Почему жительница Алтайского края получает пенсию 6 тысяч рублей

«Помогите, я инвалид, жить не на что», – стенал и плакал женский голос на том конце провода. Мы – всегда, мы – пожалуйста. Корреспонденты «АП» рванули по очередному сигналу бедствия, на этот раз – в ЗАТО Сибирский. И познакомились там еще с одним алтайским «чудиком» женского рода, человеком невероятной, до умопомрачения, простоты…

«Давно это было»

Пришлось немного подождать возвращения инвалида III группы Елены Акиньшиной (имена участников истории изменены) из службы судебных приставов. Она там писала заявление, чтобы не все высчитывали из ее пенсии, оставляли и на жизнь немного.

Ситуацию, в которую попала Елена, типовой не назовешь:

– Я за «коммуналку» 300 тысяч должна, из-за долгов меня и компенсации лишили, и квартиру от электричества отключили. Ни приготовить, ни телевизор посмотреть. Пенсии кот наплакал, почти все уходит на выплаты. Нужно ведь еще и за квартиру платить, и корм котам покупать. Самой уже не остается ни на продукты, ни на лекарства. Были у меня специалисты соцзащиты, ужаснулись, спросили, как я живу. А вот так. Лапу сосу, – сетует женщина 54 лет от роду, которую ни беспомощной, ни пожилой язык не повернется назвать.

И вроде складно повествует Елена, да что-то не вяжется. Если верить своим глазам и квиткам, то пенсия у нее и впрямь – слезы. В иной месяц этого года 6 тысяч рублей значится, или 8 тысяч, и лишь раз – 10 тысяч. Вычитаем из этой суммы плату за квартиру и телевидение – да, остатка не хватит даже на продуктовый минимум.

Как же так? По закону доход человека не может быть ниже прожиточного минимума. И откуда взялся этот огромный долг в 300 тысяч, если женщина платит за квартиру?

– Давно это было, – начинает повествование рассказчица…

«Думали МЧС вызывать»

Двадцать лет Елена отработала телеграфистом на узле связи ракетной дивизии. Работа вредная: и обед всухомятку, и аппаратура фонит. Пока были силы, держала огород 15 соток, чтобы дочек прокормить.

– Я всегда была пробивная, – хвалится собеседница. – Девчонкам, когда они маленькие были, талончики выбивала на молочной кухне до трех лет, хотя бесплатное молоко детям положено до полутора…

С мужчинами Елене не везло. В 1989 году (старшая дочь Дарья была еще крохой) она вступила в фиктивный брак с мужчиной ради прописки в общежитии. Спустя десять лет, когда родилась младшая, Яна, от ЗАТО Сибирский мать-одиночка получила двухкомнатную квартиру в трехэтажке на улице Строительной. Реальных, не фиктивных мужей у нее не было. И даже дети не нужны были своим отцам. Сегодня Дарье 35, она живет в Ханты-Мансийске, Яна – в Тальменке. Старшая иногда помогает копеечкой. А младшей муж запретил общаться с матерью. Семья Яны не связана с ней ни духовно, ни материально.

Этим летом у Елены случился микроинсульт, уже второй. Первый был пять лет назад, она тогда в реанимацию попала.

– В этот раз обошлось, отлежалась несколько дней и встала. Соседи меня, правда, потеряли, думали МЧС вызывать, чтобы дверь в квартиру выбить. То, что болею сильно, неудивительно, я ведь в аварию попадала. КТ показало, что рассыпаются позвонки и тазобедренный сустав, остеопороз и сердцебиение замучили, ног и рук не чувствую, думаю, не за горами инвалидная коляска. И, словно в насмешку, мне дали III группу инвалидности, рабочую. Я когда на биржу труда пришла, девчонки ахнули. Кто же возьмет на работу человека на костылях? Я ни стоять, ни сидеть долго не могу, сплю в подушках и готовлю себе кое-как. Хорошо, подруги помогают, кто с уборкой, кто овощей принесет, – делится подробностями своей нынешней жизни собеседница.

12, 8 или 6?

На свет божий выплывает еще одна справка из Пенсионного фонда, окончательно запутывая в обилии версий этой странной судьбы. «Да, пенсия у меня – 12 тысяч с копейками», – легко соглашается женщина. Так почему же получает она всего шесть? Или восемь… В этом месте снова слышу сакраментальное «а дело было так…».

Давно, еще когда работала, Елена стала поручителем у коллеги, та взяла большой кредит да потом долг на нее и перевела. Елена оказалась должна банку почти полмиллиона. И когда деньги начали высчитывать из ее зарплаты, просто перестала платить за квартиру.

– Елена, вы в курсе, какой именно долг высчитывают из вашей пенсии, коммунальный или банковский?

– Вот я завтра снова пойду в администрацию, надо же что-то с этим делать, куда-то же эти деньги ушли, – словно не понимая сути вопроса, отвечает невпопад женщина.

Неужто человек думает, что по мановению волшебной палочки спишутся многолетние долги и само собой все утрясется, как утрясалось много раз в ее жизни благодаря доброте людской, под статус матери-одиночки. Реструктуризация задолженностей – это серьезная работа с юристами, требующая времени, сил и средств. Справится ли Елена?

Дальше – не легче. Она готова поменять свою «двушку» на однокомнатную, это вполне реально, в ЗАТО Сибирский такое жилье востребовано. Но… проблемная квартира не приватизирована, а приватизация тоже требует денег и погашения долгов. Кажется, лучше матери это понимает ее дочь Дарья. Зимой, по словам Елены, она приедет, поможет с документами. И это был бы лучший из возможных вариантов.

От всех остальных, предложенных ей, женщина отказалась. От переезда к Дарье – «там климат северный, мне нельзя». И в дом-интернат – «знаю я эти схемы, хотят у меня квартиру отжать, не выйдет». И в социальную гостиницу на время решения проблем – «некому оставить котов».

Без обид

Не сказать, что неожиданной, но малоприятной была реакция соседок, наблюдавших со стороны за нашим разговором. «Вы ей поменьше верьте, она вам понарасскажет», – доверительно сообщила одна. «Пить надо было меньше, глядишь, и здоровья бы не лишилась», – вторила ей другая. «Больная-больная, а каждый день мотается то в администрацию, то в магазин», – ворчала третья.

– Елена, вы на людей обижаетесь?

– Нет у меня обид ни на кого. Есть безвыходное положение. Тем более, что люди мне помогают, спасибо. С соцзащитой договорились, каждый месяц мне будут привозить продуктовые наборы. Подруги не бросают. А когда электричество мне отключили, я сразу к Ольге Борисовне пошла (заместитель главы администрации ЗАТО Сибирский Ольга Гречушникова. – Прим. ред.) – свет в тот же день дали.

Из социального анамнеза, составленного специалистами управления социальной защиты населения по Новоалтайску и Первомайскому району: «Курит, в квартире грязь, прежде вела асоциальный образ жизни».

Начальник управления Светлана Вальковская тяжко вздохнула, услышав имя, хорошо знакомое ее коллегам. Ее слова – это не мнение соседок, и подтверждены они документально:

– III группа инвалидности – рабочая. Женщина не достигла пенсионного возраста, мы можем помочь с трудоустройством с учетом особенностей здоровья,  но работать она не хочет, притом что накопила огромный долг по «коммуналке». Из-за этого и субсидии лишилась. Но даже когда получала целевые государственные деньги, тратила их не на оплату коммунальных услуг, а по своему усмотрению. Возобновить выплату субсидии реально, если договориться с ресурсоснабжающей организацией о реструктуризации долга. Нам не привыкать работать с людьми в сложных ситуациях, но такое в нашей практике впервые. Помочь можно тому, кто хочет, чтобы ему помогли. Но были отвергнуты все наши предложения, возможные в правовом поле. Деньги – единственное, от чего женщина не отказалась. Матпомощь до 5 тысяч рублей.

Светлана Вальковская напоминает: взрослые дети должны заботиться о немощных родителях. Так и Семейный кодекс говорит, и нравственный, по которому люди живут тысячи лет. То есть Дарья и Яна.

«Простота хуже воровства» – так народ говорит. Свои беды Елена накликала на себя сама. А теперь, отринув протянутые ей руки помощи, продолжает упорно называть свою ситуацию безвыходной.