Пока ты спал…

Скорее всего, многие доктора этой самой, пожалуй, молодой врачебной специальности так и не прочтут СМС-поздравления в свой праздник. Потому что они почти всегда на работе. Врачи-анестезиологи где-то посередине между ангелами-хранителями и универсальными солдатами. Им, как когда-то защитникам Отечества, отступать некуда. За чертой, на которой они стоят, жизни нет…

«Универсальный солдат»

Доктор Мартыненко – человек-эмпирик. Ничему не верит, пока не увидит и не убедится сам. Вот и возраст отделения анестезиологии и реанимации краевой клинической больницы, которым заведует уже более 10 лет, он и его коллеги вычисляли по архивным документам, приказам крайздрава об организации учебы по масочному наркозу для хирургов из районов. Было это в далеком 1965 году. Все перепроверив, он подтвердил: да, отделению в этом году – полвека.

Придя на работу, врачи-анестезиологи читают то, что написано на «заборе». Это стенд на стене отделения, на котором расписано, где и в какое время нужна их помощь. В свой профессиональный праздник в 11 операционных они обеспечили анестезиологическую поддержку 38 больных.

На той же стене – «Молитва анестезиолога». Придумал ее американец Конверс, перевел на русский язык академик Капица, благословил Святейший Патриарх Московский и всея Руси. «Сохрани руки мои умелыми, ум мой острым и глаза мои зоркими, чтобы никакие осложнения не случились с моими пациентами. Они в моих руках, но руки мои в Твоих, управь их, Господи, ко благу…» Прочитав, другими глазами смотрю на коллекцию марионеток во врачебных халатах в кабинете Мартыненко.

– Любого врача, наверное, можно назвать марионеткой в руках Бога. Мы – инструмент в его руках. По самому высокому счету только он может решить, жить человеку или нет. Мы только выполняем его волю. И не опускаем рук, «вытягиваем» самых тяжелых, даже когда знаем, что у человека последняя стадия рака и все, что нам осталось, – это паллиативные меры.

– Вы верующий, Владимир Аркадьевич?

– А вы? Я не верю тем, кто говорит, что он верующий. Нас не учили этому с детства. И вас не учили. Моя бабушка тайно крестила и меня, и сестру. Когда об этом узнали у бати на работе, его из партии выгнали. Было это в начале 60-х. Чтобы вырастить верующего человека, надо, чтобы он с детства жил в вере. Мой нательный крест всегда со мной, но это потому, что мама моя попросила, чтобы я его носил. Думаю, есть некая сакральная область, о которой человек пока может только догадываться. И когда журналисты меня спрашивают, видят ли больные в реанимации свет в конце туннеля… Поверю, когда появятся приборы, способные регистрировать изменения перехода материального в какую-то другую энергию. Вы от меня чуда ждете? Есть у нас чудеса. Когда привозят женщину, «затяжелевшую» после родов, с сепсисом, безо всяких признаков жизни, мы ее отхаживаем и на наших глазах розовеют щечки, открываются глазки. Бог помог, и врачи постарались. Это и есть чудеса, в них я верю.

«Дыши со мной»

Когда полвека назад первый исторически завотделением неутомимый энтузиаст и зачинатель анестезиологии на Алтае Борис Климов собирал небывалую для края команду анестезиологов, Володе Мартыненко было 9 лет. Сорванцу разбарабанило флегмоной палец на ноге, и хирург чистил рану по живому. Как было больно, Владимир Аркадьевич помнит до сих пор. Он тогда себе даже обещание дал: врачом не станет ни за какие коврижки. Но как-то после выпускного в их спортивном классе сестра товарища по волейбольной команде, студентка мединститута, обмолвилась: «Там легко учиться. Сессию сдала – и свободна». За компанию парень пошел в «легкий» вуз, хотя в роду до него врачей не было. О выборе Владимир Аркадьевич не пожалел ни разу.

Сделать так, чтобы страдающему было не больно, может только волшебник да, пожалуй, анестезиолог-реаниматолог. Самым первым из них в истории медицины можно считать зубного врача Мортона, применившего в 1846 году эфирный наркоз. Через два года первую операцию под общей анестезией сделал в России хирург Пирогов. Эфир применяли и в больницах, и в госпиталях Великой Отечественной. Во время операции его обычно капала на глазок санитарка. Чуть перекапала – и после успешной операции человек умирал на столе. Так было, пока анестезиология как отрасль не встала в нашей стране на ноги. Параллельно на Алтае развивались два ведущих отделения анестезиологии и реанимации – на базе краевой клинической и горбольницы № 1 (БСМП).

– 50-лет нашей службы – праздник не столько для нас, работающих сейчас, сколько для тех, с кого она начиналась, – отдает дань учителям Владимир Аркадьевич. – Их сегодня называют корифеями. Им было труднее, чем нам. Они работали с несовершенными препаратами и громоздкой, как паровоз, дыхательной аппаратурой. Только представьте, часами, пока длилась операция, анестезиолог «дышал» за больного руками.

Поясним, для чего это делалось. Чтобы прооперировать проблемный орган, врачам надо полностью расслабить человека. Для этого перед операций ему вводят миорелаксанты, препараты на основе яда кураре, вызывающие временный паралич мышц, в том числе и дыхательных. Пока больной не может дышать сам, за него это делает аппаратура. А в прошлом веке анестезиолог делал это вручную, с помощью специального мешка – меха.

Пока горит свеча

Современные анестетики позволяют врачам работать филигранно. Спит ли больной, анестезиолог определял раньше по субъективным признакам. Если пульс учащен и зрачок расширен, значит, человеку больно и нужно добавить препарат. Но сколько? Такая работа «в потемках» требовала от медиков огромного опыта. Сегодня, готов ли пациент к операции, врач определяет по активности мозга, регистрируемой аппаратурой.

Владимира Мартыненко звали преподавать студентам, но он – практик, лучше тысячу раз покажет в операционной и реанимации, как спасти человека. Не случайно отделение считается кузницей кадров для отрасли, ежегодно здесь стажируются 10-15 человек, или третья часть выпускников этой специализации АГМУ. Не важно, сколько у анестезиолога-реаниматолога научных степеней. Экзамен на звание врача он каждый раз сдает по новой, когда входит в операционную или дежурит в реанимации. Сюда везут самых тяжелых со всего края, так сложилось исторически. К слову, здесь команда Мартыненко 10 лет назад спасала Галину Евдокимову, жену погибшего в ДТП губернатора Михаила Евдокимова, – они ехали в одной машине.

Тот, кто побывал в реанимации, скорее всего, не помнит лица анестезиолога-реаниматолога, вытащившего его с того света. Если это и ваша история, дорогой читатель, не забудьте сказать спасибо «универсальному солдату», который «дышал» вместе с вами во время операции и сутками дежурил у вашей реанимационной койки, пока вы были на грани…

Справка
В отделении анестезиологии и реанимации краевой клинической больницы работают 25 врачей и более 50 сестер, хотя потребность в медиках этой специализации в полтора раза выше. Каждый день они обеспечивают анестезиологическую поддержку 20 операционных столов, около 12 тысяч за год.