БДТ побывал на родине Шукшина

Большой драматический театр из Санкт-Петербурга начал новый театральный сезон с гастролей в Алтайском крае.

Лишь два спектакля

Еще до начала нового театрально-выставочного сезона случились в Барнауле события, которые смело можно назвать знаковыми. Пожалуй, время спустя многие, вспоминая Год культуры на Алтае, станут говорить: «Да, это тогда к нам Большие приезжали!» И иметь при этом в виду они будут проект «Большая книга – Встречи в провинции» (о нем «АП» расскажет в ближайшем номере) и гастроли БДТ им. Г.Товстоногова, прошедшие в рамках другого всероссийского проекта.

Свой новый театральный сезон Большой драматический театр начал с гастролей на Алтае. Театралы края теперь разделились на два лагеря: тех, кому посчастливилось попасть на спектакль БДТ, и тех, кому не повезло… Но есть среди них и счастливчики «в квадрате», коим удалось увидеть и «Дом Бернарды Альбы» (в постановке нар. арт. России и Грузии Темура Чхеидзе), и «Блажь!» (в постановке лауреата Госпремии Геннадия Тростянецкого). Счастливчикам второго вида повезло более прочих: они увидели как будто два разных театра, а на самом деле БДТ в двух его ипостасях. Актеры прославленной труппы признавались журналистам, что давно не встречали такой удивительной, понимающей публики. Благодарные зрители не только звонили в гостиницу после спектакля, они и во время действа вели себя подобающе: и смех в зале, мол, раздавался в нужных местах, и в конце первого акта «Бернарды» замирали онемев… А как тут не онеметь?!

«На сцене люди обедают, пьют чай, а в это время рушатся их судьбы» – эта чеховская фраза вспоминалась во время спектакля. Хотя обедали на сцене лишь один раз. Но все время говорили, говорили, говорили… Одиннадцать женщин, без единого мужчины (!),
не выходя за пределы того самого «дома Бернарды», на статичном пространстве сцены монологом ли, диалогом иль разговором, не допустив ни одной ненужной, неосмысленной паузы, брали в полон зрителя. И держали его в своем поле до конца пьесы. Многие из барнаульских театралов, не видевших постановку, позже задали мне вопрос: «Что, и никто в спектакле не кричал?» На это я им отвечала: «Никто не кричал, по сцене не бегал, над ней не летал и дымов не пущали!» Хотя потом вспоминала: ведь в самой трагической сцене был-таки страшный крик – кричала Бернарда. Но я не слышала его, а видела лишь исказившееся лицо Марии Игнатовой. Представьте себе актрису, способную сыграть самую известную картину Мунка!..

Вспоминая «Блажь!», некоторые театралы сетовали: мол, не такого Островского они думали увидеть. Но кто сказал, что классика должна быть хрестоматийно устоявшейся? Что вам хочется узреть – как не первой молодости барыня влюбляется в управляющего своего имения, прощелыгу и картежника? Как она влезает в долги ради его расположения, а он ее разоряет? Мы это и увидели в спектакле! Пусть Серафима Давыдовна (Нина Усатова) карикатурно жеманится и хохочет, пусть в ее родственнице Прасковье Антоновне (Мария Лаврова), фельдфебеле в юбке, невозможно узнать Ангустиас из «Бернарды Альбы»… Пусть символ разоренного хозяйства, корова, скачет паки орангутанг, а петух прокатывается через всю сцену на веревочке… Пусть! Потому что всем им веришь.

Говоря о сценографии, невозможно не отметить костюмы. Не карикатурен, пожалуй, лишь один Баркалов (Кирилл Жандаров) – он, как и положено долгожданному принцу, весь в белом. Но, глядя на прочих героев – его приятелей-картежников, родных Серафимы Давыдовны, впору вспомнить персонажей кисти Михаила Шемякина: и плечи-то накладные их сюртуков чрезмерны, и шляпки-цилиндры карикатурно огромны, и цветовое решение удивительно. А уж штаны Митрофана сродни Пифагоровым! И здесь я скажу – пусть! Пусть будет чрезмерно, карикатурно, утрированно, в духе клоунады. Потому что – вспомним Пушкина! – суперзадача решена: зрителю не скучно. В этом спектакле, как и в «Альбе», нет проходных пауз, ненужных телодвижений, хотя… кричат! Но кричат вельми органично, оправданно.

И поднимаются до вершин… Какая зрительница не вздрогнула, услышав слова Баркалова, обращенные к Серафиме Давыдовне: «Да ты на себя посмотри!»? Что означало – тебя, барыня, любить не за что, тобой можно только пользоваться… И плач, обращенный к родной мамыньке, в исполнении блистательной Усатовой надорвал душу, наверное, и самому стойкому зрителю…

Он знал Шукшина

Все, кто видел Георгия Антоновича Штиля на сцене в спектакле «Блажь!», не могли и представить, что актеру весной исполнилось 82 года. В БДТ он пришел в 1961-м, снялся в 210 кинолентах, дал огромное количество концертов – только шефских больше тысячи… Оказалось, что Штиль был знаком с Шукшиным – об этом мы с артистом и поговорили в гримерке.

– Познакомились мы с Василием Макаровичем в конце 60-х – начале 70-х на киносъемках, позже в «Даурии» снимались. Работать с ним было просто счастье! Он много-много рассказывал – доверял мне, что ли? Я же его просто боготворил.

– Шукшин закрытый был человек?

– Он как-то так присматривался к людям… В первой нашей общей картине я эпизодик играл, всего-то несколько слов. (Очень хороший был режиссер, и картина хорошая, но ее сразу зарубили.) Шукшин ко мне на съемках подошел: «Знаешь, я очень уважаю Товстоногова и ваших актеров всех тоже». И мы с ним разговорились. Я ему: «Василий Макарович, я столько рассказов ваших перечитал!.. И несколько рассказов инсценировал». Он мне дал рассказ «Ваня, ты как здесь?» и сказал: «Жора, вот тебе,  возьми, сыграешь эту роль!» Спектакль сняли в Питере у нас, на телевидении, иногда – очень редко – но показывают. А рассказ грандиозный! (Фильм-спектакль Ленинградского телевидения «Ваня, ты как здесь?» по сценарию Шукшина был снят режиссером П. Вайнтрубом в 1969 году. – Прим. авт.)

Шукшин был очень справедливый, никого не боялся! Рассказывал мне про отца: хотел, мол, поступить в архивный институт, чтобы найти документы о нем. А случайно в ресторане встретился тогда с Пырьевым…

– До сих пор идут споры, была ли на самом деле эта встреча?

– Встречался! Василий Макарович рассказывал мне лично: Пырьев, мол, говорит, зачем тебе этот архивный? Пойдем во ВГИК! А Пырьев там преподавал и был самый первый человек в кинематографии страны. Делал что хотел – многим кислород перекрыл… Страшный человек, в общем, но очень талантливый! Гений и злодейство одновременно – такое бывает, я в этом не раз убеждался… 

– Но Шукшина он приметил и приветил?

– Его невозможно было не приметить! Человека видно сразу… Ведь интеллигентность – это не высшее образование, а честность, порядочность, любовь ко всем ближним, к природе. У Шукшина все это было. Он самообразовался, по-моему, фантастически. У нас в Ленинграде лучше, чем в Москве, магазин был букинистический, я покупал книги и приносил ему на вокзал, к поезду. Книги приобретал старинные, антикварные – по искусству, по истории, он всем интересовался. Шукшин ко мне так хорошо относился! А я на него как на бога смотрел…

Благодатный край

«БДТ и Шукшин» – на эту тему можно говорить много. Первое, конечно, что приходит на память театралам, – это фантастический Евгений Лебедев в «Энергичных людях». Заместитель художественного руководителя БДТ Ирина Шимбаревич была очень эмоциональна:

– Мы счастливы, что приехали на родину Василия Макаровича Шукшина и в театр, который носит его имя. Наш театр также связан с именем Василия Макаровича: именно БДТ и Георгий Товстоногов открыли Советскому Союзу Шукшина как театрального писателя. Георгий Александрович уговорил Шукшина создать пьесу для театра, и в 1974 году на сцене БДТ состоялась премьера спектакля «Энергичные люди». Более того, у нас сохранилась кассета с закадровым текстом, который озвучивал сам Василий Макарович в этом спектакле. Он приезжал к нам в театр и подружился со многими артистами...

Рад был коллектив БДТ побывать на Алтае еще и потому, что здесь родилась народная артистка России Нина Усатова. «Мы наконец увидим, откуда эта сила, эта мощь, это невероятное чувство природы», – сказала Шимбаревич. Сама же Нина Николаевна не скрывала радости от очередной встречи с родиной:

– Я рада, наверное, больше всех, здесь для меня все родное. Ведь что такое Алтай? Это огромные поля, дороги, а такого неба, таких гор я нигде больше не видела, хоть и объездила с гастролями полмира. А это такой край – благодатный, сколько здесь еще мест первозданных… Когда я приезжала на Шукшинские чтения, мы ехали и видели вдоль дорог бескрайние ухоженные поля с подсолнечником, гречихой, душа радовалась. Такого больше нигде не увидишь… Мы побывали в замечательной филармонии, где хочется и в зале посидеть, и на сцене побывать, в театре драмы особая атмосфера, а Молодежный театр Алтая – совершенно новый! Не случайно здесь и публика такая хорошая, воспитанный зритель. Просто гордишься этим. Большая благодарность краю, Александру Карлину за все, что здесь делается. Ведь культура не зависит от того, в столице она или далеко от центра. Она зависит от людей.