25 тысяч бабочек живут в доме барнаульского ученого

Из века в век мы любуемся бабочками. Они хрупки и прекрасны, несут какую-то завораживающую, ускользающую тайну. От чудаковатого кузена Бенедикта из «Пятнадцатилетнего капитана» Жюля Верна и рассеянного Жака Паганеля до их потомков – энтомологов, которые изучают бабочек в стенах университетов и лабораторий. А есть еще армия коллекционеров-любителей. Не жалея ни времени, ни денег, они бросают все и отправляются на «тихую охоту».

Один из самых известных энтомологов мира – алтайский ученый Роман Яковлев. Доктор биологических наук, профессор кафедры экологии,  биохимии и биотехнологии АлтГУ.

«Генетическая поломка»

А между тем его путь в науку не был типичным. Родители и родственники – медики. Ничего удивительного, что парень поступил на лечебный факультет АГМУ, окончил интернатуру, работал в краевом психоневрологическом диспансере детским психиатром и нейрофизиологом. А потом – резкий поворот. Как шутит сам Роман Викторович, «генетическая поломка»:

«Именно отец подогревал мой интерес к энтомологии – покупал детскую научно-популярную литературу, брал на экскурсии в парк, за город. Меня это увлекло. И в итоге спустя десять лет сломало врачебную карьеру...»

Доктор Яковлев познакомился с университетскими биологами – увлекся. Перешел в ботанический сад АлтГУ. Защитил кандидатскую по дневным бабочкам Алтая.

«Энтомология – это своеобразная охота», – говорит ученый.

Тут как в футболе – есть «суперлига» – ученые, а есть и массовый «футбол» – армия энтузиастов с сачками. Одно без другого невозможно.

Человек с сачком – такой кинообраз из нашего детства. Сачком ловили и триста лет назад, ловят и сейчас. Только хороший, качественный сачок стоит примерно 200 евро. Есть целая энтомологическая индустрия,  выпускающая сачки, булавки для бабочек, ящики.

Сачком ловят дневных бабочек. А ночные ловятся на светоловушки. Вывешиваются экраны,  ставятся лампочки, генераторы. Некоторые бабочки привлекаются половыми агентами – феромонами. Так ловят вредителей. Но кроме вредителей привлекается и множество их родственников – крайне редких бабочек.

Яковлев поймал сотни новых бабочек. Описал их виды, подвиды и роды.

«Находка бабочек – рутина, хотя очень приятно. В Монголии я поймал много новых видов – из семейств голубянок, сатиров, нимфалид... Там же была и самая долгая охота. Она длилась 12 лет. На хамийского бражника. Один редчайший вид этой крупной ночной бабочки водится только в монгольской и китайской пустыне Гоби.

Я понимал, что он там должен быть, – последние экземпляры сто лет назад ловились в Западном Китае в Хами. Описан бражник именно по этим экземплярам. Но не везло... А тут в одну поездку сразу несколько экземпляров прилетело. Очень красивая бабочка…»

Повезло с  наставником

Сфера собственных научных интересов Яковлева – бабочки древоточцы. Это чешуекрылые,  семейство ночных бабочек. У имаго – взрослой особи – отсутствует ротовой аппарат. Хоботок редуцирован. «Когда я защитил кандидатскую по дневным бабочкам, понял, что тяжело будет дальше двигаться: моя позиция географическая не выигрышная, – вспоминает Роман Викторович. – В Европе больше исследователей с большими возможностями. В плане поездок, контактов, средств. Очень высокая конкуренция… И мой друг ученый-энтомолог Петр Устюжанин из Новосибирска предложил мне заняться древоточцами. Ими на территории бывшего СССР никто не занимается… Вообще у меня были хорошие учителя с самого молодого возраста...»

Алтайский ученый опубликовал несколько научных статей в солидном немецком журнале. Они попались на глаза крупному немецкому энтомологу. Древоточцы ему самому были очень интересны. Наставник ученого Франц Даниэль в свое время (1930 – 1960 гг.) ими занимался. «В 2003 году он мне написал и предложил приехать к нему и начать заниматься древоточцами по-настоящему. Так что вывод: публиковаться надо в крупной международной периодике. Не надо хоронить свои результаты. И это сработало... Сейчас об этом трубят во всех университетах, даже указ президента есть об увеличении доли публикаций русских ученых в англоязычной научной периодике».

Бабочки Яковлева

В мире летают несколько бабочек, названных именем алтайского ученого. Одна из них – Meharia yakovlevi. Этот вид бабочки семейства древоточцы с острова Сокотра в Йемене описан литовскими энтомологами в 2010 году. В честь Яковлева названы видов десять бабочек, два вида жуков, один вид паука и даже один вид растения.

– Название бабочки по-латыни состоит из трех слов – родовое название, видовое и фамилия автора. А второе слово часто  в честь кого-то. «Мы с коллегами называем свои находки в честь друг друга. Мы же ездим с ботаниками, другими специалистами. Это своего рода благодарность».

Несколько видов биологических объектов названы в честь Александра Ивановича Шмакова – директора ботанического сада – он и сам собирал, и содействие оказывал. В честь ученых АлтГУ Елены Гуськовой, Алексея Кечайкина,  Петра Косачева, Сергея Смирнова, Сергея Дьяченко назвали ряд насекомых.

Есть ли у разных бабочек разный характер? Это вряд ли. А вот поведенческие характеристики разные. По-разному бабочки прилетают на свет. Одни хаотично садятся на полотно. Другие только на периферию пятна света. Одни сидят спокойно, а иные беспокойно и суетливо летают. Есть бабочки,  обитающие только в кронах деревьев. А есть и очень малоподвижные.

Золотое дно

О бабочках мы знаем много, но далеко не все. Даже на Алтае все дневные бабочки найдены и описаны, чего нельзя сказать о ночных. С Большим Алтаем не все гладко – китайская часть не вполне доступна для исследователей. В Монгольском Алтае ждут ценные находки. В мире есть целые группы насекомых, по которым вообще нет специалистов. Это золотое дно в плане научной новизны.

Какие головокружительные карьеры можно делать студенту, если увлеченно заниматься биологической систематикой, уверен Яковлев. Поле исследования фантастическое. И здесь возникает вопрос команды и преемственности.

У Яковлева есть несколько увлеченных наукой школьников и студентов, которых он поддерживает и консультирует: «Я искренне надеюсь, что их родители не сломают и они поступят к нам на биофак и пополнят группу профессиональных энтомологов».

Иногда появляются такие ребята, выражаясь словами Яковлева,  с «генетической поломкой» – они начинают не пиво пить, не на пляж бегать, а собирать бабочек и жуков. Возможно, кто-то из них вырастет в большого ученого… Как, например, Артем из Новоалтайска.

Роману очень повезло – супруга Елена Гуськова разделяет его интерес и сама профессиональный энтомолог, занимается систематикой крупного семейства жуков – листоедов.

Летом два Алтая пережили атаку бабочек. Горный Алтай был заполнен непарным шелкопрядом, а наш регион – боярышницей. «Милое нашествие», – умилялись пользователи соцсетей. А ученым и аграриям было грустно: эти вредители уничтожали деревья и посевы зерновых. Причем по всей Европе.

Роман Викторович входит в международную группу ученых, которая в Канаде исследует молекулярную разнородность популяций непарного шелкопряда. Идет поиск методов биологической защиты. Какой-то препарат будет работать в ФРГ, но не будет работать в Китае. «Химические препараты есть, и довольно эффективные. Но они не столь экологичны, как биологические. Химия уничтожает не только вредителей, но и окружающих их птиц и животных. Нужна направленная таргетная борьба. Эти исследования идут».

Исчезающая красота

У Яковлева огромная коллекция бабочек. Самая крупная в Сибири. В ней примерно 25 тысяч экземпляров. Есть большие, до 30 сантиметров, есть маленькие. Есть завораживающе красивые, а есть вроде и невзрачные, но для науки не менее ценные. Фактически коллекция – это огромный депозитарий.

Высушенные бабочки хранятся в застекленном ящике, в коробках, под булавкой. Если правильно хранить – обеспечивать нормальную влажность, без света, не вешать бабочек на стену, они не выгорят и будут радовать глаз исследователя и любителя сотни лет. Яковлев работал со знаменитой коллекцией Карла Линнея, а это XVIII век.

Исчезающие виды бабочек есть и на Алтае. Сейчас авторский коллектив сотрудников биологического факультета работает над Красной книгой Алтая – там десятка полтора видов бабочек, эндемики в основном только у нас встречаются. Есть виды, уязвимые от сельскохозяйственной деятельности. К примеру, гусеница бабочки ест только один вид растения. Это монофаг – питается только на одном виде. Исчезнет растение – исчезнет и бабочка. Казалось бы, мелочь. Но каждый вид – уникальный генотип. Сегодня о нем не знаем, а завтра может нам пригодиться. Что-то рано или поздно принесет прорыв в науке, уверен Яковлев, для фармакологии, биоинженерии. И доход государству. Жизненный цикл бабочки – до полугода. А пользу науке она принесет на века.

Роман Яковлев написал несколько книг и монографий по бабочкам, которые вышли в Европе. Недавно сдал в печать объемную книгу, написанную в соавторстве с коллегами из России и Украины – «Бабочки Казахстана», 500 страниц. 9 лет работы. По Монголии такая же книга вышла, по бабочкам Алтая. Мечтает по древоточцам написать. Сейчас активно в экспедициях Яковлеву помогает его сын-школьник Артур. Роман планирует и новые поездки. Он попал в команду ученых, которая будет заниматься бабочками Африки.

А вот в Южной Америке с этим сложно. И хотя фауна гораздо разнообразнее, сачком наловить можно массу редких красавиц, но определить и описать их пока невозможно. Они не каталогизированы. Так что исследование Южной Америки – дело будущих поколений ученых, в том числе алтайских.

«Вот поступит на биофак Артем из Новоалтайска, он возьмется. И у него получится», – уверен Роман Яковлев.