На 39-й неделе беременности меня отправили из нашего района на дородовую госпитализацию в Славгород. Там по непредвиденным обстоятельствам повели на кесарево сечение. Ребенка не спасли. И меня довели до крайней точки. Под наркозом у меня открылось кровотечение, и мне стали вводить под ключичку кровь. Вся она оказалась у меня в легком… Своими силами сделать ничего не могли и вызвали врачей из краевой больницы. А моим родным ничего не сказали и еще нагрубили им. А я находилась на грани…

Меня привезли в Барнаул, сделали операцию на правом легком. Благодаря врачам краевой больницы и особенно заведующему отделением грудной хирургии горбольницы № 5 Вячеславу Константиновичу Седову, которые вытащили меня с того света, я выжила. Хотя и имею теперь проблемы со здоровьем.
Считаю, кто-то должен ответить за то, что произошло со мной и ребенком, такое не должно оставаться безнаказанным.
Д.М.

Это письмо мы направили в Главное управление по здравоохранению и фармацевтической деятельности с просьбой разобраться по существу и ответить автору и редакции. В поступившем ответе за подписью заместителя начальника Главного управления В.Ушановой говорится:

«Главное управление Алтайского края по здравоохранению и фармацевтической деятельности в ответ на обращение Д.М. сообщает, что проведена комиссионная экспертиза случая оказания ей медицинской помощи в МУЗ «Славгородская ЦРБ». Комиссия в составе доцента кафедры акушерства и гинекологии АГМУ № 1 к.м.н. О.Ремневой и заведующего реанимационным отделением КГУЗ «Перинатальный центр (клинический) Алтайского края» М.Дорофеева выехала на место, встретилась с заявительницей, медицинским персоналом, изучила всю медицинскую документацию.

В ходе служебного расследования выяснено, что беременность у Д.М. осложнилась тяжелым гестозом, в связи с чем она была госпитализирована в межрайонный перинатальный центр МУЗ «Славгородская ЦРБ». На фоне проводимой терапии у пациентки произошла преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты.

Сообщаем вам, что преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты - одно из самых грозных осложнений в современном акушерстве, напрямую угрожающее жизни и матери, и ребенка. При этом диагностика данного состояния имеет определенные трудности, а пациенты нуждаются в экстренной, чаще хирургической, помощи. При проведении реанимационных мероприятий (обеспечения доступа к центральной вене) возникло осложнение - гемоторакс (скопление крови в плевральной полости), еще более утяжелившее состояние женщины.

Согласно технологии оказания помощи при данных ситуациях, утвержденных приказами комитета по здравоохранению № 77, 263, 306, специалисты МУЗ «Славгородская ЦРБ» вызвали «на себя» бригаду врачей краевого центра медицины катастроф, и дальнейшую помощь пациентке уже оказывали краевые специалисты.

С автором письма членами комиссии проведена личная беседа, даны ответы и разъяснения на интересующие вопросы, предложены реабилитационные мероприятия».

ОТ РЕДАКЦИИ. Надеемся, что произошедшее ЧП послужило уроком для специалистов больницы, акушерской службы края, которые должны предпринять все меры для того, чтобы подобная ситуация не повторилась где-то еще.

*   *   *

Отзовитесь, друзья!

Вот уже два года, как я ищу своих одноклассников из Кохановского детского дома Рославльского района Смоленской области. В 1958 году мы окончили Кохановскую среднюю школу и нас раскидали по всей России. Сейчас мы все на пенсии, год рождения у нас 1940-1941-й. Большая группа ребят и девчат была направлена на работу в Барнаул, на завод искусственного и синтетического волокна. Я звонил в архив комбината «Химволокно», в миграционную службу. Но никого из ребят Кохановского детдома пока не удалось найти. Писал в «Российскую газету» и на передачу «Жди меня»...

Но я не теряю надежды. Вот имена ребят, которые отправились на Алтай и которых я ищу: Прудников Василий Иванович, Михаил Василенков, Николай Васильев, Гриша Коротков. И девушек: Тамара Архипова, Валентина Байдукова, Нина Ивановна Бабаева, Галина Владимировна Твиликова (фамилии девичьи).

Михаил Васильевич ЮРКОВ, ветеран атомной энергетики и промышленности, участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, несовершеннолетний узник фашизма в 1943 г. Мои телефоны в г. Десногорске Смоленской области: 8(48153)-7-13-28, моб. МТС: 8-910-115-64-99.

Наполовину пуст? Нет, наполовину полон!

Прочитала в «АП» (№ 11 – 13) письмо «Баллон полегчал?» и хочу поддержать автора Анну Бергер из Шелаболихи. Мне тоже баллоны с газом доставляют на дом. И вот минувшим летом три баллона подряд горели чуть больше двух недель каждый. Нормально заполненного баллона у меня хватает больше чем на месяц.

Раньше тоже такое случалось, но как-то пореже. А теперь, получается, все чаще ополовинивают, а стоимость газа все выше.

Позвонила я в горгаз, поделилась своей проблемой. Мне ответили: «Когда приносят баллон, взвешивайте его. Увидят вас с весами – не принесут полупустой. Грузчикам платят мало, вот они, случается, немного и компенсируют…» Такой совет мне дали. Выходит, что это единственный способ борьбы с недобросовестными работниками? Типа известного: спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

Хорошо, у нас есть весы, а у многих ведь их нет. Да и не все могут поднимать и взвешивать баллон…

Н. ШАТОХИНА, Барнаул, пос. Центральный.

Кругом «клин»

Наше село Новотырышкино находится недалеко от курорта Белокуриха. Есть у нас сельский рынок, два музея, церковь. Конечно, и детсад, и школа, поликлиника и стадион. Но всё это в центре села.

А мы живём в Заречье, и проблем у нас столько, что не пересказать. Главная – дороги. В непогоду, в распутицу к нам ни пройти ни проехать. Ответ на все наши обращения один: нет средств, нет техники. А похоже, что нет желания хотя бы засыпать ямы. Песок у нас есть, он идет на продажу, но для своего села – нет средств. В половодье река Песчаная выходит из берегов, и мы снова оторваны от мира. Школьники не учатся, в центр не попасть. Мост стоит, а вокруг – вода. Метров 100 дороги постоянно размывается. И опять: нет средств, нет техники…

Сейчас все поля принадлежат АО «Яркое поле». Круглый год вся его техника идёт через мост по этой же дороге. Так почему бы руководству АО и администрации села не договориться о ремонте?

Зимой новая напасть: дороги не чистят. И та же песня: нет средств…

А в ноябре минувшего года разобрали мост на капитальный ремонт. Повесили объявление, что переходную дорожку оставят. Люди успокоились, пошли на работу. Возвращаются – моста нет. Что делать? Пять дней там было затишье – никакой работы. У школьников опять «каникулы». А глава администрации села С. Ардатов, оказывается, «не знал», что переход убрали. Предложил людям на время ремонта взять отпуска, школьникам перенести занятия на новогодние каникулы.

Через день пустили для учащихся микроавтобус. В нём – 9 мест, а ребят – 23 и еще в пос. Южном должны войти. И возили их по полям в битком набитой машине 20 километров. Какие нормы тут?! Те, кто не смог уехать, пробирались по тонкому – в ноябре-то – льду. Не знаешь, что страшнее.

Только после сюжета на краевом ТВ подошла техника, начался ремонт. Работа шла целых два дня! Забили сваи, и опять затишье.

Вот ещё видимость заботы – пустили автобус со стоимостью проезда в один конец 35 рублей! Едешь в аптеку или на работу – выложи 70 рублей. Почтальон оплачивает 70 рублей – и разносит почту. Все в шоке. От нашего села до райцентра платим 40 рублей (расстояние 40 км), до Белокурихи – 30 рублей, в Бийске можно весь город проехать за 10 рублей, а у нас в селе – за 35! Маршрут так и обозначен: Новотырышкино – Заречье. Это что, Заречье теперь новое село?

Пожарной машины у нас нет. Как и «скорой помощи», впрочем. Открыли больницу – через год закрыли. Больные люди добираются до Смоленского за 40 километров…

Понятно, проблемы есть у всех. Но их надо решать всем вместе, а не отмахиваться. Иначе они навалятся как снежная лавина.

КОМАРОВ, ТЫРЫШКИН, ДАНЧЕНКО, МЕДВЕДЕВА и другие жители с. Новотырышкино – всего 25 подписей. Смоленский район.

Ему было 25…

Мой отец Корчагин Василий Герасимович проживал в Барнауле, в Октябрьском районе. В 1939 году был призван в армию. Служил в Краскино, что в Хасанском районе Приморского края. В 1942 году их часть 126-й бригады перебросили под Москву. В одном из сражений папа был ранен. Лечение проходил в ЭГ 935 с 20 октября 1942 года по 5 июня 1943-го. Был признан инвалидом II группы, не годным к службе, и вернулся домой, в Барнаул. Через полгода, 12 декабря, умер. Похоронен на военном кладбище у 1-го трамвайного депо.

Я хочу поставить ему памятник. Но в имеющихся у меня документах нет даты его рождения. Думала, что найти ее будет нетрудно…

Для начала обратилась в ноябре прошлого года в краевой архив по ул. Анатолия, 72. Но мне отказали, сославшись на то, что я должна была назвать конкретный год его рождения и место, дескать, у них 72 района и они искать не будут.

В военкомате Октябрьского района тоже получила отказ: у них, мол, нет сведений за 1938 – 1939 годы. В ЗАГСе Октябрьского района и городском архиве сказали, что в те годы даты рождения не записывали…

Родители вступили в брак 23 ноября 1938 г., соответствующая запись за № 1136, место регистрации – горЗАГС, на момент регистрации папе было 20 лет. Свидетельство о смерти № 140 в книге записи актов гражданского состояния за 13 декабря 1943 г. выдано Октябрьским бюро ЗАГС 5 января 1944 г., на момент смерти папе было 25 лет.

Думаю, что дата и год его рождения где-то должны быть – ведь паспорт и военный билет у него имелись, просто во всех этих организациях не хотят себя утруждать. Обидно. Много говорим, что надо беречь память о защитниках Отечества, а на деле…

Я удивляюсь: как же поисковые отряды при раскопках – не в теплых кабинетах, не за деньги – устанавливают имена, отыскивают родных погибших бойцов?

Любовь ОБЕРЕМКО, инвалид 1-й группы.

От редакции. Публикуем это письмо Любови Васильевны в надежде, что в названных ею ведомствах все-таки найдутся неравнодушные люди, которые знают, где можно найти сведения, интересующие дочь фронтовика. А может, откликнется кто-то из читателей, знавших в молодости Василия Корчагина…