Кому мраморное мясо?

В Чарышском районе выращивают прекрасный скот, получая качественное, экологически чистое мясо, а вот с его сдачей фермеры и владельцы частных подворий маются каждый год, зачастую отдавая плоды своего труда за бесценок.

Ручные герефорды

Этой осенью цена на крупный рогатый скот у перекупщиков упала ещё ниже. У местных животноводов порой опускаются руки. Они с тревогой вопрошают: «Неужели выращенное нами мясо никому не нужно?» Об этом говорили все, с кем удалось побеседовать.

Крестьянское хозяйство Александра Нечаева из села Сосновка образовалось в 2009 году. Производство развивается, вот если бы еще не трудности со сдачей скота… 47-летнему Александру опыта не занимать: работал трактористом, скотником, управляющим отделением бывшего совхоза «Маяк» и даже ветеринаром. Как пасти скот и заготавливать сено, знает отлично. Ему помогают супруга Татьяна и две дочери. Нечаевы выращивают 120 голов крупного рогатого скота.

А начинали с нуля. В Сельхозбанке, где проценты поменьше и есть возможность получить субсидии, взяли долгосрочные кредиты на приобретение скота и сельхозтехники. Их ещё пять лет отдавать по 50 тысяч рублей ежемесячно. Большая сумма, но благодаря кредитам в этом году закупили полугодовалых телят и колёсный мини-трактор. На нём они развозят корма, доставляют воду. Александр Николаевич говорит, что сами не ожидали от этой малютки такого эффекта: машина экономичная, солярки «кушает» мало, а работает как большой трактор. Пригодился он и во время заготовки кормов: на нём фермер косил траву, сгребал валки в кучи, складывал тюки сена. Все механические навески к нему Нечаевы изготовили сами.

В своём крестьянском хозяйстве они разводят герефордов – мясную породу, дающую мраморное мясо – тёмно-красное, с тонкими прослойками жира, мягкое и сочное. За границей оно ценится высоко и стоит дорого. Скот, как в Австрии, круглосуточно вольно пасётся среди зелёных гор, на экологически чистых, не обработанных химией лугах, поедая естественные травы, богатые своим разнообразием. В каждом логу чистые родники, где животным можно напиться. Им не надо тратить энергию на перегоны, поэтому они быстро набирают вес. Коров не доят, молоко выпивают телята, которые находятся у них на подсосе до 8-9 месяцев. Алёна рассказывает:

– Мы так холим и лелеем своих герефордов, как раньше единственную бурёнку на подворье. Проводим с ними всё время, никуда не отлучаемся, не ездим в отпуск, даже телевизор смотреть не успеваем. Поэтому они у нас домашние. Моя пятилетняя племянница Соня спокойно справляется с огромным быком-производителем, на вид грозным и страшным: водит его на поводке, ездит верхом, привязывает.

Передержка – к потерям

Подросший молодняк осенью необходимо продать. Зоотехник Алёна Нечаева со знанием дела поясняет: «Бычков выгоднее сдавать на мясо через убойные пункты – выход больше, а тёлочек - живым весом, только стоимость их не поднимается, а падает. Если в прошлом году бычков принимали по 75 рублей за килограмм живого веса, то в этом – по 70-71, тёлок – по 60, а коров – всего по 58 рублей. Цены бросовые, однако и по ним сдать скот – проблема. Живым весом его закупают представители Алейского мясокомбината и ОАО «Промышленный» из Бийска, а также местный заготовитель из села Маяк Александр Карасёв, который производит забой на месте и отвозит мясо в Барнаул. Но он один на всю округу и берет ровно столько, сколько ему закажут на городских рынках. Приходится уговаривать его, чтобы приехал забрал хоть пару голов.

Проблема ещё в том, что знаменитое мраморное мясо герефордов, так ценимое на Западе, у нас не котируется. Приёмщики его не берут, особенно от крупных животных. Александр Карасёв нам говорит, что покупатели на рынке проходят мимо, думая, что оно от старой коровы, раз прожилки жёлтые, и что горожане жирное мясо не любят. Приёмщик предпочитает брать у нас тушки весом от 120 до 170 килограммов. Такой имеют только телята-отъёмыши в возрасте 8-9 месяцев. А по стандарту молодняк этой породы идёт на мясо в возрасте 15 – 18 месяцев, достигая живого веса более 400 килограммов».

Передержка животных ведёт к снижению привесов, незапланированному расходу кормов, финансовым потерям. В прошлом году Нечаевы держали молодняк почти до Нового года. Перекупщики воспользовались ситуацией: видя, что фермеры в безвыходном положении, снижали закупочную цену ещё больше. Пришлось отдавать скот совсем по дешёвке. Алёна делает вывод: «Они так и норовят обмануть сельского производителя, нажиться на нём».

Этой осенью Нечаевы должны были сдать 40 голов герефордов. За два месяца с трудом продали 30, а ещё десять бычков опять продержали до декабря, теряя прибыль. Несколько туш молодняка забрали кафе села Чарышского и жители райцентра, приобретя их в складчину на несколько человек. Алёна сетует:

– Иногда за скотом приезжают перекупщики азиатской внешности. Не знаю точно, из каких они мест, но именно они больше всех снижают цену. Фермеры стараются не иметь с ними дело, а вот у владельцев частных подворий выбора нет. В этом году мы организовали откорм молодняка крупного рогатого скота, предоставленного частниками. Всё лето их животные провели на горных лугах вместе с нашим стадом. Осенью вернули подросший скот по домам, взяв с его владельцев деньги только за пастьбу. Поскольку нет организованного закупа мяса у производителей, они сдавали его заезжим варягам, которые не только занижают цены, но ещё и «ошибаются» при взвешивании килограммов на двадцать в свою пользу. Кстати, государство могло бы и щедрее субсидировать крестьянские хозяйства. В этом году наша семья получила субсидию, которая меньше взноса в Пенсионный фонд, выплачиваемого моим отцом за себя как за предпринимателя.

У самых белков

Для полноты картины знакомимся с крестьянско-фермерским хозяйством Бориса Кузнецова из села Сентелек. Здесь тоже развивают мясное направление, в маточном стаде – 68 голов, на откорме – более 100 голов молодняка казахской белоголовой породы. Недавно стали разводить герефордов. Здесь другая тактика: животных не одомашнивают, а всё лето свободно пасут высоко в горах, у самых белков, как в Альпах, где они почти не видят людей и отчасти дичают, нагуливая чистейшее мясо.

– Но оно, оказывается, никому не нужно, – с болью заявляет Наталья Кузнецова, которую мы застали дома. – Мы – молодая семья, мужу 37 лет, мне – 32. Воспитываем двоих детей, десятилетний Денис – школьник, а четырехлетняя Милена ходит в детский сад. В последнее время всё чаще задаём себе вопрос: что делать? Растут налоги, отчисления в Пенсионный фонд, цены на ГСМ, электроэнергию и прочее. А ещё нужно заплатить за землю, приобрести солярку, заготовить сено. Постоянно берём кредиты, за которые тоже надо рассчитываться вовремя. Чтобы погасить годовой взнос по трём кредитам, сдали оптом часть скота. Из вырученных денег самим ничего не осталось, хотя должны были получить прибыль, что-то заработать за год труда. Перекупщики занижают цену, сдать по выгодной – проблема.

Кузнецовы рассказывают, что в этом году вырастили 20 молодых бычков, которые в возрасте полутора лет весят уже 450 – 500 килограммов. Сдать не могут. Сентелек – село дальнее, перекупщики находят товар поближе. Единственная надежда – на представителей «Промышленного». Они здесь фактически монополисты, покупают молодняк на откорм. Но по сравнению с прошлым годом цены упали. Наталья с мужем подсчитали, что на этом они потеряли 200 тысяч рублей. Пришлось самим искать в Интернете рынок сбыта мяса. С трудом удалось сдать в Поспелиху 7 быков и 11 коров, но тоже по бросовым ценам.

– В этой ситуации в выигрыше только посредники, – сетует Наталья. – Есть ли смысл дальше развиваться? Мы стараемся улучшать породу в стаде, меняемся с соседними фермерами быками-производителями, но вложенные затраты не окупаем. У всех жителей села такая ситуация. А ведь основной доход мы должны получать от продажи крупного рогатого скота. Смотрели как-то в Интернете: таких низких цен на мясо нигде нет. В прошлом году перекупщики ссылались на засуху на равнине, из-за чего хозяйства массово сдавали коров, а в этом году опять цены падают.

Без отпусков

– Мы хотели сменить технику, особенно трактор и пресс, есть выгодные предложения из Россельхозбанка, но понимаем, что отдавать кредит будет нечем, – продолжает Наталья Кузнецова. – Уже полтора месяца из «Промышленного» за скотом не едут, быки мёрзнут, теряют в весе. Когда начали с мужем заниматься хозяйством в 2007 году, поддержка от государства была существеннее, сначала на корма, потом на развитие мясного производства, а в этом году она уменьшилась в несколько раз. Рассчитывали с её помощью погасить часть кредита, не удалось.

Борис Кузнецов занимается также разведением лошадей. Но и их трудно сдать по нормальной цене. «Перекупщики пользуются нашим зависимым положением, – замечает фермер. – Селяне выращивают скот, а прибыли на этом не получают. В прошлом году соседка Светлана Половинкина вынуждена была сдать корову на мясо всего за 8 тысяч рублей, что не покрывает никаких расходов. А хорошая цена – 27-28 тысяч».

Может быть, поэтому уровень жизни в селе такой низкий. Люди работают от зари до зари, без отпусков, а не могут позволить себе купить своему ребёнку путёвку в популярный детский лагерь отдыха или выехать куда-то всей семьёй. Наталья говорит, что им сложно морально и физически, так как нет удовлетворения от результата своего труда. Она не верит, что качественное, экологически чистое мясо никому не нужно. Считает: перекупщики так говорят, чтобы сбить цену.

Такая же ситуация в крестьянском хозяйстве Ольги Белоноговой из села Тулата, занимающейся разведением мясо-молочных животных симментальской породы. Продать выращенный скот трудно. А что думают по этому поводу перекупщики?

Сбыт зависит от спроса

Житель райцентра Чарышское Владимир Лазутин летом занимается пчеловодством, а с осени помогает селянам реализовать скот. Сочувствует им, говорит, что цены на сдаваемое мясо не поднимались лет пять, притом что на всё остальное постоянно растут.

Самое сложное для сельского производителя – сбыт выращенной продукции, особенно скота. По словам Лазутина, стало невыгодно заниматься овцами. Представители кавказских и среднеазиатских республик, наезжающие сюда из Барнаула, скупают баранов за бесценок. За овечку дают три тысячи рублей, а то и меньше, поэтому труд по их разведению не окупается. Соседи-казахи берут лошадей. Приезжают на КамАЗах с прицепом, грузят сразу по восемь голов.

Владимир Иванович считает себя посредником между производителями и покупателями мяса. За несколько лет выучил все тонкости спроса на этот продукт. Он тоже подтверждает: мраморное мясо в крае не ценится.

– Полуторагодовалые тёлочки-герефорды нагуливают тонкие прослойки жёлтого жира. Когда горожане видят на рынке такое мясо, фыркают. Поэтому закупочные цены на тёлок ниже, чем в прошлом году. Кстати, герефордов у нас в районе сейчас многие разводят. Хорошо идёт ярко-красное, с белым жиром мясо молодых бычков. Оно плотное и тяжёлое. Его чаще всего заказывают торговцы на рынках. В одной туше 180 – 200 килограммов чистого мяса. Тёлочек берут реже, у них выход мяса меньше. А за коровами нынче несколько раз приезжали только из Косихи.

Прежде чем брать у фермера или частника мясо, надо найти покупателя. На это требуется время. Поэтому вожу скот в Барнаул раз в неделю. В грузовик помещается восемь голов молодняка. Доставляю их в цех, где забой производится промышленным способом. Выход мяса по отношению к живому весу бычков составляет 50-55 процентов, тёлочек – 45, а стельных коров только 40 процентов. Ветеринарный контроль прохожу на рынке в ветлаборатории, после чего сдаю мясо торговцам, которые его заказали. Почему сдают стельных тёлок? Частникам некуда деваться: нет сена и нигде не купишь. Кормов фермеры заготовили в обрез: травы летом уродилось много, но косить её мешали постоянные дожди, половина валков сгнила. Так что зимовка скота будет напряжённой, – считает Владимир Лазутин.

Чего ждут производители сельхозпродукции? Чтобы были рынки в городах, куда фермер мог бы привезти выращенное им мясо и свободно продавать его. Казалось бы, для этого есть базары. Однако места на них давно заняты и расписаны перекупщиками. Крестьянина просто не пустят, в лучшем случае скупят мясо по заниженной цене.