Хотя бы одного спасем: барнаулец рассказал, как вытягивает зависимых из наркотической ямы

Ежегодно в стране погибают тысячи людей – без войны, их убивают наркотики: век наркомана весьма недолог. Это статистика. Однако жизнь пишет свои сценарии. «АП» предлагает вниманию читателей историю барнаульца Руслана Густокашина (на фото), лидера общественной организации «Выход».

«Не сотвори себе кумира»

Руслан – многодетный отец, прекрасный семьянин, и вот уже пятнадцать лет как «чистый». Когда-то ему помогли избавиться от тяги к наркотикам – сегодня он вытягивает людей из наркотической ямы.

– Руслан, ваши посты в соцсетях всегда вызывают шквал комментариев. Ведь считается, что если человек подсел, то уже не выберется. Правдив ли этот общественный стереотип?

– Как человек, что прошел этот страшный путь от первой дозы, понимаю людей, которые так думают. Знаете, что для меня самое ужасное? Я восемь лет был зависимым и все это время заставлял страдать двух самых дорогих своих женщин, жену Юлию и маму Любовь Юрьевну. Они не оставляли меня, молились неустанно. Благодаря им я жив. Нет ничего страшнее наркотиков. Наркоман ни перед чем не остановится, чтобы добыть зелье и снять ломку. Жизнь его родных превращается в ад. Я ведь прошел тюрьму, лечение в клиниках, отчаяние… Потерял друзей, работу, запутался в долгах и хотел уйти из жизни. И в тот момент пришла помощь, в которую уже не верилось. Это был «Центр восстановления личности», адекватные люди, прекрасно осознающие, насколько это сложно – спасать.

– Вы искренни со своими детьми? Не тревожитесь за их будущее?

– С молоком матери они впитали христианские ценности. Мы с женой верующие, ведем здоровый образ жизни и даже в ссорах стараемся услышать друг друга. От детей не скрываем, кем я был в прошлом, чем занимаюсь сейчас. Трое моих ребятишек в безопасности, потому что их отец знает, откуда ждать беды.

– Что должно случиться в жизни молодого человека, чтобы его в недобрый час «перемкнуло»?

– В моем случае – подмена ценностей. У меня хорошая семья, я прекрасно учился в школе, увлекался спортом, занимался в театральной студии, играл на гитаре – море было тогда бесплатных кружков и секций. Но моя юность пришлась на девяностые. «Не сотвори себе кумира». Слышали такое? Мы его себе создали. Деньги, малиновые пиджаки, вечера в подворотнях. Увы, папа умер, когда мне всего десять было. Мама одна нас с братом тянула, много работала. Некому было держать взрослеющего мальчишку в ежовых рукавицах. И началось. Курево, потом легкие наркотики…

Мал шажок

– Могут ли наркотики быть «легкими»?

– По роду своей работы я занимаюсь профилактикой наркомании среди школьников вместе с сотрудниками правоохранительных органов. И от ребят часто слышу, что спайс – это не вредно. Они не знают, насколько мал шажок от первой затяжки до тяжелой метадоновой зависимости. «Синтетика» страшна тем, что вызывает весь спектр полиорганной недостаточности – отказывают почки, печень, сердце, включаются психозы, мания преследования, раздвоение личности, агрессия на близких. Человек, не осознавая своих действий, бросается с топором на родителей, детей. Или выходит из окошка на девятом этаже. Видел я и такое.

– Сейчас в город приехали первокурсники, поступившие в вузы, в основном из сел. Не всякий сельский ребенок удержится от соблазна легкого заработка. Как уберечь его от «карьеры» закладчика, курьера?

– Молодежь ведется на картинки красивой жизни в соцсетях, но не слушает советов взрослых. Им, выросшим в Интернете, сложнее, чем моему поколению: при кажущейся свободе ловушки для них расставлены на каждом углу. Попадают в передряги дети как из семей социального риска, так и обеспеченных родителей. Иногда думаю: чего тебе, родившемуся с серебряной ложкой во рту, не хватает, почему тянет на кривую дорожку?

– Почему после лечения в клиниках большинство наркоманов снова «подсаживаются»? Врачи наркоманию лечить не умеют?

– Медицина работает избирательно. Можно снять синдром ломки и похмелья, организм почистить, пройти детоксикацию. Но восстановление личности – это совсем другая работа. Человек – живая душа, прежде всего ей нужны любовь и забота. И чтобы принимали ее такой, какая есть. Как и меня в свое время приняли мои спасители.

Люди после лечения в клинике уходят в свой прежний мир, и не сорвутся только если найдут круговую поддержку – государственных институтов, семьи, общественных организаций. Обычно их создают те, кто сам вышел из среды наркоманов, своими ногами прошел все круги ада. Они – лучшие психологи, потому что знают, как и куда двигать систему реабилитации наркозависимых. Механизм партнерства НКО с государством не вполне еще обкатан в России. Но окрыляет уже сам тот факт, что государство увидело, оценило эффект от работы НКО.

Иногда они возвращаются

– Ваш проект «Дом добрых деяний» я нашла в соцсетях, а параллельно – еще с десяток реацентров, обещающих скорое выздоровление. Такими объявлениями весь город пестрит. Но если все так просто, почему уровень наркомании не снижается?

– Многие из центров, о которых вы говорите – «рабочие дома», по сути. Они востребованы, потому что наркомания и бездомность рядом идут. На столбах еще пишут: «Выполним работы бесплатно». Видели, может быть? Человек работает там за койку и питание. Есть уже и уголовные дела в отношении иных таких центров. Речь о реабилитации в этих заведениях не идет. Одно дело – режим, закаливание, обливание холодной водой, занятия спортом, труд. И совсем другое, когда над людьми издеваются, удерживают насильно, делают их жизнь невыносимой и тупо наживаются на бесплатной рабочей силе. В одном из сельских приютов за пребывание в жутких условиях, без элементарного комфорта, брали с человека по 70 тысяч рублей в месяц! Мыслимо ли? Мы сотрудничаем с врачами больниц края, и как-то нам позвонили из отделения гнойной хирургии, попросили забрать зависимого мужчину, который не может ходить. Несчастный попал в такой вот центр, где его били по ногам, а выяснив, что работать он не может, просто бросили.

Нельзя огульно говорить, что везде плохо. Но в любой, даже самой эффективной программе реабилитации, могут оказаться недобросовестные организаторы, которым, простите, голову деньгами снесло. Сельсоветам не мешало бы держать работу таких центров на своих территориях под контролем.

– Как найти «правильный» центр? Ведь каждый из них показывает красивые картинки. А что за ними? Как узнать?

– Есть один совет родным зависимого человека: выбирайте скрупулезно. Лично встречайтесь с лидером организации, не стесняйтесь узнавать, где и как живут его подопечные, чем их кормят и лечат… Принимайте решение, лишь изучив все. Мы, например, выкладываем репортажи из жизни «Дома добрых деяний». Зайдите в нашу группу по хэштегу #патрульспасения, там все прозрачно – телефон доверия, истории людей, наша работа, источники доходов (гранты и пожертвования). В Барнауле мы открыли три филиала, 200–300 человек в год проходят реабилитацию. Курс – девять месяцев или дольше, если того требует ситуация. Готов человек выйти в жизнь – прекрасно, восстанавливаем ему документы, помогаем устроиться на работу, снимаем на первое время жилье. Наши запросто и дворниками работают, любая заработанная копейка важна. Тот, кто выздоровел сам,  вытягивает других, несет за них ответственность. Это нормально.

– Возвращаются ли к вам ваши подопечные?

– Да, часто. Недавно вернулась женщина, которую мы вывели в стойкую, как казалось, ремиссию. Но сорвалась и сама позвонила нам, попросилась назад. А бывает, человек, долго просидевший в тюрьме, не хочет уходить от нас – он не знает, как жить на воле. У нас уже две свадьбы сыграли! Да, и в их сердца любовь стучится.

«Вижу за версту»

– Часто ли вас благодарят в публичном поле?

– Чаще хейтят, упрекают, мол, вы деньги людей отжимаете. Да что же у этих бедолаг отжимать-то! Они к нам уже насухо выжатыми попадают. Вместо вот этих комментариев с дивана вы сами попробуйте поработать и при этом не сойти с ума от эмоциональных перегрузок. Я посвящен в эту тему, работаю в режиме 24/7 и даже на ночь не отключаю телефон. Потому что может позвонить дежурный по вокзалу, и я сразу понимаю, что там кто-то из нашего контингента, ему надо помочь. Срываюсь из дома, вожусь с ним, чтобы он просто дожил до утра.

– Как узнаете адреса притонов? По телефону доверия?

– Сами наркоманы рассказывают. Человек, знающий эту среду, в любом районе города определит этот движняк за версту. Мне очевидно, куда передвигаются эти люди со странным поведением, что происходит и где. Значит, мы идем туда.

– Руслан, не возникает ли у вас ощущения, что вы боретесь с ветряными мельницами?

– Тысячу людей я не спасу, конечно, но если спасем от смерти хотя бы одного – уже здорово.