КАРПОВА Любовь

В сознании художника

419

11:43, 15 февраля 2019г

В кинотеатрах Барнаула идет фильм Джулиана Шнабеля «Ван Гог. На пороге вечности».

Это тот редкий пример биографической драмы о человеке искусства (неважно, о музыканте, артисте или художнике), которая не пытается вкратце пересказать биографию от юности до смерти, слегка привирая ради красного словца. Режиссер, похоже, задумывал картину как буквальное погружение в сознание мастера, опередившего свое время и оставшегося до самого конца трагически одиноким не только в житейском, но и в творческом смысле.

В почти двухчасовом фильме, сценарий которого основан на письмах Ван Гога, не так уж много событий как таковых. Авторов интересует, что вдохновляло живописца в последние годы жизни, что сводило с ума, а что в конце концов сделало его столь радикальным для своего времени художником.

Некоторые российские критики и журналисты, увидевшие фильм еще на Венецианском кинофестивале в 2018 году, обвиняли режиссера в дурновкусии, и надо признать, уже название фильма дает повод для таких упреков. Под фортепианную музыку заглавный герой подолгу бродит с этюдником по живописным полям и горам, освещенным заходящим солнцем, лежит в траве или натирает лицо сухой землей. А когда не созерцает красоту (наверняка с большой буквы!) – дерется с детьми, мешающими ему работать на пленэре, и пугает обитателей южного городка настолько, что они требуют его изгнать. Наконец, поссорившись с витальным брюнетом Полем Гогеном, отрезает себе ухо и попадает в психиатрическую лечебницу. Все это, конечно, отлично вписывается в сложивший вокруг фигуры Ван Гога миф о гении со странностями.

К тому же, за исключением кадров пейзажей, фильм почти целиком снят крупными планами, когда на экране едва помещаются лица героев, их руки или вообще одни только глаза. А вначале камера головокружительно наклоняется вместе с художником, расшнуровывающим свои растоптанные ботинки, и этот фокус в фильме будет повторен не раз – авторы не устают напоминать нам, что мы смотрим на мир глазами Ван Гога.

Но есть во всем этом и кое-что ценное: та леденящая невозможность понимания между автором и его коллективным зрителем, уверенным, что этот сумасшедший не заслуживает права называться художником. А эта беда уж точно была знакома не одному Ван Гогу.

За это фильму Шнабеля можно простить несколько вольное обращение с фактами – скажем, авторы сценария придерживаются не так давно появившейся версии, что художник не покончил с собой, а был случайно ранен на пленэре местными подростками. Еще легче почему-то прощаешь то, что исполнитель главной роли Уиллем Дефо не только совершенно не похож на Ван Гога внешне, но и на момент съемок был почти на четверть века старше своего героя, погибшего в тридцать семь! Кстати, работая над ролью, актер брал уроки живописи, а режиссер и сам имеет художественное образование. Возможно, поэтому в фильме гений живописи вопреки стереотипам не набрасывается как бешеный на холст со своими кистями. И даже затяжное любование природой не обязательно будет раздражать – хотя бы потому, что снимали фильм там, где Ван Гог работал. Оператор Бенуа Деломм задается целью воспроизвести неповторимую фактуру его живописи, сложить знаменитые полотна из выжженной солнцем травы, подсвеченной листвы и солнечных бликов, и часто достигает в этом успеха.