Алтайский ветеран Борис Лисович подростком ушел в партизаны

Живёт в Тальменке ветеран Великой Отечественной войны Борис Антонович Лисович. Когда собирается вся его большая семья, одного стола не хватает. Конечно, поют хорошо, с душой, и непременно заведут любимую песню ветерана. А любимая у Бориса Антоновича, со слов его незабвенной Александры Кузьмовны, «Сыпал снег буланому под ноги». Отчего сердце стучит и слеза прожигает? Отчего боль и радость – да разве объяснишь?

Живут в хорошей двухкомнатной квартире на первом этаже кирпичного дома. Пять лет назад за заслуги перед Отечеством по Указу Президента России «Об обеспечении жильем ветеранов Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» и в соответствии с распоряжением администрации Алтайского края Борису Антоновичу Лисовичу предложили купить новое благоустроенное жилье на государственные средства. С помощью детей и сотрудников районного управления социальной защиты в Тальменке была найдена эта уютная квартира.

Сюда и пришли мы, чтобы познакомиться с человеком-легендой.

На двери табличка: «Охраняется милицией». Младший сын Михаил, он работает во вневедомственной охране, говорит:

– Всем нам наше старшее поколение надо охранять. Беречь каждый их день и час жизни своим добрым отношением, человеческим расположением. Хотелось об этом сказать, чтобы услышали сегодняшние молодые ребята и подростки, старшеклассники.

Защищать пожилых людей ведь нужно и в мирное время. Какая защита? Чтобы не чувствовали себя одинокими, чтобы знали, что их уважают, почитают. Мне бы хотелось, чтобы такое отношение было к каждому отдельно старику и ко всем вместе. Именно по месту жительства, как говорится, в социуме, в жизни. Речь – не о государстве или официальных организациях, они многое делают, о нас, окружающих. Отец в пятнадцать лет ушёл в партизанский отряд. В Белоруссии это было.

Чтобы под фашистами земля горела

Среднего сына Антона тоже очень интересовали в детстве отцовские рассказы.

– У меня дух захватывало, когда отец описывал, как он попал в партизанский отряд. Как выполнял задания.

Почему ушёл Борис Антонович к партизанам? Потому что о них слухом земля полнилась. На них надежда была, мгновенно становилось селянам известно, что партизаны как могли, так вредили немцам.

«Чтоб под фашистами земля горела!» – так мы твердили. Борис Антонович, по его словам, привёл в отряд 12 подростков, его избрали секретарём комсомольской ячейки. Выполняли задания на железной дороге и на автодорогах. Был ранен, подрывался на мине, сам подрывал железнодорожные пути.

«Меня представили к медали «За боевые заслуги», когда дрезину немецкую сбил с рельсов да еще и оружие у них забрал. Но награду ту я так и не получил, командир тогда сказал, что молод я еще», – расскажет он.

А сыновья представляли, как пробирался ловкий, быстрый паренёк по лесу, и вовсе не похож он на отца, а самый настоящий бесстрашный герой, но осторожный, как зверь лесной. Опасны были не дикие звери, а люди. Те, что гнали по дорогам женщин и детей, расстреливали и пытали, спалили село.

Красные сапожки

Отлучаться без разрешения командира отряда было нельзя. Но приходил партизан Борис Лисович в родную деревеньку навестить родных. В первый раз, когда его поощрили за смелость. А какая награда?

– Награда была. Огромная ценность! Когда в отряде зарезали раненую корову, повар отдал мне требуху, и я отнёс матери.

Деревни уже не было. Люди жили в землянках. Мать плакала, гладила сыночка по голове шершавой рукой. Обняла его крепко.

Ещё раз пришёл партизан Борис Лисович, когда командир отряда сказал: «Иди, Борис. Надо похоронить родителей».

Борис Антонович долго молчит:

– Мать казнили. Сначала живьём жгли на печке, пытали, чтобы выдала сыновей, которые воевали. Пётр, Николай и он, младший, Борис.

– Мать после жесточайших пыток расстреляли. Отца я нашёл только на другой день. Его угнали далеко за село и казнили. Семилетнюю сестрёнку Таню каратели пристрелили, когда она выскочила из укрытия. Она была в заметных красных сапожках.

Мы молчим. Надо держаться. Борис Антонович тихо спрашивает:

– Правильно я считаю, что много это значит, когда братья воевали за Родину, так? За нас мать, отца, сестрёнку убили. Старший брат Николай из партизанского отряда пошёл в действующую армию. От первого до последнего дня прошёл войну артиллеристом Пётр.

О красных сапожках дополнила историю старшая дочь Бориса Антоновича, Татьяна Борисовна:

– Я с детства помню отцовские рассказы о Великой Отечественной войне, об участии в ней семьи, его братьев родных и двоюродных. И у меня перед глазами, будто прокручивается беззвучная кинолента. Бегут люди. Вот отцова сестра с малой дочкой на руках прячется под корягой. И девочка, которая плакала, затаилась, когда мимо проходили каратели, не пискнула. Так спаслись.

А с семилетней сестрички Тани, когда её расстреляли, сняли красные сапожки. Такие красивые, особенные, их смастерил с большой любовью к младшей своей дочке мой дедушка Антон. По рассказам отца, вся деревня любовалась на эти сапожки. Так вот о сапожках убитой сестрёнки вскоре услышит юный партизан Борис Лисович. Вернее, увидит их висящими через плечо у одного из возвратившихся из разведки человека. Об этом Борис рассказал командиру отряда.

Что было дальше, отец детям не говорил. Когда дочери просили, он молчал. А как-то отрезал: «Не могу».

Старшая дочь Татьяна Борисовна вздохнула:

– Отец и фильмы о войне не смотрит. Просит переключить ТВ на другую программу. Он однажды сказал: «Всё помню. Такое невозможно забыть».

Его дети

– Прожили мы честно с Александрой Кузьмовной. Пятеро детей: Татьяна, Николай, Надежда, Антон, Михаил. Десять внуков, есть правнуки.

Всю жизнь он будто что-то искал. Легко снимался с места, ехал в дальние края. Не лежала душа, не чувствовал, что это ЕГО земля. Только успокоится – родительская землянка перед глазами, горький запах дыма, сестрёнка Таня и её красные сапожки.

– Путешествовали. Дом построю, сядем с Александрой, я её спрашиваю, а давай махнём на Дальний Восток? Тебе же врачи посоветовали жить на уровне моря, чтобы сердце не болело.

Жена всегда готова. Из Казахстана отправились на Дальний Восток, потом ещё переезжали. Борис Антонович поставил своими руками пять домов, как отметины в тех местах, где жили они с любимой женщиной и другом Александрой.

Приметил её сразу. Не встречались под луной. Виделись мельком, бесед не вели. Просто в один прекрасный день заслал сватать.

– Видно, я ему понравилась, – говорит с улыбкой Александра Кузьмовна, – у меня косы были длинные, я их вокруг головы обматывала, чтобы не мешали. Знала, что его родителей немцы перестреляли, что братья его герои и сам он – парень хоть куда.

– Вот жизнь – повсюду знаки судьбы расставлены, – в этот момент думаю я. Когда молодая Сашенька прислушивалась к разговору гостей, приехавших из Казахстана, знала ли она, что мама согласится поехать в эту республику? Чтобы присмотреться, глядишь, на постоянно обосноваться. Александра Кузьмовна говорит: «Я шоркала на кухне картошку для драников». Разве она помышляла о том, что драники – национальное белорусское блюдо – придётся считай всю жизнь готовить мужу из героической Белоруссии?

Судьба без сердца. Однако за чудо любви награждает супругов дружными и домовитыми детьми. Присмотримся к такому факту. У семей сынов и дочерей Бориса Антоновича и Александры Кузьмовны свои дома на земле. И все живут на одной улице. Чтобы дети рядом – такая мечта была у Бориса Антоновича и сбылась. Кстати, перечислить, сколько лет в браке дети? Десятки, 35, 37 и т.д.

– А мне радостно, – говорит мать, – мы-то с Борисом 63 года законные супруги.

Александра Кузьмовна работящая, белолицая. О таких женщинах говорят: краса девица. Не брезговала работой. Она и кочегаром, и техничкой – пожалуйста.

– Детей надо было вырастить, на ноги поставить, – улыбается Александра Кузьмовна. – Это самое тяжёлое и непростое время было. Сами одевали, обували, никто не помогал. Поддерживало нас хозяйство, держали корову, свиней.

И ни слова о том, что могла из топора кашу сварить, а любимое блюдо семьи – простая картошка – и сегодня осталось в почёте. Внешне всегда выглядела достойно. Аккуратная, в ладно скроенной одежде да ещё очень приветливая и добрая, она вызывала уважение окружающих. Нередко ей говорили, мол, Кузьмовна, хорошая у тебя семья, ладная. Как ты их воспитываешь?

Старшая дочь Татьяна – милая и самостоятельная, была нянькой для младших. Не нахвалится, бывало, на неё мать. Рассказывает, пока картошкой в поле занимается, устанет – не расскажешь. Идёт домой, видит, на верёвках, которые натянуты от бани, бельишко сохнет. Даже легче оттого. Доченька Таня всё переделала. Младших искупала, накормила, спать уложила. В доме – порядок. И поесть сварила.

– Самым смешным было, как дети пытались научиться бить дробушки. Мама – плясунья классная. Мы хотели научиться, но не получались у нас дробушки, – смеётся дочь Надежда. Мама непревзойдённой осталась.

Поверь глазам своим

Александра Кузьмовна подвела меня к окну:

– Смотри! Вон там – баня, дровяник, теплица. Сам Боря построил. Я строжилась, мол, вот что удумал, в 80 с гаком баню строить взялся (он родился в 1927 году). Стала отговаривать мужа, а он упёртый. Удивляется: «Что говоришь? Не слышу, сколько мне лет? Пойду я. Работать надо».

– Пошли, что покажу, – вдруг шепчет Александра Кузьмовна. Окно отворила. Подсыпала на подоконник семечек синичкам.

Отправились на улицу, разглядываем. Капитально сработано. Банька – загляденье. Сыновья помогали? Они смеются: «Не допустил: «Я сам!» Опросила каждого, их жён. Подтвердили: «Только согласился, чтобы крышу помогли покрыть».

Погреб сделал. Его спрашивают, мол, зачем теплица, огород? Живёте в благоустроенной квартире, а Борис Антонович отвечает: «Надо. На земле живём». И построил за лето.

Дочка Надежда рассказала с гордостью:

– Мы переезжали, да. Но на чемоданах, как говорится, не жили. Папа мебель сам делал: шифоньер, комод, буфет, столы. А какие красивые полки для книг – не налюбуешься! Я помню, книжки, учебники расставлю, сижу радуюсь. А дерево так приятно пахнет! Да ещё мама пирогов настряпает… Так хорошо жить!

Только бы войны не было.