Техника для села: где осела?

Два дня в крае работал представитель компании «Росагролизинг» Андрей Ходин, пытаясь мирно решить проблемы, созданные руководителем кооператива «Юнона» Людмилой Комаровой. Она, не имея на то прав, отдавала технику, принадлежащую «Росагролизингу», сельхозпроизводителям. Кому на хранение, кому в лизинг. 

Многим наверняка помнится разнос, учиненный председателем правительства Владимиром Путиным руководителям сельского хозяйства страны в начале года. До него дошли сведения, что на площадках хранения «Росагролизинга» скопилось огромное количество так нужной крестьянам техники. В конце марта в Москве приняли решение сдать её в лизинг за 50 процентов стоимости. На места ушел документ, обязывающий администрации края создать межведомственную комиссию, которая должна определиться, кому эта техника достанется. А также условия получения техники сельхозпроизводителями: среднегодовая зарплата не ниже, чем по стране, отсутствие задолженностей по налогам и сборам. Плюс к этому добавлялось одно региональное: в крае на технику могли претендовать только те сельхозпредприятия, которые занимаются животноводством или свеклой.

Вместе с документом из «Росагролизинга» прислали реестр, который гласил, что у ответственного хранителя кооператива «Юнона» находится 114 автомобилей, тракторов и сельхозмашин, принадлежащих данной компании, и что именно эту технику межведомственная комиссия и обязана до 12 апреля распределить между сельхозпроизводителями.

Край сработал оперативно. Уже 4 апреля в районах имели все необходимые документы, а в Барнауле была создана межведомственная комиссия. В её вошли 20 человек, из них трое от ГУСХ, остальные - от других ведомств и общественных организаций.

Заявок поступило из хозяйств в пять раз больше, чем техники. Так что было из кого выбирать. Комиссия тщательно работала с каждым из заявителей. В указанные сроки в Москву за подписью губернатора на имя генерального директора ОАО «Рос-агролизинг» ушло письмо с перечнем тех хозяйств, с которыми предлагалось заключить договора. Но когда все формальности были соблюдены и на технику пришли документы, оказалось, что та давным-давно фирмой «Юнона»… продана крестьянам. И они за неё уже платят деньги. Так, хозяйство из Суетского района ООО «Волна» к этому времени заплатило за два трактора МТЗ, взятых у «Юноны», 1 145 644 рубля.

Администрация края, в том числе и руководители сельхоз-
отрасли региона, попытались выяснить у Людмилы Комаровой, на каких основаниях она так поступила. Внятного ответа она дать не смогла. Как оказалось, никто её не уполномочивал продавать технику в лизинг. Ещё в начале января её «Росагролизинг» предупредил об этом, с ней заключён договор только ответственного хранения, и не более.

28 июля в ГУСХ собралось представительное совещание, на котором были озвучены позиция «Росагролизинга» и дальнейшие действия этой компании. На совещание пригласили всех тех, у кого на данный момент не совсем законно находится техника (приехал всего один руководитель), её настоящих хозяев, руководителей ГУСХ во главе с начальником Александром Чеботаевым и представителя «Росагролизинга» Андрея Ходина. Вёл совещание заместитель губернатора Александр Лукьянов. Пригласили и госпожу Комарову, но она не приехала. Не приехало и большинство тех, кто сейчас использует спорную технику. Говорят, что им звонила Комарова и предупреждала, что если поедете на совещание, то не получите ни техники, ни своих денег. Но, скорее всего, они останутся без техники и денег именно потому, что не захотели слушать представителей власти и «Росагролизинга». Как заявил Андрей Ходин, компания в любом случае передаст технику законным хозяевам. А тем, кто её сейчас использует, будет выставлен счёт.

В «Росагролизинге» понимают, что они также виноваты в сложившейся ситуации, и предлагают пострадавшим на льготных условиях заключить договора на поставку техники по лизингу. Обязуются её доставить через 20 дней после подписания необходимых документов.

А теперь давайте подумаем, почему так произошло. Понятно, что госпожа Комарова не совсем правильно исполняла взятые на себя обязательства и тем самым многих ввела в заблуждение. Но куда смотрели сами руководители? Если в договоре написано, что техника передается на хранение, то как её можно рассматривать в качестве лизинговой? Если ты её получил на хранение, то на каком основании используешь? А если у тебя договор о хранении, то зачем тогда платишь за лизинг? Не разобравшись, кому и на каких основаниях.

На совещании прозвучала такая мысль: мол, мы, крестьяне, должны выращивать зерно, производить молоко и мясо и не обязаны разбираться в тонкостях законов. Возможно, это утверждение и верно для механизаторов и доярок, но только не для руководителей сельхозорганизаций и КФХ. Они-то как раз обязаны знать законодательство. Как же без этого можно руководить! Конечно, всё до тонкостей знать нельзя, но для этого и существуют специалисты, в том числе и юристы. Увы, от их услуг многие руководители хозяйств отказались. Даже при заключении таких серьёзных контрактов, как в данном случае. А потом спрашивают: «Куда крестьянину податься?»

Сейчас необходимо разобраться с тем, перечисляла ли деньги за якобы заключённые и настоящие договора лизинга Комарова дальше или нет, дошли ли деньги до настоящих владельцев техники. Кто за это будет платить, кто окажется пострадавшим? Боюсь, что ими окажутся те, кто так безотчетно верит сегодня Комаровой и пытается воевать с законом.

На совещании возникла ещё одна проблема. В крае есть много хозяйств, которые год и более назад оформляли лизинг через «Юнону» и через неё же и платили в Москву. Что теперь им делать? Скорее всего, в Москве примут решение работать с ними напрямую.

Понятно, пока техника одних находится у других, пока люди, закрутившие всю эту историю, не понесли наказания, точку ставить рано. Но есть один рубеж, который достаточно четко определяет позицию краевых властей: Генеральная прокуратура признала их действия абсолютно законными.