Ветеран Афгана открыл выставку в Барнауле

Ветеран боевых действий в Афганистане десантник Сергей Петров открыл в Барнауле выставку по материалам из своего армейского фотоальбома.

Службу в мятежной республике он проходил с 1985 по 1987 год в 103-й воздушно-десантной дивизии в роте связи переносных радиостанций. В одной из операций нашел фотоаппарат, который душманы оставили при отступлении. Старенький ФЭД стал его постоянным спутником.

При каждом удобном случае сержант Петров снимал своих товарищей, вел хронику боевых действий, потом проявлял негативы и отправлял с письмами матери в Томск. Так накопился уникальный архив фотографий, запечатлевший героев афганской войны. «Многие из них не вернулись домой и эти кадры уже, к сожалению, не увидят, – вздыхает ветеран. – Но в памяти людской навсегда останутся их светлые, молодые лица».

Подарок от душманов

– Сергей Викторович, расскажите сначала, как раздобыли фотоаппарат?

– Можно сказать, это судьбоносная история. После проведения одной из боевых операций в провинции Вардак душманы оставили свой укрепрайон. Уходя от преследования, второпях бросили тяжелое оружие, буровые бензомашины для рытья окопов и спальные мешки. Мы были еще не опытные, стали их перетряхивать. И тут в одном из спальников забрякало что-то тяжелое...

Я подумал: это граната, конец. Духи постоянно ставили мины-ловушки. Обреченно посмотрел на застывших от ужаса сослуживцев, а в мешке, на удивление, оказался советский фотоаппарат ФЭД.

Может, тогда я и не стал бы заниматься фотографией, но какое-то время спустя сама судьба к этому подтолкнула. Подруга моей матери работала секретарем в органах. Попросила одного из советников, который ехал в Кабул, передать для меня посылку. Тот торопился, когда приехал к матери, она растерялась, открыла первый попавшийся ящик моего стола и высыпала содержимое в коробку.

Представьте мое удивление, когда принесли посылку. Ни конфет, ни варенья – одна фотопленка. При этом мама даже не знала о моей находке!

Благодаря ей я сделал около 200 фотографий с войны. Пленки проявлял в Афганистане, потом резал их по три кадра и вместе с письмами отправлял домой. Печатал фотографии уже на гражданке. Всего отослал больше ста писем. Кстати говоря, некоторые жесткие кадры не дошли. Не знаю, цензура это была или просто они потерялись в пути.

Все как один

– Как вы вообще попали в Афганистан?

– Призывался из Томска, где окончил школу, а потом профтехучилище по специальности «Резчик по дереву. Художник-оформитель». Вместе с друзьями я целенаправленно готовился к армии – не слезал с турника, занимался фехтованием, борьбой и другими единоборствами. На призывной комиссии нас, как спортсменов, разумеется, приписали к ВДВ.

Загорелый «покупатель» лейтенант Шкулев был немногословен. Сказал, что будем много бегать, стрелять и служить в горах. Только в ташкентском поезде мы узнали, что едем в знаменитую ферганскую учебку. Там нас готовили полгода. Личность каждого просто-напросто уничтожалась и формировалась с нуля. Кто кем был раньше – никого не волновало. Все как один прошли тяжелейшие испытания. Система в Фергане была построена так, что всем хотелось быстрее попасть в войска.

Никогда не забуду саму отправку в Кабул. Торжественная речь на плацу, вместо панам нам выдали голубые береты. Командир полка пожал каждому руку. Помню необычайно красивый закат в этот вечер: солнце неспешно опускалось за горы и наши тени становились все длиннее и длиннее. Ребята поднимались по трапу в самолет, а у дверей оборачивались и махали рукой. Я не понимал почему. А потом сам оглянулся и увидел Ферганскую долину, наш город, наш Советский Союз. Тогда было ощущение общей страны, которую мы покидали…

– Первый выезд на боевую операцию помните?

– Командиры не отправляли молодое пополнение на сложные операции. Жалели. Потом мы заняли место ушедших дембелей и… началось. Особенно запомнилась операция в Панджшерском ущелье провинции Парван. Мы ждали вертолеты, в полном снаряжении готовые десантироваться на гору. Место нашего сбора постоянно обстреливали, даже головы поднять не могли. Снаряды летели как при артобстреле. Кто оставался и не шел на десантирование – рыли окопы и прятались в них.

Летели не долго. При десантировании нас сразу начали обстреливать духи. Летчики стали прятать вертолеты за склон горы, чтобы не высадить нас под огонь душманов. Сильно рискуя, они делали виртуозную работу. Винты чуть не задевали склон горы.

Я выпрыгивал четвертым или пятым, вертолёт разгружался и подымался еще выше. В воздухе меня перевернуло, и я упал на четвереньки. Тряхануло так, что показалось, отключился на несколько секунд. На горе – суматоха, по нам стреляли с противоположной горы. Некоторые пули пролетали так близко, что казалось, чувствовалось от них тепло.

Из первой группы десанта ранили бойца. Мы не могли остановить кровотечение – пуля попала в область тазобедренного сустава. Рану зажимали руками, пытались наложить и затянуть повязку. Парень таял на глазах, ему два раза вкололи промедол.

На следующих вертушках высадились разведчики. Они установили крупнокалиберный пулемет и стали прицельно бить по духам. Под прикрытием мы начали выкладывать из камней оборонки, раненого забрал вертолет. Так прошел первый день высадки на гору.

После операции в Пагмане уже в Кабуле мы узнали, что в другом районе высадки погиб Саша Журавлев – парень из нашей ферганской роты. Подорвался на мине-лягушке.

Ильф, потому что Петров

– Ветераны боевых действий говорят, что на войне не страшно погибать, страшно вернуться домой калекой. Вас такие мысли посещали?

– Знаете, когда смерть ходит рядом, стараешься не забивать голову негативом. На операции в Панджшерском ущелье, к примеру, я встретил Володю Вострякова, с которым учился в одной группе в училище. Он привез боеприпасы. Разгрузив патроны, мы легли на землю, повернулись друг к другу лицом и хохотали, вспоминая годы учебы. Такая вот картина: пули свистят над головами, а мы, не замечая их, болтаем о своем.

– Вы давали друг другу прозвища?

– Меня называли Ильф, потому что Петров. Клички давали всем – в основном производные от фамилии. У нас в роте было много «зверей» и «птиц». Лисицин – Лиса, Стрижов – Стриж. Помню, как я пришел в отделение снайперов и за мной отправили бойца из нашей роты. Он кричит: «Бегом на построение. А то Лиса сказал, что Журавля на месте нет. Бегемот не знает, где Таракан, а Карась Гуся ищет». Снайперы посмотрели на меня: «У вас там зоопарк, что-ли?»

– Знаю, что вы награждены медалью «За боевые заслуги». За что получили?

– Поступил приказ обеспечить связь между штабом и действующими подразделениями. Я с товарищами должен был доставить ретранслятор в точку, где ловит сигнал. Получилось так, что мы зашли на минное поле, расположились посреди него и трое суток давали связь. Никто, к счастью, не погиб.

– Лучших друзей теряли?

– Вот фотография (Сергей показывает один из снимков) моих близких товарищей. Они выжили на войне, но судьба распорядилась так, что и Юра, и Андрей погибли в лихие 90-е годы на гражданке. Не смогли адаптироваться в мирной жизни. Реабилитация – важный момент. К сожалению, это мы поняли позже…

Новый вызов

– «Афганский синдром» не щадил никого. Как вы адаптировались?

– Меня ждала любимая девушка Лариса. Писала письма, поддерживала. После Афганистана сыграли свадьбу, родилась дочь, потом сын. Я поступил в Томский педагогический институт на спортивный факультет и получил высшее образование. То есть вакуум был заполнен. И самый важный фактор – набирало силу военно-спортивное движение. Многие ветераны, которые влились в эту систему, смогли самореализоваться.

Я был инструктором, а потом руководителем известного военно-спортивного клуба «Гвардия». Мои воспитанники занимались стрельбой, парашютной подготовкой, рукопашным боем. Потом увлекся Киокусинкай и, по сути дела, перевел всю подготовку клуба на контактный вид каратэ. Назрел вопрос создания томской федерации по этому виду спорта, и я стал ее председателем.

Мои ребята получили подготовку высокого уровня и службу проходили в разведротах. В 1995 году во время контртеррористической операции на Северном Кавказе практически все попали на штурм Грозного. Я тогда, наверное, поседел, переживая за них. Но все остались живы и здоровы. Вернулись с медалями и боевыми орденами. С вокзала они шли в клуб, а потом уже к матери…

– В 2000 годах вас пригласили возглавить Федерацию каратэ Киокусинкай Алтайского края. Почему так легко согласились на переезд в Барнаул?

– Это еще один вызов. Я занимаюсь с детьми, целиком и полностью отдаюсь любимому делу. Делюсь с ними своими знаниями, радуюсь их успехам. Они становятся сильнее, и я вместе с ними. Что еще для счастья надо? Главное, чтобы они видели войну только на фотографиях…

P.S.
Фотовыставка Сергея Петрова открылась в зале барнаульского спортивного клуба «Самурай» (ул. Взлетная, 35).