«Скажи-ка, дядя, ведь недаром…»

С малых детских лет от первого до последнего слова помню поэму Михаила Юрьевича Лермонтова «Бородино». «Скажи-ка, дядя…» Читал позже не так мало художественных и документальных трудов, посвященных Отечественной войне 1812 года. Теперь вот прочел и опубликованную не так давно небольшую книжку Сергея Теплякова, в заголовок которой вынесено столь памятное и важное для каждого уважающего себя русского человека слово – Бородино. Прочел и подумал: «Ведь недаром…»

О чем она и почему вообще написана и издана на Алтае, отдаленном от того русского села и географически, а сейчас еще и почти двумя сотнями лет?

Да все о том же. Как люди, себя таковыми ощущающие, умеют оставаться людьми практически при любых обстоятельствах. Как пришли двунадесять языков просвещенного мира в мир «дикарский» и проживающие там «папуасы» сумели дать своим недругам достойный отпор.

И что особенного? Пожалуй, то, что многие из этих «дикарей», как и людей, им противостоящих, имеют в этой книжке не только мундиры, в которых идут в огонь талантливо описанных автором батальных сцен, но и свои человеческие лица, лучшие или худшие качества характера, достоинства и недостатки.

Одни из них проявляются тут же, в пылу сражения, другие – позже, когда оно уже затихло, и кажется порой удивительным, как не жалеющий себя под губительным огнем человек позже может проявить себя мелочным «скрягой», приписывающим себе чужие подвиги. Как многое в спрессованной в минуты судьбе тысяч играет случайность!

Обо всем этом можно прочесть в книге Теплякова, где кроме прочего традиционно видна и личность самого автора, часто мало считающегося с признанными авторитетами и излагающего свою собственную точку зрения на ход и причины происходивших в те времена событий. С этим можно было встретиться уже в первом произведении Сергея Теплякова, посвященном тем временам, - опубликованной тоже не так давно книге «Век Наполеона».

Но вот чего в той книге, по мнению автора статьи, было маловато, так это художественного подхода в подаче материала, описании образов представленных в произведении героев.

Эффект присутствия, без сомнения, наблюдался, а вот личных ощущений («Да как же это? Вот молодец! Да что он делает-то?!») было, на мой взгляд, недостаточно. В нынешней книге Теплякова - «Бородино» люди, человеческие персоналии, как кажется, представлены куда более ярко и выпукло – как наши, так и враги. Это очень интересно читать, по-настоящему сопереживая персонажам. Иногда вымышленным героям, чаще - действительно принимавшим участие в тех событиях людям.

К разряду первых стоит отнести поручика Висленского легиона Брандта, чьи действия проходят пунктиром через канву романа Теплякова (именно так он обозначил свою небольшую книгу), ко вторым – начальника русской артиллерии Александра Кутайсова.

И здесь как пример того, что Сергеем Тепляковым написан и опубликован именно роман, стоит привести часть диалога Кутайсова с его товарищем знаменитым генералом Ермоловым.

- Желал бы я знать, кто из нас завтра останется в живых… - медленно сказал Кутайсов.

Мороз прошел у Ермолова по коже.

- Что с тобой? - спросил он наконец.

- Ты знаешь… - отвечал, помолчав, Кутайсов. - Смешно. Вернее, совсем не смешно – мне кажется, что меня завтра убьют.

- Брось, - тут же сказал Ермолов и обрадовался, что сумел сказать это сразу, без страшной в этом случае паузы. - Брось. Всем кажется. Но вот мы были с тобой при Прейсиш-Эйлау, а живы. А ведь помнишь, какой это был бой! И не мы одни живы – тысячи людей. Не всех убивают.

- Но ведь кого-то убивают? - промолвил Кутайсов, взглядывая вдруг на Ермолова в упор своими темными глазами. Наступила долгая тишина. У Ермолова вдруг пересохло в горле. Оба понимали, что надо заговорить о чем-то другом.

- Вот что, мы завтра будем держаться вместе. Ты меня будешь удерживать от глупостей, а я тебя! – кашлянув, сказал Ермолов.

- Но как же мы тогда совершим наши подвиги? – улыбнувшись, важно сказал Кутайсов и засмеялся. Секундой позже с облегчением засмеялся и Ермолов…

Ну что тут скажешь? «…Ведь недаром…»