Нужны ли профсоюзам собственные СМИ

В семинаре под названием «Итоги информационной политики и цифровизации работы профсоюзов», который прошел на прошлой неделе на базе санатория «Барнаульский», приняли участие делегаты со всей страны.  Зачем профсоюзу свои СМИ, о современной стратегии организации при защите трудовых прав журналист «АП» побеседовал с заместителем председателя Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), главным редактором газеты «Солидарность» Александром Шершуковым.

Сверить часы

– Александр Владимирович, семинар, который проходит в нашем регионе, можно назвать масштабным. Каких результатов вы ожидаете от него?

– Ежегодно мы проводим аналогичные встречи в разных регионах, чтобы сверить часы, обменяться опытом по старой либо новой тематике. Направления, которыми наши информационщики занимаются, связаны не только с нашей печатной продукцией, радио, телевидением, соцсетями. Некоторые организации у нас, например, начали использовать нейросети, это новые технологии не только для нас, вот сообща и обсуждаем, как их лучше применить. Также осваиваем и Telegram после того, как пришлось отказаться от раскрученных уже других каналов по известной причине (спецоперация и санкции. – Прим. ред.).

– А какую роль, на ваш взгляд, играют средства массовой информации в профсоюзной жизни?

–  Смысл нашей информационной деятельности в том, что мы стараемся повлиять на мнение людей. Чтобы они имели представление, чем занимаются профсоюзы, а также убежденность, что это полезная организация, и поэтому вступали в наши ряды и оставались там. Иногда ведь случается, когда человек после повышения зарплаты в результате деятельности профсоюза покидает его, потому что стало жалко лишних 10 рублей членского взноса... В этом есть элементы некоего жлобства, на мой взгляд. Люди не думают порой о завтрашнем дне, когда эту зарплату не повысят, а понизят. И их будет некому защитить… 

Мы работаем с разными мнениями. А поскольку страна большая, много населения, то и проблемы, с которыми у нас профсоюзы сталкиваются, наверное, куда масштабнее и существеннее, чем в странах, которые можно от границы до границы за несколько часов проехать. 

От историка до защитника

– А сами вы как стали профсоюзным лидером?

– По базовой  профессии я преподаватель истории, обществоведения с дополнительной специальностью «право». Окончил Московский педагогический институт имени Ленина, потом он стал университетом. В процессе дальнейшей жизни, по сути дела, стал профсоюзным работником.

Все началось в 80-х годах. Тогда, в период перестройки, я участвовал в неформальном движении. Оно относилось к политике. К идеологическому сектору, который был связан с таким течением, как анархо-синдикализм. Мы и мои товарищи ведь историки же были, поэтому такой подход основательный у нас к жизни сформировался… 

Часть синдикализма акцентируется на трудовых коллективах. А в те годы, если помните, начались шахтерские забастовки крупные. Ими охвачены были Донбасс, Кузбасс, Караганда, Воркута. В своем кругу мы много говорили о том, что надо защищать работников: они же бастуют из-за того, что у них проблемы, им нужно помогать. И мы переориентировались целой группой на то, чтобы заниматься темой поддержки профсоюзов.

В газету «Солидарность» мы пришли в 1991 году, я в это время еще учился в институте. С некоторыми перерывами, правда, но я продолжаю там работать. 

Но и одновременно с 2010 года стал секретарем ФНПР по информационной политике. А в 2019 году был избран заместителем председателя.

Смысл моей деятельности на сегодня в том, чтобы в стране работала система профсоюзных информационщиков. Чтобы они эффективно взаимодействовали  как с членами организации, так и с внешними СМИ. А с другой стороны, я должен представлять свою позицию в СМИ. И в случае если проводится какая-то профсоюзная кампания, обеспечить ее правильное освещение, чтобы она ни в коем случае не была искажена. 

Разные инструменты

– Иногда профсоюзы упрекают в том, что у них больше слов, чем дела. Как вы считаете, справедливо ли это высказывание?

– В широком диапазоне профсоюзы делают многое.  Начиная просто от переговоров, заканчивая ситуациями, когда доходило и до приостановки работы на предприятиях для того, чтобы добиться того же повышения зарплаты. Такие ситуации нечастые в последнее время. Но в принципе, такое случалось и бывает в разных масштабах.

В СМИ, например, как-то была раскручена ситуация на заводе «ФОРД». Но одновременно на предприятии «Горно-обогатительный комбинат» в Качканаре в рамках действий профсоюза несколько тысяч человек приостанавливали работу, добиваясь повышения зарплаты. Вот видите, есть широкий диапазон разных инструментов. Мы в последнее время практически не прибегаем к забастовкам или приостановке работы просто потому, что проблем такого уровня не возникало. А так, в принципе, к этому должны быть готовы.

– Сегодня, как я знаю, проблемы решаются в рамках социального партнерства. Насколько важно добиваться именно разумного компромисса? 

– Если таким образом действовать и получать нужный результат, это очень хорошо. Никто не призывает действовать какими-то жесткими методами. Но надо пользоваться тем, что закреплено в Трудовом кодексе РФ. Это обычная процедура приостановки работы, определенная законом. И в пиковой ситуации, когда противоположная сторона не готова договариваться, конечно, профсоюзы имеют полное право прибегнуть к более жестким инструментам.

Возродить производство 

– У вас есть возможность видеть профактивы всех регионов. Как в сравнении с другими выглядит организация Алтайского края?

– Как профсоюзная структура – вполне достойно. Большая, устойчивая в организационном и финансовом смысле. У нее есть возможность разговора с властью и бизнесом, и это дорогого стоит. Так что вполне прилично выглядит.

С точки зрения благосостоянии жителей Алтайского края, конечно, есть вопросы. Но мы наблюдаем социальное расслоение в разных регионах. Максимальное оно знаете где? В Ямало-Ненецком автономном округе. Казалось бы, почему? А все просто. С одной стороны, там нефтяники и газовики получают большие зарплаты, с другой – в регионе есть коренное население, у которого доходы существенно меньше. Там сложилось так.

В Алтайском крае с газом и нефтью похуже, чем на Севере. Значит, тогда уже вопрос в том, насколько государство готово вкладываться в промышленную политику, создание новых рабочих мест в этом регионе. Увеличивая таким образом его экономические возможности.

Грубо говоря, для того, чтобы профсоюзы от лица работников могли на что-то претендовать, должен быть пирог, чтобы его делить. А если он небольшой, тогда и возможности для раздачи сокращаются. Я знаю, что в Алтайском крае невысокие зарплаты. Но это вопрос в большей степени не к региональной власти, а к федеральной. С точки зрения промышленной политики. Было время, когда производство закрывалось, а на том месте торговые центры появлялись. Везде такая тенденция была.

Теперь мы в другом историческом периоде, когда, наверное, имеет смысл закрывать торговые центры и открывать на их месте предприятия. Хотя здесь возникает и другая проблема – с кадрами.

Сейчас в стране их дефицит. Открыт вопрос, где их взять. Трудовая миграция здесь уже не такой помощник, как, скажем, десять лет назад. Как переобучить тех, кто есть, на действительно реальные востребованные профессии, необходимо решать. Это вещи, которые относятся к сфере государственного регулирования. Мы в любом случае готовы помогать.

Фото Семёна Арапова.