Рейтингаредкционной почты

Почтовый ящик редакции в мае не всегда мог вместить все письма наших читателей. Поздравления и стихи к майским праздникам, воспоминания и пожелания. Для рейтинга мы отобрали наиболее значимые. Пишите нам, дорогие наши читатели.

Где стоять обелиску

Игорь Владимирович Александров живет в поселке Южном. Он внимательно следит за темой увековечивания памяти подвига жителей блокадного Ленинграда и поддерживает идею установки памятника в Алтайском крае. С письмом по этому поводу обратился в нашу редакцию.

- Из «АП» и Интернета мы узнали, что принято решение об установке обелиска блокадникам Ленинграда и памятника детям войны. Это замечательно, тем более накануне 70-летия полного снятия блокады, которую президент Владимир Путин назвал Ленинградской победой. Ведь блокада Ленинграда – это особая статья в истории мировых войн. Безграничный героизм народа – жителей и защитников огромного города на протяжении двух с половиной лет в условиях голода, бомбежек и артобстрелов не перестает удивлять народы мира и историков до сих пор. Вся страна помогала Ленинграду выстоять. Армия, народ и, конечно, ленинградцы были едины и верили в победу. Мы победили фашизм. Недавно Владимир Путин сказал, что надо срочно возрождать патриотическую работу с молодежью, иначе некому будет защищать страну.

Создание и установка обелиска блокадникам Ленинграда – замечательная идея, которой занимаются во многих уголках страны. Но почему у нас обелиск хотят установить в деревне Боровлянка Троицкого района? Эта деревня расположена далеко от всех дорог, доехать туда очень сложно. Она знаменита тем, что в нее были эвакуированы дети из Ленинграда. Изможденные голодом, они перенесли страшную, мучительную дорогу – месяц в товарном поезде. В деревне Боровлянка 88 детей умерли, несмотря на помощь местного населения. Тяготы блокады оказались непосильными для малюток. Сопровождала этих детей 15-летняя девочка-няня, которая сейчас является чуть ли не единственной жительницей блокадного Ленинграда в деревне. В октябре 2012 года в Алтайском крае проводилась акция по возведению мемориального комплекса с памятником погибшим детям. Население региона с пониманием отнеслось к этому мероприятию. Было собрано достаточно денежных средств для мемориала. Почему же обелиск жителям блокадного Ленинграда решили поставить в труднодоступной деревне, где его почти никто не увидит, кроме местных жителей, а не в столице края, где проживает около 80 процентов блокадников? В Барнауле ведется большая и качественная патриотическая работа в школах, музеях, библиотеках, колледжах и даже в детских садах силами ветеранов Великой Отечественной войны, жителей блокадного Ленинграда и работников образовательных учреждений. В город прибывают делегации из всех районов края, других регионов страны. В военно-патриотический музей приезжают сельские школьники, с ними проводятся глубокие по содержанию уроки мужества, ребята знакомятся с патриотическими достопримечательностями города. Почему бы не установить обелиск жителям блокадного Ленинграда около военно-патриотического музея? Это было бы хорошо, удобно, мудро. Экскурсанты могли бы получить полное представление о нашей патриотической истории воочию, а не из газет.

Мы совещались с активной общественностью: жителями блокадного Ленинграда, ветеранами – и просим принять во внимание наше мнение.

Ангел в белом халате

Лариса Андреевна Заздравных живет в Барнауле. Ее письмо не оставило равнодушным никого в редакции. И это неудивительно…

– Каждый раз, когда я проезжаю мимо этого красивого здания, мое сердце сжимает прошлая боль. В автобусе я пытаюсь настроить себя, даже придумала особую форму внушения, твержу: «Спасибо всем врачам за то, что они помогают тяжелобольным». Но получается плохо. В этом здании я бывала много раз с неизлечимо больным мужем. Мы вместе боролись с болезнью целых два года. Сначала жили с надеждой пополам со страхом, потом стали жить со страхом и совсем маленькой надеждой на выздоровление. Но чуда не случилось. Когда с безжалостной очевидностью стало ясно, что конец будет скоро, врач-онколог направил в кабинет антиболевой терапии на последний прием. Во все плановые посещения врача я видела лица людей, сидевших на диванчике перед этой дверью. Одна мысль билась в моей голове: «Если этот момент наступил, Господи, сделай так, чтобы мой милый страдал как можно меньше, чтобы не мучился и не кричал от боли». Сказать, что к тому моменту опустились руки, – не сказать ничего. Я была один на один со своим горем. Простая и ясная мысль, что мой дорогой человек умирает на моих руках, лишала последних сил.

В этом кабинете прием вел мужчина лет 40 – 45, с острым, цепким взглядом, громким голосом, на вид суровый и даже грубоватый. Я слышала в прежние приходы, как жестко он порой разговаривает с родственниками больных. Но как-то я услышала, как он разговаривал с пожилой онкобольной женщиной. Как терпеливо и ласково он несколько раз объяснял ей, как она сама будет ставить себе уколы. Тогда я подумала: «Надо же, внешне суровый и даже резкий человек оказывается трепетно-чутким и внимательным!»

Я оказалась на приеме последней. В коридоре никого уже не было – конец рабочего дня. Кабинет был ярко освещен солнцем, врач за своим столом в белоснежном халате в солнечных лучах чем-то напомнил мне ангела. Я пристроилась на краешке стула.

– Кто он вам? – спросил врач.

– Муж, вот направление и карточка.

Я протянула листок с диагнозом и карточку. Он молча полистал, поднял на меня глаза. Я попросила: «Пожалуйста, назначьте такие лекарства, чтобы не страдал от боли. Хорошо, если они будут доступны по цене, потому что за два года лечения мы сильно поиздержались». Он смотрел на меня, а я сидела, и слезы текли по моему лицу. Резко встал и вышел в соседний кабинет, принес стакан с каплями. Я подумала: «Наверное, это уже так привычно для него. Он, наверное, устал успокаивать всех приходящих в этот кабинет со своим горем». А еще подумала, что надо иметь крепкие нервы, чтобы изо дня в день смотреть на слезы отчаявшихся родственников. Я с тревогой ждала, что вот-вот скажет что-нибудь жесткое, и думала, что надо успокоиться и перестать плакать. Но сидела и плакала, потому что дома этого делать не могла – боялась расстроить мужа, а в транспорте и на улице плакать стыдно. Врач сказал: «Пожалуйста, не плачьте, а то я тоже заплачу».

Это неправильно, так не бывает, не должно быть. Мы можем плакать, а они нет. Он снова встал и вышел из кабинета. Прошло минут 10, а может, 15, а его все не было. Я вытерла слезы и просто сидела и думала, что мне теперь делать. Было ясно, что наших сбережений хватит на лекарства, но не хватит на похороны…

Возвратившись, врач начал писать рецепты, много рецептов. Потом он подробно мне объяснял, как и что я должна делать. Буквально с утра и до глубокой ночи – уколы, уколы, уколы.

– Сможете? Должны смочь, вы у него одна, больше некому.

Мы прошли этот последний путь вместе: муж, я и он – наш врач-онколог Алексей Анатольевич Матвейкин.

Когда я проезжаю на автобусе мимо краевого онкологического центра «Надежда», то всегда с благодарностью и теплой печалью вспоминаю этого доктора. В те тяжелые для меня дни он так просто и так твердо поддержал нас. Муж не страдал, и я за это благодарна врачу. Думаю, что, выбирая лучшего врача, вы прочтете немало добрых слов в адрес многих докторов разных специальностей, но много ли будет благодарных писем от родственников умерших больных? Теперь я точно знаю: даже в самом безвыходном положении найдется человек, который протянет тебе руку помощи и поддержки. И сделает это не только потому, что это входит в его профессиональные обязанности, а потому ещё, что есть в нем та самая участливость, чуткость и твердая убежденность в том, что слово может оказать большую помощь в тяжелой, уже непоправимой ситуации.

За успехи молодёжи

Поддержать работников родного завода решил совет ветеранов «Алтайгеомаша». В редакцию пришло письмо от председателя этой организации Леонида Михайловича Шабалина.

С каждым днем нас, ветеранов Великой Отечественной войны и трудового фронта, ранее работавших на заводе «Алтайгеомаш» (завод ГРО), становится все меньше. Мы хотим поблагодарить руководство родного завода в лице генерального директора Юрия Власова и профсоюзный комитет за то, что мы не забыты, о нас помнят, поздравляют с праздниками, выделяют материальную помощь. Мы имеем возможность при желании приходить на родной завод, где вместе трудились десятки лет.

Мы готовы оказать моральную поддержку коллективу в его сложной работе по реконструкции производства. К 60-летию завода планируется создать новый цех, оснастить его необходимым оборудованием для выпуска сверхмощной буровой машины, которая предназначена для бурения и ремонта нефтегазовых скважин. Хотя мы уже давно на пенсии, но тем не менее душа радуется, когда глядишь на успехи нашего завода.

Письма читала Анна БОДАГОВА.