Сибирский Махно: кем был батька Гришан и чем запомнился

Позже этого человека назовут сибирским Махно, да и при жизни его тоже называли батькой. Батька Гришан – Григорий Фёдорович Рогов.

Суровая осень

Осень в 19-м году выдалась в Причумышье неласковая. Уже в начале октября опали листья с деревьев, по ночам покрывались льдом залитые частыми дождями ложки. В середине месяца, на Покров, задул холодный, пронзительный ветер и, словно подгоняемые им, двинулись из много раз выручавшей их тайги в степь роговские батальоны. Они шли на Сорокино (ныне город Заринск. – Ред.), один из главных опорных пунктов колчаковцев в мятежном краю.

Этот бой можно считать началом масштабной борьбы партизан – повстанцев Причумышья с войсками адмирала Колчака. Многие стихийно возникшие партизанские отряды и отрядики были ими разогнаны или разбиты, но только не те, которыми командовал Григорий Рогов. Из Сорокино тогда партизаны ушли, были загнаны карателями в чернь – тайгу, а их повстанческая столица – село Жуланиха подвергнуто огню, но уже вскоре они вернулись, и вел их все тот же батька Гришан, получивший у крестьян почетное прозвище народного заступника.

Первый на селе

Григорий Фёдорович был простым сибирским мужиком, но далеко не простым и весьма незаурядным человеком. Уже в юности он отличался немалой физической силой, удальством и изобретательностью. Очень примечательна была женитьба Рогова. За одну из самых видных девок в Жуланихе (ныне Заринский район. – Ред.), Александру Соколову, сватался парень из зажиточной семьи по имени Иван, а женился на ней Григорий.

Однажды во время ярмарки никто не мог снять с высокого столба ценный приз – доб­ротный новенький пиджак. Пробовали многие, и Иван в том числе, но добраться до заветной цели не удавалось. Подъехал на бричке Григорий Рогов. Соскочил с нее, разулся, разделся до кальсон, натер песком грудь, живот и ладони и снял-таки себе обнову. Одевшись, подкатил лихо к девкам: «Ну, Шурена (так он и звал ее всю оставшуюся жизнь), садись. Покатаю!»

Потом была свадьба, а за ней вскоре и Русско-японская война. Призванный в царскую армию Григорий, вернувшись домой с солдатскими наградами, стал сидельцем (служащий) в винной лавке. И при этом сам не пил вовсе ни тогда, ни позже. Много читал, в том числе труды знаменитого русского анархиста Михаила Бакунина. Рождались дети, всего пятеро, вошла в размеренное русло жизнь, но пришел 1914 год, а вместе с ним – новая война. В этот раз германская. Рогов вернулся домой в сентябре 17-го фельдфебелем и членом крестьянской партии социалистов-революционеров, более известных как эсеры. Как человека в своих краях приметного и уважаемого, крестьяне избрали его членом управы Алтайского губернского земельного комитета.

Командирский талант

Установившаяся на Алтае советская власть деятельность этого комитета прекратила, Рогов вернулся в Жуланиху, стал крестьянствовать, а когда власть советскую сменило Временное Сибирское правительство, не принял и его, с группой односельчан ушел в чернь – тайгу партизанить.

Отряд разрастался, летом 1919 года он пополнился группой барнаульских рабочих и солдат-железнодорожников, которых привел к Рогову подпольщик Матвей Ворожцов (Анатолий), однако уже вскоре они стали малой песчинкой в постоянно пополнявшихся отрядах Рогова, бойцы которых в большинстве своем никакой политической ориентации не имели – против Колчака, да и все, хотя многие из них называли себя анархистами. Ближайшим помощником батьки Гришана тоже был анархист, причем идейный, опытный и удачливый партизанский командир Иван Новоселов. Идеи анархизма были по душе и самому Григорию Рогову.

Поздней осенью и в начале зимы 1919-го, постоянно перемещаясь по обширной территории, роговцы почти с неизменным успехом громили противостоящих им колчаковцев. Так, в селе Новокопылово они разбили крупный карательный отряд капитана Неразика. Перебросив свои основные силы к станции Баюново, Рогов и его командиры с ходу атаковали оснащенный орудиями и пулеметами эшелон противника и вынудили колчаковцев спешно отойти к Барнаулу. Совершив быстрый переход у села Порошино, они буквально наголову разгромили крупный отряд полковника Соколова, остатки которого гнали много верст. 28 ноября партизаны пошли на штурм последнего опорного пункта белых в селе Тогул.

Занимали города

В ночь с 4 на 5 декабря 1919 года Военно-революционный совет повстанческого края обсуждал сразу несколько неожиданно вставших перед ним вопросов. Первый из них касался доставленного партизанам приказа командования 5-й Красной армии, предписывавшего роговцам нанести удары по Барнаулу и Сибирской железнодорожной магистрали на участке Тайга – Мариинск. Кроме того, обсуждалось обращение рабочих и солдат Кузнецка (ныне Новокузнецк. – Ред.), восставших против колчаковцев, об оказании помощи в отражении двигавшихся против них карателей.

Рогов во главе состоявшего из добровольцев двухтысячного отряда двинулся на Кузнецк, затем дальше. Выбив колчаковский полк из Щегловска (ныне Кемерово. – Ред.), партизаны перерезали железную дорогу, но после упорного боя, потеряв только убитыми около 100 человек, были вынуждены отступить.

О зверствах роговцев в Кузнецке, об уничтожении ими буржуазии и священников написано много, и начало этому положил известный писатель Вячеслав Шишков в романе «Ватага», где Рогов послужил для писателя прототипом главного героя, религиозного фанатика Прохора Зыкова. По Шишкову, «символ, соборный тип, черная сила, чугунный, темный, с завязанными глазами богатырь». Стоит ли говорить, что у Григория Фёдоровича, мягко говоря, было очень мало общего с этим выдуманным писателем для его «романа ужасов» человеком?

Без сомнения, роговцы не были, как говорят сегодня, белыми и пушистыми и крови пролили немало, как и все противоборствующие стороны в Гражданской войне, только вот в момент разгула насилия Рогова в Кузнецке попросту не было.

Назвать белогвардейцем

29 декабря 1919 года батька Гришан был арестован представителями вернувшейся в Сибирь советской власти. Его этапировали из Щегловска в Кузнецк, затем в Новониколаевск, но уже в феврале 1920 года выпустили с полной реабилитацией и выплатили 10 тысяч рублей в качестве компенсации и признания его революционных заслуг. Кроме того, Рогова уговаривали вступить в РКП(б), но он отказался и, слабый после перенесенного им тифа, вернулся в Жуланиху, где 1 мая 1920 года прошел митинг в память жертв колчаковского террора. На него пришли и приехали из окрестных деревень около тысячи недавних партизан и несколько тысяч крестьян. Анархисты выступали с речами: «Разве мы за это воевали? Революция не кончена!» Новосёлов тут же стал формировать отряд повстанцев, начавший громить советы и милицейские участки. Под призывающими к борьбе с властью воззваниями стояла подпись Григория Рогова, и 6 мая Алтайское бюро РКП(б) постановило «увеличить ответственность местных властей, не объявляя чрезвычайного положения. Рогова назвать белогвардейцем».

Однако хотя подпись Григория Фёдоровича – действительная или поддельная – под воззваниями повстанцев и имелась, в их рядах Рогова никто не видел. Опасаясь преследований, он вновь, как и в 1918-м, ушел в тайгу вместе с несколькими товарищами и женой Александрой. Напавшие на лагерь красноармейцы из кавалерийского отряда Шаркова забросали его гранатами, а их командир застрелил в спину из винтовки Александру Сергеевну, подавшую сигнал тревоги. Тело женщины шарковцы привезли в ближайшую деревню и бросили около торговой лавки со словами: «Нате вашу лесную царицу!»

Недолго прожил после смерти жены и сам Григорий Фёдорович. 3 июля 1920 года Григорий Рогов и один из его товарищей заночевали в деревне Евдокимовке на сеновале у крестьянина Евгения Тагильцева, который донес об этом в сельсовет. С какой целью оказался в этой деревне Рогов, шел ли он в Барнаул, чтобы сдаться властям, уходил ли от преследования бойцов отряда особого назначения либо скрывался от тех же повстанцев, не желая участвовать в борьбе против советской власти, теперь уже не скажет никто.

Если верить протоколу партячейки села Дмитро-Титово, Рогов был ранен в перестрелке с местными коммунистами (кое-кто из них совсем недавно воевал под началом батьки Гришана) и застрелился. По другим свидетельствам, он был убит. Боевые друзья Григория Фёдоровича перевезли тело своего командира в село Хмелёвка, где и захоронили у церковной ограды, сровняв для безопасности могилу с землей. Через четыре месяца после этого тело Рогова было так же тайно перенесено в братскую могилу партизан в Хмелёвке, где он и обрел наконец покой рядом со своими боевыми товарищами.

Долгие годы его фамилии на этой могиле не было, но 20 октября 2007 года, через 87 лет после его смерти, в Хмелевке открыли мемориальную доску в память о Г.Ф. Рогове как одном из заметных исторических деятелей Алтая периода Гражданской войны.