Таёжная магистраль Эллы Ягодки

В эти дни в России отмечают 40-летие комсомольской стройки БАМ. А для жительницы Барнаула Эллы Петровны Ягодки БАМ начался на 30 лет раньше, в 1944 году.

Первая колонна

Непроходимая Уссурийская тайга, болезни, ужасные морозы, лепешки, жаренные на лопатах, – это лишь малая часть тяжёлых лет в трудовой армии, о которых сегодня вспоминает Элла Петровна, в девичестве Бауэр. Но сначала была депортация советских немцев с Волги.

Родилась Элла в селе Федоровка Омской области в 1928 году. В три года осталась без матери. Вместе с отцом в 1937 году переселилась в Поволжье, где прожила до начала войны.

Женщина хорошо помнит события тех лет. В 1941 году их выслали в Кустанайскую область. Там Элле вместе со знакомой девочкой Олей Лисенковой пришлось пахать на коровах. Для девчонок это было трудным занятием. Один случай врезался в память на всю жизнь. Оля предложила связать коровам хвосты. А лето стояло жаркое – мошка, комары, оводы больно кусали. Однажды овод сильно укусил одну корову, обе вместе с плугом понеслись по полю. Бригадир Яков Корниенко кинулся за ними, а потом подбежал к Элле: «Тебя же в тюрьму посадят!» Тогда Оля, которая была старше практически на год, взяла вину на себя.

– В декабре 1943 года, когда мне исполнилось 15 лет, нас привезли в Караганду, а в марте 1944-го – на Дальний Восток, в трудармию, – рассказывает собеседница. – Когда проходила комиссию, в документах написали: ТФТ, что означает «тяжёлый физический труд». А я ведь худенькая была, но всё равно – ТФТ… В апреле перешли Амур, а уже в начале лета нас отправили в тайгу. Забрали личные вещи, выдали лопаты, пилы и снарядили пешую экспедицию. Когда повели в тайгу, то всем строго-настрого запретили пить сырую воду. В нашей бригаде была девушка по имени Роза. Она не выдержала: «Пить хочу!» Не послушала приказа и где-то нашла воду. Через несколько дней ей стало плохо. В экспедиции договорённость была: если что-то случилось сзади, то замыкающие стреляют вверх, а если впереди, то ведущие, чтобы все подтянулись как можно скорее. Мы услышали сзади выстрел, а спустя некоторое время увидели, что Розу несут в одеяле. Простояли на месте практически сутки. Оказалось, Роза заразилась столбняком. Это было ужасно. Её погрузили на лошадь к начальнику, а когда добрались до места, то этой болезнью мучились уже пять человек. С нами в обязательном порядке был врач. По пути он поил всех раствором из крапивы, который служил лекарством. Он всегда объявлял остановку, если находил в лесу крапиву или ягоду.

Помню, идём и постоянно спрашиваем: «Где наша колонна?» Потом остановились и увидели одинокий колышек, а на нём надпись: «Первая колонна». Несколько месяцев спали под открытым небом. Ближе к осени мы поставили палатки и жили в них. А в 1945-м переехали в бараки, построенные женщинами. Появились даже столовая и бани. Тяжело, конечно, было. Запомнились жуткие морозы. Бывало, доходили до минус 50 градусов. Тогда на работу нас не выгоняли. Последняя зима была особенно холодной, а из одежды у нас фуфайки да ботинки на деревянном ходу, видимо, солдатские. О валенках в то время даже не мечтали, их отправляли на фронт.

По ней пошли эшелоны

Трудармейцы строили железную дорогу по направлению Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань, ставшую частью будущей Байкало-Амурской магистрали. Так что, как говорит сама героиня: «Мы первопроходцы этого пути». Элла Петровна вместе с остальными снимала с почвы растительный слой, формировала насыпь дорожного полотна и откосы, а если попадались деревья, то выкорчевывала их, распиливала.

– Люди кругом болели, – вздыхает женщина. – У многих были цинга, куриная слепота, кто-то умирал. К концу трудармии от колонны из 300 человек осталось 150. Наши начальники спохватились и стали откармливать работников черемшой, поэтому мы спаслись. От куриной слепоты нам давали сырую печень ворон и бурундуков. Я тогда одна из первых ею заболела и попала к врачу. Он мне несколько раз гематоген давал. Вылечилась тоже быстрее всех.

Первая станция Мули появилась в апреле 1945 года, когда железная дорога соединила два пункта – Комсомольск-на-Амуре и Советскую Гавань. По этой дороге передвигались военные эшелоны во время войны с Японией. После трудармии в 1946 году Элла Петровна поселилась в Омске у бабушки. В 1952 году отыскала отца и поехала к нему в Челябинск. Однако у того уже была другая семья, четыре человека жили на 9 квадратных метрах. Элле пришлось снимать кваритиру.

Размышляя о давних событиях, Элла Петровна перебирает фотографии с изображением молодых девушек: Лиза Экерт, Лена Шмидт и Зельма Бер. Она перечисляет подруг, разделивших с ней трудности военных лет. Героиня искала женщин очень долго, обращалась даже в военкомат, но там ей сказали, что на немцев до 1948 года не велось никаких сведений, и посоветовали написать в газету. Женщина так и поступила. Через много лет она получила ответ от Лены и Зельмы из Кустанайской области. Их встреча произошла спустя 45 лет после разлуки. Она была очень бурной. Элла Петровна сама поехала к ним. Все трое получили подтверждение о пребывании в трудармии, а Элле вручили медаль «За доблестный труд». Лена познакомила подругу с дочерью Валей, работавшей в то время начальником одного из участков Казахской железной дороги. Когда отмечали встречу, Валя сказала: «Выпьем за тётю Элю, она нашла вас обеих». До этого Лена и Зельма не знали, что живут в одной области.

С третьей подругой – Лизой Элла Петровна встретилась гораздо раньше, во время поездки в Челябинск к отцу. Так вышло, что их отцы жили в одном бараке. В том, что мир тесен, героиня убедилась, когда узнала, что отец Лизы тоже был на Дальнем Востоке в 1942 году.

Вспоминая, Элла Петровна начинает читать стихотворение на немецком языке. Услышав строки, в которых говорится о темных стенах и надежде на будущее, можно понять, насколько глубоко в ней сохранилось пережитое.

Без дела не сидит

В 1961 году Элла Петровна приехала в Топчихинский район к родной тёте Елене Крестьяновне Шмаковой. С этого момента началась её жизнь в Алтайском крае.

Во время нашей беседы с рыбалки вернулся её муж. С Геннадием Александровичем женщина познакомилась в одном из училищ Алтайского края, где она работала поваром. Будущий супруг приехал поступать в училище на тракториста. И уже в 1963 году они поженились.

– В прошлом году 26 октября мы с мужем отметили золотую свадьбу – полвека вместе. По телевизору шла музыкальная передача, и через неё нас поздравили соседи, – улыбается Элла Петровна. Детей у супругов нет. Сказались последствия тяжёлого физического труда в юности – так ей пояснили в свое время врачи, к которым она обращалась. Родственников у женщины осталось мало. Она упомянула только свою племянницу – дочь сводного брата.

У Эллы Петровны есть большой огород, где посажено всё самое необходимое. Ухаживать за ним ей помогает супруг. На здоровье она практически не жалуется. Правда, в последнее время беспокоит нога, которую сломала восемь лет назад, попав в аварию.

Сегодня Элла Петровна посвящает себя домашним делам и любимому хобби.

– Очень нравится вязать разные вещи и всем дарить, – рассказывает героиня. – Вяжу всё подряд: тапочки, наволочки, шарфы и шапки. Если кто-то приносит мне старый трикотаж, то я его распускаю и создаю новые вещи. Без дела не сижу. Нужно постоянно что-то делать. Я так думаю: если ляжешь, то больше не встанешь.

Елена ЦИММЕРМАН