Близ посёлка Синявино

Телефонный звонок из города Шлиссельбурга Ленинградской области всколыхнул все село Луговое. Обсуждали услышанное, плакали, вспоминали военное лихолетье. Было это прошлой осенью. Но развязка данной истории происходит именно сегодня…

Рядовой

Запись в алтайской Книге Памяти: «Горлов Александр Дмитриевич, 1922 г. р., уроженец г. Камня-на-Оби, русский, призван в армию в 1941 году, рядовой, умер от ран 26 мая 1942 г. Похоронен в д. Боково Молвотицкого района Ленинградской области». По другим данным, имеющимся в военных архивах, Горлов был похоронен в деревне Вайно того же Молвотицкого района. Вот, собственно, и все, что знали родные о судьбе своего Саши. В их памяти он навсегда остался девятнадцатилетним юношей. И хотя пришла осенью 42-го в эту семью похоронка, а потом земляки-однополчане рассказали, как погиб молодой артиллерист-луговчанин, не хотела мать верить в самое страшное – все надеялась, что ошиблись, может, тяжело ранен и скоро найдется, пусть без ног, калекой, но рано или поздно вернется домой.

Не вернулся солдат. Со временем внесли Александра Горлова в официальный список погибших в годы Великой Отечественной войны, появилась надпись с его фамилией на обелиске в селе Луговом Каменского района, откуда он уходил на фронт, имя его было занесено в Книгу Памяти. Всю имевшуюся информацию о героически павшем на полях сражений земляке по крупицам собрали школьный музей и сельский патриотический клуб «Альфа», включили его в «Бессмертный полк».

Но в сведения о Горлове закралась ошибка. Исправить ее помог поисковый отряд «Шлиссельбург». В сентябре 2012 года при проведении очередной поисковой операции в районе Синявинских высот, где в 1941-1943 годах шли бои за Ленинград, ребята нашли останки нескольких десятков солдат и офицеров, погибших при обороне города на Неве. В их числе оказался и наш земляк.

– Близ поселка Синявино в 1942 году были ожесточенные сражения, – рассказывает шлиссельбургский поисковик Андрей Хоменко. – Отчаянные попытки наших войск прорвать блокаду Ленинграда были безуспешными, тогда здесь погибло очень много солдат. Во время раскопок в этих местах осенью прошлого года мы нашли останки тридцати воинов, фамилии десяти из них впоследствии установили. Останки Александра Горлова извлекал из ленинградской земли лично я. Погиб рядовой 235-й стрелковой дивизии от разорвавшейся рядом с ним бомбы во время немецкого авианалёта. На ноге у артиллериста был жгут – видимо, он был ранен. Рядом с ним были бакелитовый смертный медальон с полуистлевшими полосками бумаги, на которых угадывался адрес: «Алтайск… Каменск...», планшет с картой (в очень плачевном состоянии), карандаш, лупа, зеркало. То, что в медальоне была записка, – большая удача. Солдаты из суеверия считали, что, написав на бумаге свое имя и адрес, они подписывают себе смертный приговор. В медальонах многие держали табак или махорку, некоторые, чтобы не нарушать приказа, носили эти черные футляры на груди пустыми. Поэтому, когда бережно, иголочками извлекаешь из него остатки бумаги, понимаешь, что тебе дан последний шанс вернуть человеку имя.

Трудности поиска

Через архивы и поисковые базы члены отряда установили, что Александр Горлов пропал без вести 26 мая 1942 года (эту дату позже официально будут считать днем его гибели). Андрей Хоменко отыскал в Луговом родственников погибшего бойца, вышел с ними на связь, рассказал о находке, пригласил в Шлиссельбург. Оказалось, что племянник павшего солдата Николай Распопин живет в Санкт-Петербурге. В январе этого года он побывал в гостях у поисковиков, которые у шлиссельбургского музея-диорамы «Прорыв блокады Ленинграда» передали ему личные вещи красноармейца Горлова.

– Синявинские высоты – это ведь в тридцати километрах от нас, – рассказывает Николай Дмитриевич. – С радостью откликнулся на приглашение ребят из поискового отряда. Я очень благодарен им за то, что помогли нашей семье узнать, как и где погиб родной нам человек. Коробочку с вещами, которую мне передали, я осенью повезу на Алтай, в Луговое. Там эту семейную реликвию с нетерпением ждут три сестры и брат Александра Горлова.

Командир «Шлиссельбурга» Дмитрий Поштаренко предложил родственникам погибшего артиллериста побывать на торжественной церемонии захоронения останков советских солдат, которая пройдет на мемориале «Синявинские высоты» 9 Мая. Николай Распопин заверил нас, что обязательно поедет отдать дань памяти своему дяде и его боевым товарищам, навсегда оставшимся на полях сражений.

К сожалению, увезти останки воина для захоронения на его родину у Горловых не получается. Никакая организация в России таким благотворительным делом не занимается, как правило, родственники делают это самостоятельно и за свой счет. Если такой возможности у них нет, то останки солдат захоронят близ тех мест, где они были найдены. Есть и другие нюансы в поисковой деятельности, их Дмитрий Поштаренко озвучил на недавней встрече лидеров патриотических клубов и объединений с Владимиром Путиным. Главная проблема – отсутствие правового поля для работы поисковых отрядов, которых сегодня приравнивают к «черным копателям». Президент согласился с тем, что многие вопросы в этой области нужно детально проработать, дабы не создавать препон благому делу.

«Видный был парень»

Хмурое апрельское утро. Мокрый снег чернит дорожку деревенской усадьбы. Из печной трубы струится дымок. В горнице за большим семейным столом собрались сестры и брат красноармейца Александра Горлова: Нина Распопина, Любовь Брюханцева, Людмила Бажкова и Юрий Горлов. Глава администрации Плотниковского сельсовета Ольга Каныгина зачитывает письмо красноармейца, которое хранится в его семье уже 71 год. «В первых строках своего письма сообщаю, что жив, здоров, того и вам желаю. Послал вам два письма, это третье. Сейчас у нас идут занятия… Нахожусь я в деревне от Вологды в 60 км. Кормят ничего, одеты хорошо. Когда поедем на фронт, неизвестно. Мой адрес: почтово-полевая станция
№ 1701, почтовый ящик № 27, литер № 3… За меня шибко не горюйте. Пока до свидания. Писано 24/III 42 г.». На глаза женщин наворачиваются слезы.

– Мы до последнего думали: может, ранило его, память потерял, но жив остался, – голос Людмилы Дмитриевны дрожит от нахлынувших чувств. – Я хорошо помню, как брата на фронт провожали, мне тогда исполнилось шесть лет. Зимой дело было, в конце сорок первого. Шли по улице от дома к мельнице, где собирались все призывники. Мама плакала, мы, ребятишки, тоже. На Саше был тулуп, мама собрала ему в котомку вещи. Много в тот день луговских мужчин проводили на войну…

– Парень он у нас был видный, – вспоминает старшая из сестер Нина Распопина. – Чернявый, высокий. Девчата на него заглядывались, подружки и друзья часто к нам домой приходили пообщаться да послушать, как Саша на мандолине играет. Вежливый был, приветливый. Приедет, бывало, с совхозной бригады, обнимет нас, расцелует. Дома первый помощник. У нас ведь семья большая была – девять детей. Мама по хозяйству управлялась, а отец в совхозе день и ночь за баранкой.

– Сашу по окончании семилетки директор луговского совхоза «51» направил в Камень учиться на зоотехника, – дополняет рассказ сестер Юрий Горлов. – Практику он проходил у нас в селе, работал специалистом по искусственному осеменению. Хороший был, добрый, ответственный.

– Мне три годика было, когда Александр в армию ушел, – вступает в разговор самая младшая сестра Любовь Брюханцева. – Я Сашу знаю больше по фотокарточкам, довоенным и той, что из учебки прислал, да по рассказам родных. Известие о том, что найдены его останки, мы встретили с двояким чувством. Больно, что наши надежды на то, что он остался жив, не сбылись. Но в то же время мы очень благодарны поисковикам, что докопались до правды. Теперь у нашего брата есть могилка, будет куда принести цветы, поклониться за подвиг. Так хочется там побывать! Мы Сашей очень гордимся. И молодежью такой, неравнодушной к истории своей страны, чтящей память тех, кто положил жизнь ради будущих поколений, мы тоже гордимся. Огромное спасибо ребятам за их благородную работу!

Долго еще делились воспоминаниями о своем брате родные ему люди. Рассказывали, с какой тревогой ждала мама Елена Ивановна почтальонку, не зная, какую весточку та принесет в их дом. Как плакали женщины, когда получали похоронки, и как радовались письмам мужей, отцов и сыновей с фронта, перечитывали всем селом. Говорили о том, как переходило из дома в дом недавнее известие о том, что на полях сражений найдены останки Александра Горлова. Многие луговчане до сих пор не знают судьбу своих родных, не вернувшихся с войны. Может, их солдатский путь тоже когда-нибудь будет восстановлен и навеки вписан в историю села и страны.

Наталья Исаева