Офицер ВВС Борис Стрельцов 30 лет каждый день писал маме в Барнаул
17:00, 20 февраля 2016г, Общество 2419
Жительница Барнаула Татьяна Стрельцова в канун 23 февраля сделала редакции «Алтайской правды» потрясающий подарок – письма своего сына Бориса, офицера ВВС. Куда бы ни заносила его служба, своей маме в Барнаул он писал на протяжении 30 лет каждый день.
«Все наши радости»
Борис Евгеньевич Стрельцов, полковник запаса, и сейчас не забывает о маме, хотя давно уже живет с семьей в Москве. Нам подборка его писем показалась интересной тем, что в ней – вся жизнь. Все, что происходило со страной и с нами в эпоху, называемую застоем, – глазами советского офицера.
3 сентября 1972 года:
«Сегодня смотрели матч СССР – Канада. Ох и врезали же наши им! 7:3 – это разгром. Значит, нет у канадцев таких игроков, чтобы нас громить. Мы все восхищены мужеством и мастерством наших парней».
11 января 1980 года:
«Все наши радости – это лишь радости семьи. Один отставной подполковник сказал, что армия сейчас совсем не та, что была 30 лет назад. Самое обидное, она не похожа на ту, какой должна быть. Не слова от души и совести играют сейчас роль, а лесть, изворотливость, как теперь говорят – дипломатичность. Будь дипломатом, не замечай в начальниках глупости и безграмотности, ведущих к подрыву боеготовности, – и ты на высоте. Не вздумай посадить в тюрьму отъявленного разгильдяя. За ним сам лишишься партбилета, а вместе с ним – должности, перспектив, звания. это странный период, когда все видят и знают, как надо делать, но делают как не надо».
4 июня 1980 года:
«Там, где когда-то работал земснаряд, утонул 15-летний мальчишка, сын прапорщика. В гарнизоне знают, что у меня акваланг. За мной прибежали, когда он не вынырнул, еще надеясь, что пацана можно откачать. Как мне ни жутко было, полез. Там, где он утонул, глубина 10 м. Не всплывая 6 минут, искал в плохой видимости. Земснаряд работал здесь давно, диаметр ямы – метров 15, не больше, остальное затянуло песком. На 7 минуте я его нашел. Он, хоть и легкий, но скользкий. Пришлось за волосы тащить. Вытащил, и меня вырвало. На него смотреть уже не мог. Ушел, потому что не верил, что откачают. Так и вышло. Его мать в больницу слегла. Отец сейчас приходил, на поминки звал, а я не пошел – до сих пор ни есть, ни пить не могу. Но и на себя как обижаться. Искал как мог, быстро. Он 25 минут под водой пробыл».
«Финны были в экстазе»
9 июня 1980 года:
«У наших соседей упал Ан-22. Шел из Ирака. Над Москвой на высоте 5000 метров загорелся. Его садили во Внуково, но самолет был обесточен и недотянул 3 км до ВПП, упал. 4 из 7 человек экипажа погибли. Остальные с ожогами в госпитале. Завтра в гарнизоне похороны. Уже приехали родные. Больно видеть слезы в глазах матерей».
17 июля 1980 года:
«Вечером ждал матча СССР – Бразилия, но его отменили, т.к. американцы отказались транслировать. Расстроился, а сегодня утром, слушая новости, узнал, что наши сумели на «Маракане» выиграть 2:1. Не зазнались бы…
Наши летают по 4-5 дней в неделю. Шутка ли, по сравнению с прошлым годом полку план увеличили по налету в 1,5 раза. Лидерный!»
1981 год:
«Комиссии проверяли нашу работу по обеспечению безопасности полетов. Это связано с падением в Ленинграде самолета ТУ-104 с делегацией Тихоокеанского флота. Одних адмиралов и генералов погибло 18 человек…»
11 апреля 1981 года:
«Ежедневно происходят грубые нарушения воинской дисциплины. Пьянство, самоволки, воровство, а вчера пропало 60 патронов, из которых нашли лишь 30. Командир части покровительствует ряду лиц. В армии возник клан тупиц и подхалимов. На них нет управы. В масштабе государства железной рукой необходимо насадить жесткий к нарушителям порядок. Именно необходимо».
18 июля 1983 года:
«На меня случайно вышла преступная группа по продаже бензина. Пришлось обратиться в ОБХСС. Участвовал в ликвидации этой банды. Расскажу при встрече, что пережил. Был и мандраж, после того как их повязали. Итог – «купил» для государства 210 тонн бензина сразу. Следствие еще не окончено. Зато завел знакомство с ОБХСС и МВД Калинина…»
27 июня 1985 года:
«Были с дружественными визитами финская и венгерская военная делегации. Финны прилетали вместе с самолетами. Наши Миг-21, но начинка РЭО и навигационные комплексы английские. Друзья-друзья, а готовятся воевать против. Я к их приезду перерыл кучу секретного и несекретного материала по этой стране. Пришел к выводу, что выходец из рабочей семьи президент Мауно Койвисто ориентирован на СССР, но на постах министров прозападно настроенные деятели. Глава ВВС генерал-лейтенант Мериё, глава делегации, тоже сторонник закупки английской авиатехники. Но после нашего показа, может статься, начнут наши Миги просить. Они им так понравились. Показ был великолепен. На Ми-26 показали, кроме всего прочего, «мертвую петлю». Финны и венгры были потрясены. Показали индивидуальный пилотаж на Миг-23, 27, 29 и Су-17, групповой «ромб» на Миг-23 и 29, пилотаж шестеркой на Миг-27. Особо им понравилось, что «ромб» совершал посадку сомкнутым строем (10 м дистанции) между самолетами, одновременно. Причем погода была очень плохая. Вертикальный пилотаж разрешили только вертолетам. Остальные крутились под облаками, на таких малых высотах (до 10м), что финны были в экстазе. А наш главком Ефимов, по-моему, еще больше…»
Без потерь
2 мая 1988 года:
«В родном афганском полку без потерь. У нас говорят о выводе войск, но война идет, летчики по 6 боевых вылетов в день делают. Душманы не унимаются. Боевых потерь нет, но есть ЧП. В полку был майор Леметти. Он и здесь, в Союзе, употреблял. Там же стал пить без меры. Его уговаривали, а потом исключили из партии. Он застрелился. Жена его в части на хорошем счету, председатель женсовета. Мне с ней многие вопросы доводилось решать, толковая. Двое детей осталось. Ради них написали, что погиб при обстреле базы душманами, чтобы детям и ей пенсию назначили».
10 декабря 1989 года:
«Коля Скуридин, чей самолет улетел в Бельгию после катапультирования на взлете в Польше, несмотря на россказни в печати, не снят, работает НачПО дивизии. Я за него рад, т.к. считаю, что его вины нет. Почему ПВО не сбили борт – у них надо спросить. Я узнал детали и сообщаю: у Коли выключился форсаж на взлете, обороты упали, самолет стал падать. Катапультировался он на малой скорости с 70 м высоты. Самолет все снижался и летел еще 15 км, а потом полез вверх, вышел на «потолок», долетел до Бельгии и упал на дом».
10 января 1991 года:
«На новогоднем вечере у нас в гостях был бывший генерал нац. народной армии бывшей ГДР. Люди еще не отошли от перемен, что произошли в их жизни, в жизни их страны. Никто не ожидал такого. Дружбу с нами немцы вспомнили добром. Многие плакали. В конце вечера они кое-что пообещали, и вот вчера в благодарность привезли посеребренные офицерские кортики с гербами на ножнах не существующей уже теперь ГДР… В голову пришла мысль о том, что дочери наши, Наташа и Лена, – на грани событий нынешней истории. «Где вы родились?» – спрашиваю. Наталья говорит – в ГДР. Как? Нет такой страны. Лена отвечает – в Калинине. Но ведь и Калинина уже нет!»
9 декабря 1990 года, незадолго до вывода в Россию войск ГСВГ:
«За ноябрь на трассе Брест – Минск – Москва ограблено, а то и убито 23 наших военнослужащих, купивших машины здесь, в ФРГ. То же творится в поездах. Коля Скуридин, полковник, мой бывший зам в Кубинке, приехав в родной гарнизон Новокубинский, обнаружил пустую квартиру, все ценное уплыло».
1995 год:
«Из Москвы сложно узнать об офицере МВД, служащем в Чечне. Сообщи его данные, я смогу через 4-ю Ростовскую армию отыскать. Или, если сам там буду (сейчас часты командировки в Моздок), попробую…»
«Мамуля, помни. Мы тебя всю жизнь знали и любили за твое сердобольную душу, способную любить всех, вместить беды всего мира и, конечно же, нас, родных. Даже бродячие, брошенные кем-то кошки и собаки находили в ней сочувствие и поддержку. Спасибо тебе, что ты у нас такая есть. Об одном прошу, береги свое сердце от ненужных переживаний…»
22 августа 1998 года:
«Дело все же дошло до новых штатов. Прямой угрозы увольнения в запас в них нет. Но снижением тарификации и разрядов нас, прослуживших более 25 лет, вынуждают уходить. По моей сетке, притом что прибавилось работы, я буду «опущен» аж на 5 разрядов. Это потеря 150-200 рублей в месяц, а при уходе на пенсию еще большие потери. Даже если я дослужу до 2003 года, той пенсии, на которую могу уйти сейчас (1200 руб.), получить не удастся».
