Что можно считать изобретением

Семья Дёминых из Алтайского края рассказала о том, как менялись правила оформления патентных заявок в течение десятилетий, и какой проект могут признать инновационным.

Впитался в кровь

Глава семейства, Владимир Дёмин, вот уже почти полвека работает патентоведом в АГАУ. В свое время этот университет окончили отец и жена ученого.

«Все, что касается семьи – к ней, – поглядывая на свою дочь Ирину говорит изобретатель. Она пошла по стопам родителей, получив инженерную специальность в том же вузе. – Я помню, как первые года три привозил ее сюда в коляске».

«С раннего детства чувствовала себя здесь как рыба в воде. Я знала все ходы и выходы в корпусе, помнила уже тогда, где висят часы, как зайти и выйти из аудитории, – смеется Ирина Владимировна. – Наверное, так в кровь и впитался аграрный. Хотя в какой-то мере попадание сюда в студенчестве стало случайным».

По ее словам, в школьные годы училась в классе с упором на социологию и особого интереса к инженерии и изобретательству не испытывала.

«Не скажу, что нас как-то особенно готовили к поступлению на соцфак, – вспоминает она. – Сдала экзамены в школе, их результатов хватало только на заочку по профилю. А потому решила пробовать силы в другом направлении. Было бы лукавством сказать, что хотелось поступить именно сюда… Но наступило первое сентября, начался учебный год».

Уже двадцать один год Ирина Дёмина в числе сотрудников учебного заведения. О таком повороте судьбы она не жалеет. Говорит: «Рада, что все сложилось именно так. Вуз дал и приятных руководителей, и друзей – все до сих пор общаемся, помогаем друг другу».

Где стойку сделать

«Здесь получил образование и я, а потом остался и стал заниматься охраной интеллектуальной собственности. Пришел устраиваться, а тут – собеседование у проректора. Он спросил, как собираюсь работать, надолго ли остаюсь, – вспоминает Владимир Дёмин. – Говорит: «Ну а ты думаешь дальше-то учиться?» Я лопух был в это время, думаю, куда еще дальше? А сам на всякий случай ответил утвердительно. И не соврал в итоге – потом еще восемь лет отучился на патентоведа».

С тех пор идут к нему студенты и сотрудники университета за помощью в оформлении авторских прав.

«За это время понимание сути интеллектуальной собственности далеко не продвинулось, – говорит патентовед. – В нашей стране что тогда, что в современной России в обиход это определение прочно не вошло. Как товар идеи пока еще не воспринимают. Стул или парту продать легче: ты видишь и знаешь их прямое предназначение и практическую пригодность. Что касается изобретений – не факт, что каждое из них найдет свое применение в промышленных масштабах».

Владимир Андреевич и сам занимается изобретательским делом. Тематика его разработок разная и зависит от того, с кем в тот или иной момент взаимодействует ученый.

«Есть и по снежной мелиорации – в советское время снегозадержание считалось одним из важных методов повышения плодородности почв. В списке и изобретения препаратов для лечения пчел, – говорит он. – Конечно, у меня не было столько знаний, сколько у специалистов в этих областях. Но я, как охотничья собака, знал, где стойку сделать. Пока эксперт сидит, что-то рассказывает, я уже чувствую: «дичь» где-то рядом».

Изобретательский шаг

Изобретение имеет три признака: мировая новизна, промышленная применимость и изобретательский шаг. Последний из них – самый непонятный до сих пор.

«В советское время вместо него было другое понятие – существенное отличие, – уточняет собеседник. – Это значит, что новшество не должно быть суммой эффектов других моделей. В целом и сейчас оно почти так же, только назвали иначе».

Изменения коснулись и процедуры оформления документов, подтверждающих авторство идеи. Раньше свидетельства выдавали бесплатно. Сегодня эта процедура предусматривает финансовые затраты.

«Если платишь за документ, государство решает, что он тебе действительно нужен. Только бы правильно оформил заявку, – говорит патентовед. – В советское время если процент выдачи свидетельств был около 60, то ты уже большой человек, и организация, в которой работаешь, занимает достойное место в науке. Сейчас же этот показатель в среднем около 80–88%".

К слову, Владимир Андреевич – обладатель 110 патентов. О том, как появился этот внушительный список идей, изобретатель говорит: «Дело было в 1974 году. Не прошло и пары месяцев, как я начал работать. Первым, кто ко мне обратился оформить патентную заявку, был Виктор Лататуев, доцент. Я тогда еще особо ни в чем не разбирался, но подправил, что бросалось в глаза. Увидев, что я там начеркал, он сказал: «У меня семь изобретений, а ты кто такой?» Дело закончилось тем, что Виктор Иванович на меня кровно обиделся. Я понял тогда: если у меня будет меньше изобретений, чем у тех, кто идет ко мне за помощью, значит, меня в свою негласную изобретательскую когорту не примут».

Цвета зари

В былые времена патентные заявки рассматривали в столице страны до полутора лет. После присылали оттуда решение – бумагу с черным или красным заштрихованным уголком.

«Материальной заинтересованности в этом нет, и метка цвета зари – повод порадоваться в компании соавторов, – говорит Владимир Андреевич. – Моя работа – тоже творчество. Интересна она, потому что постоянно знакомишься с новыми людьми. Каждый приходит со своей идеей, и ты, чтобы ему помочь, должен в нее вникнуть. При всем этом изобретательство – 70% вдохновения и только 30 – знания».

«Кажется, так просто – собрать пакет документов и оформить заявку, – добавляет Ирина. – В реальности все идеи разнопрофильные. У нас, например, изобретают и ветеринары, и специалисты-биотехнологи, и инженеры. Потому надо быть почти энциклопедистом, чтобы ориентироваться во всех этих направлениях».

Главное при этом – увидеть проблему, техническое противоречие, которое надо решить. Как правило, для этого находится много разных способов. Но здесь, как и в жизни, нужно найти золотую середину, оптимальное решение.

«Каждому проекту – свое время. Сегодня ты с гордостью о нем рассказал, а завтра он – ничто. Потому что прогресс быстро идет. Можно сказать, даже летит. Сами видите: только появилась новая модель компьютера, через пару лет она неактуальна – уже создали новые модификации, добавили функции, – рассуждают Дёмины. – С товарными знаками несколько проще: один раз оформил и после не забывай продлевать действие подтверждающих документов».

По их словам, патент за рубежом – чисто экономическая бумага, которая на 20 лет освобождает от конкурентов. Хотя и это в известной степени условно: стоит изменить пару-тройку фрагментов в документах, и вот ты уже полноправный владелец идеи. В России же более популярной на рынке считается полезная модель, которую проще оформить. Правда, и сроки действия авторских прав на нее меньше – всего десять лет. После этого идея становится общим достоянием.

Золотые крупицы

Ирина Владимировна пока оформила авторские права на двадцать разработок. Среди них – теплая грядка, различные приспособления для кормления животных, несколько способов возделывания сельскохозяйственных культур и выращивания зеленых удобрений. Большую часть времени женщина занята работой со студентами. Она заместитель декана по внеучебной и воспитательной работе факультета природообустройства АГАУ.

«Контингент, проходящий через деканат, – практически все 350 человек, обучающихся на факультете, – говорит Дёмина. – К каждому нужно найти свой подход. Его основа – уважение к студентам вне зависимости от успеваемости. Только тогда можно взаимодействовать в положительном ключе».

По словам Дёминых, тех, кто занимается наукой или изобретательством, среди студентов не так много. Чаще всего их путь начинается с первого курса, когда маленькую звездочку заприметит грамотный наставник. Прежде чем появится первая заявка на патент, пройдет еще несколько лет.

«Важно, чтобы начинающие новаторы могли не только теоретические модели строить, но и работать руками, – добавляет Владимир Андреевич. – Такие ребята – золотые крупицы среди общего массива учащейся молодежи. Но так было всегда».