (не вовремя выплаченные деньги, нарушение оговоренных сроков) мог стоить доверия избирателей?

– Вообще-то, во время предвыборной кампании мы подводили итоги 9-летней работы. Конечно, это важно, чтобы и в последние перед выборами месяцы все шло хорошо, четко. Но согласитесь, что если бы 8 лет моего управления краем прошли под знаком безделья, разрухи, игнорирования интересов жителей, а потом в течение нескольких месяцев я бы стал демонстрировать суперактивность – это не решило бы ни одной политической задачи. С нашими жителями методом такого наскока действовать бесполезно. Может быть, они и любят яркие речи, эмоциональные выступления, но когда дело доходит до выбора, предпочтение отдается оценке реально проделанной работы.

– Да, в связи с этим 73-процентная поддержка избирателей стала самой объективной оценкой руководителя региона. Скажите, если бы не наводнение, вы бы приняли решение объехать все районы Алтайского края?

– Я принял такое решение вне зависимости от наводнения: в течение первых 8 месяцев 2014 года объехать все территории Алтайского края. Что и сделал. Ни один район или город не был забыт.

– Вы вообще некабинетный губернатор. Ежегодно выезжаете в большое количество территорий нашего необъятного региона.

– Это практика моей работы. (Показывает блокнот.) Есть специальный блокнотик, куда я фиксирую все свои поездки. Я начал его вести в середине мая 2011 года. Смотрим: с 17 мая до последних чисел декабря в том же году я выезжал в районы 57 раз. И до мая, думаю, не менее 25 раз. (Листает блокнот.) В 2012 году было 69 командировок... В 2013-м – 72. В 2014 году до выборов я выезжал в территории края 122 раза. Но и после выборов продолжал ездить – вот, 11 командировок.

И это поездки только внутри края. Я не беру в расчет командировки в Москву, в другие регионы Сибири, в Казахстан.

– Не доверяете «современным пиар-технологиям», предпочитая личные встречи с людьми?

– А что значит современные пиар-технологии? Они современны в том смысле, что предполагают использование каких-то технических средств – электронных СМИ, например. Но к каким бы техническим средствам ты ни прибегал – в центре все равно стоит личность. И ее конкретные дела. Эта истина стара как мир.

– Но талантливый пиар-технолог, используя механизмы манипулирования общественным сознанием, может заставить человека думать в нужном ему направлении, делать «правильные» выводы…

– Я не знаю ни таких технологов, ни таких механизмов! Зато отдаю себе полный отчет в том, что общаться с людьми просто необходимо. Сознательно иду на это, стараюсь не замыкать общение на так называемых местных элитах: руководителях, политическом сообществе. Для меня очень интересно и ценно знать мнение простого человека – как он воспринимает происходящее в крае, как оценивает.

– Так он вам правду-то может и не сказать!

– Да, доверия добиться нелегко, но тем не менее нередко люди раскрываются. И подавляющее большинство наших людей искренне желают меняться к лучшему, стремятся к тому, чтобы и край развивался, и вопросы решались. Чтобы жизнь становилась лучше. Иногда замечаю какие-то позитивные явления в одной части края, предлагаю воспользоваться этим опытом в других территориях. Люди ведь не всегда имеют возможность поездить, посмотреть, сравнить. С другой стороны, когда земляки видят первого руководителя края у себя в своем небольшом селе, в школе, на ферме, в поле, это дает им серьезный информационный импульс, что их работа важна, они не забыты, власть заботится о них.

«Кризис на диване не перележать»

– К сожалению, макро-экономическая ситуация в настоящее время меняется каждую неделю и современные бюджетные возможности края далеко не те, что во время вашей предвыборной кампании. Наверняка многие ваши предвыборные обещания претерпели корректировки с учетом складывающегося положения дел в экономике страны?

– У меня не обещания были, а конкретная программа. После многочисленных обсуждений она трансформировалась в программу «14 шагов к успеху Алтая», она опубликована, я от нее не отказываюсь.

– Но удастся ли воплотить в жизнь заявленные там цели (к примеру, решение проблемы энергодефицитности региона, дальнейшая газификация, развитие инноваций), когда вместо «шагов к успеху» край вынужден реализовывать мероприятия по обеспечению устойчивого развития экономики и стабилизации социальной сферы в непростой для страны период?

– Вы ждете, чтобы я сказал, что сегодня придется забыть о каких-то обозначенных до выборов векторах развития края? Да ничего подобного! Программа «14 шагов к успеху» продолжает оставаться актуальной. Другое дело, что мы можем поменять приоритеты с учетом текущей ситуации. Сегодня в первую очередь в крае актуальна тема импортозамещения, увеличения производства продовольствия. В настоящее время мы говорим о том, что крупные инвестиционные проекты, требующие большого количества средств, в течение ближайшего времени реализованы быть не могут. Но с повестки дня мы их не снимаем! Так что я далек от мысли, что сегодняшняя экономическая ситуация дает нам право программу дезавуировать, отказаться от нее, сославшись на изменившиеся условия. И сказать, что мы будем решать другие задачи другими средствами.

– Если бы вы знали, что третий срок вашего губернаторства придется на кризисную пору, приняли бы решение идти на выборы?

– Ох уж эти сослагательные наклонения! «Если бы мы знали да если бы могли…» Решение принималось тогда, когда оно принималось. Поэтому рассуждать сейчас об этом… Да, кстати, можно порассуждать еще о том, а если бы кризис был менее глубоким или более глубоким… Решение принято, и это означает, что на весь срок полномочий полная ответственность за регион возложена на губернатора и систему исполнительной власти, которую он возглавляет. Это надо четко понимать. Рассуждения на тему «мы под кризисом не подписывались и поэтому ответственности за него не несем» – это не совсем серьезно.

Сегодня Россия переживает сложный период. Неблагоприятно сложились и внешнеполитические, и экономические факторы. И мы, будучи неотъемлемой частью страны, решаем комплекс очень серьезных системных проблем. Мы не ищем оригинального для Алтайского края пути выхода из кризиса – какую-то дорогу, которую еще никто не знает, а мы по ней выйдем к счастью. Да, у нашего региона есть отличия: сырьевая составляющая в экономике края минимальна. Наличие аграрного сектора и большое количество сельского населения помогают самые острые проблемы не ощутить первыми из российских регионов. Но и нам предстоит очень большая, напряженная работа. Любой кризис может быть преодолен только трудом. Не получится его перележать на диване, переплакать.

– Интересно узнать, что вы чувствовали в декабре 2014-го – во время массовой паники и скачков валютных курсов? Купили про запас телевизор или холодильник?

– Я очень переживал, что край не успел про запас закупить импортное оборудование для наших медицинских учреждений, для перинатального центра, в частности. Сам я ни телевизоров, ни холодильников про запас никогда не покупаю. И не считаю это правильным.

– В сентябре 2014 года изменился ваш губернаторский статус – теперь вы не назначенный, а избранный людьми губернатор. Как отразился этот факт на вашей работе?

– Содержательно – никак. Я с той же мерой ответственности отношусь к этой работе – как до выборов, так и после. Это мое отношение. У людей – да, появилось больше моральных и правовых оснований спрашивать с меня за качество работы. А с моей стороны ничего не поменялось. Что могу, то и делаю – как раньше, так и сейчас. Запаса неиспользованного ресурса нет.

Под защитой государства

– В кризисную пору люди, как правило, начинают ностальгировать по советским временам, главным достоинством которых была социальная защищенность граждан. Тогда, мол, государство позволяло людям уверенно смотреть в завтрашний день – без страха быть сокращенным, остаться без куска хлеба… Вы как к этому относитесь?

– Ностальгировать можно по-разному. Можно выхватывать из общего фактического ряда какие-то стороны, элементы той жизни и жонглировать ими в угоду сегодняшним политическим интересам и задачам. Например, говорить о том, что тогда всем был обеспечен доступ к высшему образованию. Это правда и неправда. Правда, что все имели формальное право пытаться поступить в вуз. Но правда и то, что реально поступали в вузы несколько человек из выпускного класса. А сегодня мест в высших учебных заведениях чуть ли не больше, чем самих выпускников школ!

Можно было с точностью предсказать, что стипендия студента в 25 рублей будет неизменной в течение всего периода обучения, если «неуд» не схватишь. Этих денег не хватало даже на питание. И можно было абсолютно точно предположить, что студенту нужно будет работать. Потому что семьи в те времена, как правило, не могли серьезно помогать деньгами своему обучающемуся чаду. Ваш покорный слуга сколько лет в вузе учился, столько и работал. Притом что стипендия у нас была приличная, самая высокая на то время в вузах – 45 рублей. 60 рублей к стипендии ежемесячно я зарабатывал в качестве серьезного специалиста, сторожа-дворника в детском саду.

Большая часть моих соотечественников могла на несколько лет вперед просчитать свою заработную плату. И спланировать ее до копейки. Те, кто ностальгирует по советским временам, могут вспомнить, сколько лет нужно было копить на автомобиль… Сегодня многие не очень одобрительно высказываются об ипотеке. А я напомню: разве намного отличалась от ипотеки такая форма решения жилищных потребностей, как жилищный кооператив в советское время? Это еще более тяжелое финансовое ярмо. Притом что деньги сейчас за ипотеку платят, уже живя в квартире, пользуясь ею, воспитывая в надлежащих условиях своих детей. А тогда нужно было эти деньги вырывать из семейного бюджета и заниматься накоплением, реально не поселившись в квартиру. В дом, который еще в титульных списках значился и много лет строился.

Еще один аспект. Мы говорим, что должны больше средств выделять на школьное питание. Когда я учился в школе, у нас тоже было школьное питание. Оно состояло из стакана подслащенного чая и куска белого хлеба. И считалось, что это очень приличное подспорье. Я, конечно, не молодой человек, но и не такой уж древний: в школу пошел в 1958 году. У нас уже спутники летали на орбите, а школьников кормили чаем с хлебом. Будем дальше идеализировать прошлое?

– Зато у трудового человека были социальные гарантии...

– Было такое постановление Совета Министров № 334, согласно которому при увольнении с работы по собственному желанию либо за нарушение трудовой дисциплины те, кто проживал в квартирах ведомственного жилого фонда предприятий отраслей народного хозяйства, надлежали выселению без предоставления другого жилья. К такому жилому фонду относилось все жилье совхозов. Это социалистические реалии.

– Ну хорошо, а насколько крепкие социальные гарантии у государства сегодняшнего? Как быть людям, предприятия которых терпят временные трудности? Оградит ли государство своих жителей от высоких тарифов за коммунальные услуги?

– Такого серьезного комплекса системной социальной поддержки людей, который работает в государстве сегодня, не было на всем протяжении 20 века. В Алтайском крае осуществляется около 60 видов социальных выплат. Ни одной меры поддержки мы не сократили, часть проиндексировали. Что касается тарифов на коммунальные услуги. Во-первых, сами тарифы находятся под жестким контролем государства. Во-вторых, мы по 4 млрд. рублей ежегодно направляем в качестве субсидий на оплату жилищно-коммунальных услуг федеральным и краевым льготникам. В прошлом году из федерального бюджета наши льготные категории граждан получили 1 млрд. субсидий. Краевые льготники получили 3 млрд. рублей из краевого бюджета.

Все существующие в регионе формы поддержки многодетных семей сохранены в полном объеме. Это и денежные выплаты, и пособия, и региональный материнский капитал, и компенсации семьям, имеющим троих и более детей, и обеспечение бесплатными лекарственными препаратами, и оплата полной стоимости путевок в оздоровительные лагеря, и предоставление земельных участков многодетным семьям, и компенсация части расходов при оформлении ипотечного кредита…

– Раз уж зашла речь о многодетных семьях. Общеизвестно, что самое печальное последствие любого кризиса в экономике – это спад рождаемости. Нет ли у вас опасений, что с трудом достигнутая позитивная динамика в демографии Алтайского края сойдет на нет?

– Надеюсь, что такого не произойдет. Сегодня мы ощущаем в динамике рождаемости последствия «демографической лагуны» середины 1990 годов. Тогда количество рождений снизилось почти наполовину от уровня конца советского периода. И сегодня эти молодые люди создают семьи и рожают первого-второго ребенка. Отсюда актуальность проблемы многодетных семей и их особой поддержки. Повторюсь, что из всего списка дополнительных мер, касающихся стимулирования рождаемости, не был исключен ни один пункт.

Направления развития

– В рамках импортозамещения на продовольственном рынке возможности Алтайского края просматриваются на много лет вперед. Но без достойной господдержки сельского хозяйства ни о каком импортозамещении и речи идти не может. Сохранятся ли в этом году приоритетные направления поддержки сельхозтоваропроизводителей?

– Поддержка уже поступает. И, несмотря на сложный бюджетный период, ее объем не сокращен. В 2014 году агропромышленному комплексу края было выделено свыше 5 млрд. рублей. В этом году господдержка будет не менее достойной. Отрадно, что в течение последних двух лет государство направляет нашим крестьянам «несвязанные деньги» на один гектар посевной площади двумя траншами – перед началом посевной и уборочной кампаний. Первый транш федеральных средств хозяйства края получают уже в этом месяце. Кроме того, краю выделяются средства на реализацию значимых региональных экономических программ, предусматривающих проведение работ по мелиорации, улучшению сортового состава в растениеводстве. Очень интересной и востребованной оказалась для региона поддержка начинающих фермеров и семейных фермерских хозяйств, которые специализируются на племенном и мясном животноводстве. По этим направлениям мы получаем самый крупный объем помощи в стране. На правительственном уровне мы добились выделения поддержки на производство молока не только высшего, но и первого сорта. Ни на йоту не свернута госпрограмма «Устойчивое развитие сельских территорий».

– А как насчет импортозамещения в туризме? Сможет ли Алтайский край стать в этом году достойной альтернативой зарубежным курортам?

– Я бы не говорил о прямом импортозамещении туристских услуг. Даже если человек имеет тягу к путешествиям, пусть он съездит в Турцию или Египет. Для нас на самом деле ничего страшного не произойдет. Если у человека вырабатывается привычка цивилизованно проводить свой отпуск, он все равно приедет к нам. Мы в этом смысле ведем себя достаточно грамотно. Информационный фон вокруг Алтайского края сегодня такой, что многие задаются вопросом: ну как же так, сегодня так много и хорошо говорят об Алтайском крае, а я там еще не был? Такой турист в конце концов будет наш. Поэтому я бы не рассматривал явления внутреннего и выездного туризма как конкурирующие темы. Они, напротив, взаимодополняющие. Тот, кто привык культурно проводить отпуск, рано или поздно воспользуется возможностью отдохнуть и на Алтае.

Туризм для нас сегодня один из важнейших секторов краевой экономики, востребованный временем. Все необходимые ресурсы для дальнейшего развития туризма есть – и природа, и уникальное историческое наследие, и экологическая чистота продуктов питания. Мы обеспечены не только природными, но и финансовыми ресурсами на эти цели: в федеральную программу развития внутреннего и въездного туризма в России (до 2018 года) включены сразу три наших проекта туристских кластеров: «Белокуриха», «Золотые ворота» и «Барнаул – горнозаводской город». Ни один регион России не вошел в эту ФЦП с таким количеством объектов.

Сегодня мы в тройке российских регионов-лидеров в развитии санаторно-курортного дела, имеем подтвержденное экспертным сообществом звание лучшего региона для путешествий по России, а уж в разнообразии видов туризма нам вообще нет равных. Помимо традиционных – спортивного, познавательного, историко-культурного, оздоровительного – в регионе набирают обороты гастрономический, событийный, паломнический, агротуризм. Новые интересные объекты появляются не только в туристически раскрученных районах с наработанной репутацией (таких как Алтайский, Бийский, Смоленский), но и в тех, где еще несколько лет назад о развитии туризма всерьез даже не задумывались. К примеру, в Залесовском, Заринском, Тальменском районах края появляются недорогие туристические объекты.

Мы добились главного: Алтайский край вызывает у потенциальных туристов позитивные ассоциации и доброжелательный интерес. Это необходимый базис для дальнейшего развития в качестве туристического региона.

– Вы неоднократно с гордостью отмечали, что бюджет Алтайского края почти не имеет задолженности по кредитам. Чем это хорошо для региона?

– Хорошо тем, что мы не несем никаких расходов на обслуживание кредитов. У края очень достойная кредитная история. На фоне высокой закредитованности регионов России (консолидированный долг всех регионов страны составляет около 2 трлн. рублей) объем внутреннего долга Алтайского края самый низкий. Совокупно он составляет 2 млрд. рублей. Мы практически не тратим средства на обслуживание внутреннего долга. У нас нет коммерческих долгов, мы не выпускали региональные ценные долговые облигации. Вместо обслуживания кредитов деньги направляются на реализацию социальных программ, на строительство дорог, школ, детских садиков, объектов культуры… В 2015 году сдадим в эксплуатацию новую школу в селе Солоновка Новичихинского района, современный лечебно-диагностический корпус онкологического центра «Надежда», завершим первую очередь краевого противотуберкулезного диспансера. Продолжатся работы по строительству регионального перинатального центра, возведению здания Государственного художественного музея. Еще раз напомню, что бюджет-2015 сверстан с сохранением всего объема социальных обязательств.

Как вы думаете, могли бы мы позволить себе так развиваться при высоком уровне государственного долга? Пословицу знаете такую: берешь взаймы – дойдешь до сумы? Так вот Алтайскому краю данная ситуация не грозит!

– Александр Богданович, вопрос такой. Когда был построен спортивный стадион в Поспелихе, вы назвали его «Сельскими Лужниками», мастерские художников на «Бирюзовой Катуни» окрестили «Алтайским Монмартром», утверждаете, что реконструированный Художественный музей станет одним из лучших в России… Это ваша принципиальная установка – строить объекты культуры и спорта в крае не просто хорошо, а лучше всех?

– Сказать, что наши объекты лучше всех, нескромно. По крайней мере, они отличаются добротностью в хорошем смысле слова. Хорошим архитектурным стилем. Из наших возможностей мы извлекаем максимум.

– Что ж, получается, что, несмотря на кризисные времена, Алтайскому краю действительно ничего страшного не грозит?

– «Страшное» – это не характеристика угрозы. Это характеристика ее восприятия. Страшиться никаких угроз не стоит – это деморализует. Но относиться к ним реалистично мы просто обязаны. Тогда и будем во всеоружии.

Мы обязательно пробьемся – если не будем опускать рук, если будем решать проблемы, а не смаковать их. Если не разучимся искренне радоваться чужому успеху, не потеряем способности жить, руководствуясь вечными категориями патриотизма, нравственности. Я уверен, что у нас получится.

Беседовала Тина КОПЕЙКИНА