Проект «Утраченные профессии»: Как провожали пароходы

Песня Леонида Утесова «Ах, что такое движется там по реке, Белым дымом играет и блещет металлом на солнце…» – об ушедшей эпохе, когда пароход был одним из популярных транспортных средств. Когда он бойко двигался в солнечный день, а на палубе люди любовались берегами, или медленно шел в тумане со скоростью пешехода, лишь гудками сообщая о своих маневрах и прибытии к долгожданной пристани. Об этой «пароходной» эпохе помнит барнаульский пенсионер Владимир Васильевич Старцев, капитан-механик судна. Мы с ним беседуем в рамках проекта «Утраченные профессии».

36 часов – до Камня

Начинал он работу на пароходе «Прибой», простым рулевым. Экипаж - человек 18.

- Первая палуба была из толстого клепаного железа. По ходу налево - машинное отделение – вход свободный, денег не берут, - смеется Владимир Васильевич. - Тут есть, на что посмотреть: маховые колёса, толстенные шатуны, запах железа и машинного масла… Фантастика! Если вечер, то шагаешь через людей, которые вповалку лежат в проходе. На самый верх дорога была закрыта: матрос или кто-то из команды если увидит, то враз прогонит, а то и вообще снимет с парохода…

На смену паровым пришли дизельные двигатели. Вначале 150 лошадиных сил, потом 300, потом 600, а теперь скоростные 1200. Все развивалось и строилось. С 90-х годов постепенно отошли 150-сильные, да и 300 сил стало намного меньше. Теперь их заменяют на 800 - сильные. Навигация сейчас длится май, июнь, июль и август, чуть-чуть сентября захватываем и уходим в отпуск без содержания.

Старцев говорит, что в 1950-е годы речпорт в Барнауле начал интенсивно развиваться. На смену большей части ручного труда пришла техника, появились плавучие и береговые краны.

Речной транспорт был дешевым, поэтому многие могли позволить себе уехать из Барнаула в Бийск или Камень-на-Оби по реке, и выходило это даже дешевле, чем на поезде, но значительно медленнее. Так, до Бийска судно шло 37 часов, до Камня-на-Оби – 36. Но если из Камня поплыть в Барнаул, то против течения пароход шел почти 2,5 суток. В наше время осуществлять такие рейсы экономически невыгодно.

Сегодня билеты на прогулочные теплоходы и веранды, особенно в жаркие дни, разлетаются как горячие пирожки. Прогулочные рейсы существовали и в 1970-х. Так, в 1971 году по выходным от пристани ходил теплоход с названием «Вечерний Барнаул», плавал он четыре часа. Рабочие и служащие любили отдыхать на нем. В 1985 году построили новый речной вокзал, а старый закрыли.

- Почему вы выбрали именно эту профессию?

- Меня привлекла романтика профессии. С детства я мечтал быть капитаном корабля. Плывешь так до Ханты-Мансийска, любуешься красивыми пейзажами. Встречаешь много людей, видишь реки, города. Атмосфера вдохновения. Машина везет до 40 тонн, а мы везем до 2000 тонн грузов за один раз. Вот и гордость за свое дело. Сейчас я на пенсии, но все равно в навигации. Плохо только что четыре месяца.

Столько всего мы перенесли: сами на мелях были, другие пароходы и теплоходы стаскивали, помогали. Пробивались…

Гибель «Совнаркома»

В бытность Старцева катастроф не было, но все речники слышали историю гибели в 1921 году барнаульского парохода «Совнарком». Корабль вышел из Барнаула, на его борту находилось около 400 пассажиров, и груз – мешки с зерном и дрова. К вечеру прибыл в Бердск, швартоваться на ночевку капитан не стал, поплыл дальше в сторону Новониколаевска (Новосибирск). Неожиданно в кромешной тьме перед носом судна возникла каменная стена «быка» - четвертой опоры моста, над которой горел манящий свет. Переложив руль, капитан попытался смягчить удар. Но «Совнарком» из-за больших размеров по инерции несло прямо на опору. Нос корабля удалось немного отвести в сторону, удар пришелся на середину корпуса, в переборки, отделяющие кормовой грузовой трюм от машинного отделения. В результате у «Совнаркома», как и у погибшего десятилетием ранее «Титаника», образовалась огромная пробоина. В нее хлынула вода, которая начала заливать машину, отчего корабль лишился хода. Затем произошел взрыв котла, и корпус корабля развалился пополам.

«Совнарком» погрузился под воду буквально в течение пяти минут после столкновения - в 500 метрах ниже моста, в 200 метрах от правого берега. При ударе об опору моста снесло верхнюю палубу. Большинство из тех, кому удалось спастись, находились именно там. Деревянная палуба не затонула, поплыла дальше, вниз по течению, медленно рассыпаясь на части. По неполным данным, из 400 человек, находившихся на борту «Совнаркома», удалось спасти в лучшем случае лишь около сотни. Спася и капитан, который ухватился за плывущее бревно. Потом был суд, он капитана оправдал.

Шло время. Остов затонувшего парохода стал мешать судоходству. Но поднять его не было ни сил, ни средств. Над местом кораблекрушения установили сигнальный буй, частным лодкам было запрещено заплывать в этот район. Безуспешные попытки поднять остатки парохода предпринимались в 1932 году и даже в военном 1943 году - с целью извлечения металла и дорогих заграничных машин корабля. Но работам мешали песок и ил, которые почти затянули корпус затонувшего судна. Впрочем, все же удалось поднять наверх разрушенный котел, пианино и некоторые бытовые предметы.

После ввода в строй в конце 50-х годов прошлого века Новосибирской ГЭС воды Обского моря стали вымывать похороненный пароход. Он снова стал мешать судоходству. В 1980 году было решено поднять со дна покореженный корпус. Однако сделать это удалось лишь осенью 1984-го года, через 63 года после кораблекрушения.

Уважение к форме

- Где вы учились на капитана-механика?

- Младший состав готовили в Затонском училище речников. В Новосибирском командном речном училище готовили капитанов-механиков, ну и высшие учебные заведения были. Училище осталось и сейчас. А я учился в новосибирском командном речном училище имени С. И. Дежнева. Сейчас кадры не готовятся. Молодежь не интересуется, глаза не горят при судоходном деле.

- Сколько человек у вас было в команде?

- В команде было два командира, два моториста и повар. Раньше было три командира, три моториста и повар. А еще раньше, на теплоходе «Степан Разин» экипаж был 16 человек.

Со временем изменились и отношения к капитану. На корабле он и остался капитан, а на суше… Алтайские речники с завистью вспоминают времена, когда до революции барнаульским пароходством владела Мельникова. Она платила капитанам приличное жалованье - капитан мог содержать и домработницу, и семью. А теперь еле концы с концами сводит. А все из-за того, что стало меньше навигации.

 - Раньше я работал мотористом и знал, что потом буду штурманом, вначале вторым, потом первым. А затем и до капитана дорасту. Получу свой теплоход, вначале старый, а потом новый дадут, если хорошо работать буду. Был какой-никакой карьерный рост. Были перспективы. А сейчас какие перспективы – старое латаем, - с грустью говорит ветеран.

- Владимир Васильевич, скажите, как проходил ваш рабочий день?

- По расписанию. Все зависело от того, куда отправят. Когда я работал на пассажирском корабле, мы выходили в рейс по расписанию. Теплоход назывался «Заря». Выходили в 12:00. Двигались вверх по реке Оби до пристани, а вечером приезжали в Бийск. Высаживали последних пассажиров, ночевали там, утром обратно в Барнаул.

На буксирном теплоходе в рейс мы уходили на много дней. Вахта длилась 4 часа. Четыре часа стоял я, четыре помощник стоял, так и менялись. Повар готовит обед по расписанию. Потом душ. Все условия есть. Выходных правда толком и не было. В конце навигации мы приходили, считали, набиралось до 40 отгулов. Это переработка и была выходными днями. Отдыхали зимой два месяца. Даже где-то два с половиной, кто-то в это время выходил на ремонт.

- Какие изменения произошли за время вашей работы?

- Сейчас как-то грустно. Пассажирские линии закрылись, потому что стало невыгодно, не рентабельно. Оставили только пассажирские линии до Рассказихи и немного грузовых судов. Не пострадали и прогулки по реке. Правда мы перестали отправляться в большие рейсы. Работа у нас с весны до осени.  

- С какими сложностями вы столкнулись в ходе работы капитаном?

- Это, конечно же, сложности судовождения. Верховье Оби считается одним из самых сложных. Не каждый сможет по Катуни или Оби провести состав, там и дно каменистое, да и нужно быть максимально внимательным. Знаков нет, и ты должен знать, где надо проезжать, а где нет.

- Как вы отмечали праздники на работе?

- День морского флота, День военно-морского флота, дни рождения - скромно отмечали в дороге. Сейчас останавливаться нельзя и все отслеживается, а раньше мы останавливалась на остановке для профилактики, повар готовил. Сидели, в теплой атмосфере поздравляли.

- Какая у вас была форма?

- У нас была форма речного флота. Желтая рубашка, черный костюм, головной убор. Форма немного претерпела изменения: раньше на рукавах можно было узнать звание, сейчас погоны. Парадно-выходная другая форма. В форме все дисциплинировалось. Сразу уважение было. На судне мог человек выпить и начать шуметь, увидит капитана и успокаивается.

- Встретили ли вы свою суженную?

- Да. Она ждала меня с армии. Скоро будет 45 лет, как мы вместе. У нас есть дети, внуки.

Сейчас, Владимир Васильевич смотрит как «зимует» теплоход и ждет, когда снова можно будет на него вернуться, его тянет на речку. У него активный образ жизни, он может пешком спуститься с горы и подняться на нее. На экране циферблата его шагометра  каждый день можно увидеть отметку 10 км.

«Как провожают пароходы?
Совсем не так, как поезда.
Морские медленные воды —
Не то, что рельсы в два ряда.

Как ни шути, волнений больше,
Ведь ты уже не на земле.
Как ни ряди, разлука дольше,
Когда плывешь на корабле…»

Наталья Андронова, Олег Купчинский