Против шерсти

В крестьянском роду Третьяковых принято надеяться на самих себя. Как толкового хозяйственника знают в Троицком районе Евгения Третьякова, а два года назад в реестре предпринимателей района появилось и имя его сына Михаила. Дело парень выбрал непростое, зато по душе – овцеводство.

Притяжение земли

Жизнь Третьяковых текла вполне типично. Все складывалось в Барнауле у сына Михаила и снохи Елены. Он преподавал в колледже, она работала медсестрой. И вдруг они решили вернуться к родителям. Сам молодой предприниматель Рубикон перешел легко, когда ответил на главный для себя вопрос. Зачем ему городская суета, если есть земля предков, где он всему хозяин, где хлеб вкуснее и воздух чище? Собственное крестьянское хозяйство Михаил зарегистрировал в 2012 году в родной Новоеловке. Взял кредит, получил грант в 1,5 миллиона рублей по программе «Начинающий фермер», этих денег хватило на покупку 100 ярок и 5 барашков полутонкорунной породы, трактора, граблей, косилки, пресс-подборщика.

Если бы не мороз да снег высотой в метр, усадьба Третьяковых вполне сошла бы за Австралию, Страну овец, где бродят тонкорунные стада. В Новоеловке все скромнее, конечно, но налицо та же толковая организация дела. Прямо из окон дома фермера вид на свое хозяйство: сеновал, кошару, загон, площадку для выгула, пастбище за постройками. Вместе с сенокосами у Михаила Третьякова около 500 гектаров угодий, земли паевой и арендованной. То, что для постороннего – пасторальная идиллия, для предпринимателя – жизнь с проблемами, о которых не сказано ни в одной программе развития. И с первыми итогами, которые ничего общего не имеют с первоначальными радужными ожиданиями.

– Сегодня у нас полтысячи овец, но о серьезных результатах можно будет говорить лет через пять. Животноводство – проект долгосрочный, тем более если начинаешь, как мы, с нуля. Очень пригодился грант, да плечо семьи я всегда чувствую рядом. Отец во всем помогает, от финансов до практических советов, – признается молодой овцевод. – Взять хотя бы кредиты. У меня пока ни серьезной залоговой базы, ни наработанной кредитной истории. Займы дают отцу под его доброе имя. Жена у меня молодец. В сельском ФАПе для нее не нашлось работы, и она быстро освоила бухучет. Теперь работает и у меня, и у бати. Медицинское образование тоже пригодилось: прививки и уколы овцам супруга сама ставит, экономит на услугах ветеринара.

«Наладим сами»

Окот этой зимы дал фермеру 170 голов молодняка. Третьяков-отец, пока не слышит сын, тихонько рассказывает, как тряслись над каждым ягненком Миша с Леной, по ночам в кошаре дежурили. Малыши, родившиеся лишь пару недель назад, крепенькие, любопытные, пронырливые, – любимая забава годовалого Матвея, младшенького в семье. Его брат, 5-летний Никита, уже и сам в семейном деле. Утро малец начинает с вопроса: «Пап, чем сегодня займемся?» Принести овечкам сена, помочь отцу со строительством для него привычное дело. Как-то утром после снегопада родители потеряли сына. Нашли на улице. Проснувшись, маленький хозяин взял лопату и пошел откидывать снег. А недавно попросил у деда несколько плах. Тот удивился – зачем? Оказалось, Никита решил сделать уголок отдыха на открытом воздухе для семейных чаепитий.

Даже с учетом простоты ухода забот с овцами хватает. В этом году фермер Третьяков наращивает маточное поголовье отары и объемы производства баранины. А это значит, еще выше станут штабеля невыделанных шкур и горы настриженной тонкорунной шерсти – ее уже скопилось около двух тонн. Создать фабрику полного цикла переработки продуктов овцеводства, какой нет пока в нашем крае, – мечта Третьяковых. И даже помещение под цех по изготовлению одеял, подушек, вязаных и других изделий из овечьей шерсти у фермера уже есть. Производство, очень нужное людям с точки зрения потребления и открытия новых рабочих мест. Дело тормозит отсутствие оборудования. Чесальные машины делают сейчас на Орловском заводе тяжелого машиностроения, но они предназначены для переработки промышленных объемов сырья и стоят от 7 миллионов рублей. У Третьяковых нет пока столько шерсти и денег. Они и сами смонтировали бы такой аппарат, но… «Нам бы схемку аль чертеж, мы б затеяли вертеж», – вздыхает глава хозяйства. Без главного механизма, игольчатой кардоленты, чесальную машину самим не собрать. Ее выпускают в Самаре, правда, фермер не уверен, что ехать за тысячи километров ради 100 килограммов ленты – правильное решение. Не стоит овчинка… в буквальном смысле.

Не наличка, а инвестиции

Напрашивается вопрос. Почему районное управление сельского хозяйства помогло фермеру с открытием социально значимого производства, но не помогает с его развитием? «Продумывали мы разные варианты. Грант на переработку решил бы проблему. Но под такое финансирование нужны счета-фактуры, поскольку это не наличные деньги, а инвестиции в оборудование. А вот его-то как раз и нет», – говоря это, заместитель районного управления по сельскому хозяйству Сергей Прибытков добавляет слово «пока». Потому что не было еще случая, чтобы смекалистые Третьяковы не нашли выхода. Есть и на этот раз у них идейка. Если она выстрелит, индивидуальный фермерский заказ выполнит Бийский ремонтно-механический завод. К слову, специалист подтвердил, что в Троицком районе не было таких предприятий, лишь в последнее время фермеры стали развивать овцеводство, сегодня районная отара насчитывает 3300 голов.

Почему так уперты отец и сын? Почему выбрали столь непростое дело?

– А вы видели на селе легкое? – вопросом на вопрос отвечает Михаил. – Были причины заняться овцеводством. Во-первых, эта ниша свободна, работай – не хочу. Во-вторых, начинать здесь можно с малых объемов в отличие от земледелия, где для рентабельного производства зерновых надо сразу приобретать дорогую обрабатывающую технику. В-третьих, я уверен, что встану на ноги, это вопрос времени и затрат. Вдохновляет меня пример моего репрессированного прадеда Николая Кирилловича. Ему и впрямь трудно было, но он выстоял.

Арифметика подворья

Овца, дающая мясо и шерсть, по логике не может не быть рентабельной, а посему и хозяева ее должны как сыр в масле кататься. Растет животное быстро, отличается высокой плодовитостью, в кормах неприхотливо. Но считаем вместе с Михаилом. Увеличивается поголовье – растет и стоимость аренды расширенных площадей. Вместе с налогом за землю в 2015 году фермер заплатит около 20 тысяч рублей. Отчисления в Соцстрах и Пенсионный фонд 150 тысяч. Заправка техники – ещё 30. Препараты для вакцинации овец – 24 тысячи в год. На 2 тысячи в месяц на ферме воды уходит, а в жару еще больше. Плюс зарплата рабочих. Затраты физического труда в деревне считать не принято. Пришла пора баранов резать – Третьяковы все барнаульские рынки объехали, домой вернулись расстроенные, ни с чем. Зато выстрелило их объявление в газете о реализации мяса. Перекупщики из Кузбасса забрали 100 барашков по цене 210-220 рублей за килограмм. К слову, в Кемерово он стоит уже около 600 рублей. Прибыль под 200%, правда, не у тех, кто это мясо растил.

Как же считали Третьяковы два года назад, если на поверку выходит вот такая арифметика?

– И считали, и в Интернете искали. Чистая выгода от овец есть там, где они пасутся круглый год и им не нужны те же кошары. Такие места есть в Горном Алтае. Овцеводство в Алтайском крае совсем другая история. У нас зимы длинные, нужны и родильное отделение, и другие помещения. Рентабельность есть там, где отара не меньше тысячи голов, налажена переработка шерсти и шкур. Это и есть наши планы на ближайшее время – наращивать объемы и идти дальше, к статусу племенного хозяйства, – делится с нами Михаил Третьяков. – А секрет успеха у крестьянина один на все времена – засучить рукава повыше.