Сибирские мушкетеры

Фонд 1, опись 2, дело 948 – это архивный «адрес», по которому в Алтайском краевом архиве находится «Переписка командования Томского мушкетерского полка с Колывано-Воскресенским горным начальством». Документы интересные, много говорящие о времени. Понятно, что все рукописное да еще и с завитками, из-за чего неразборчивости некоторых текстов позавидуют врачи с их почерками. К тому же сначала надо привыкнуть к письменному церемониалу – письмо начинается с обращения к адресату, причем не просто «Иван Иваныч!», а по полной программе – с именем-отчеством, чином и должностью. Сначала – кому, потом – кто, а потом еще и – по какому поводу…

Начальники

Из документов выясняется, что уже тогда – в 1807-1808 годах - Томский мушкетерский полк входил в 24-ю пехотную дивизию, однако на момент выхода полка из Сибири командовал дивизией не генерал Лихачев, с которым дивизия вошла в историю в 1812 году, а «генерал-лейтенант и кавалер» Глазенап. Глазенапы по тем временам была фамилия почти обычная – происходя из Померании, Глазенапы с XVI века поселились в Лифляндии (часть нынешней Прибалтики), стали русскими дворянами и кроме Лифляндии и Эстляндии жили в Саратовской и Тверской губерниях.

В подготовленном Александром Подмазо списке «Шефы и командиры регулярных полков русской армии 1796-1855» Глазенапов целых пять, но генерал-лейтенант один – Григорий Иванович Глазенап, о котором известно, что он был кавалерист, много воевал на Кавказе, а после того, как 8 февраля 1806 года был убит главноначальствующий русскими войсками на Кавказе князь Цицианов, заступил на его место и летом начал поход в Дагестан, завершившийся взятием Дербента (интересно, что в этом походе одним из командиров в отряде Глазенапа был Петр Гаврилович Лихачев, будущий командир 24-й пехотной дивизии и шеф Томского полка). В 1807 году Григорий Иванович Глазенап был назначен инспектором Сибирской инспекции и начальником Сибирской линии – в его подчинении находились войска от Тобольска до Камчатки. Видимо, одной из его должностей было и начальство над расквартированными в Сибири полками 24-й дивизии.

Шефом полка на момент выхода его из Сибири был генерал-майор Адам Юрьевич Голынский, состоявший в этой должности с 19 августа 1804 года. (До Отечественной войны Голынский не дожил – согласно списку Подмазо Голынский 5 апреля 1809 года умер. Через неделю после этого шефом полка стал Петр Лихачев, с которым полк и прошел тяжкие испытания 12-го года).

Поход

Как известно, Сибирские полки выходили к западным границам империи под командой генерал-майора Антона Скалона. В деле содержатся маршруты Сибирского и Иркутского драгунских полков и Ширванского мушкетерского полка из мест расквартирования к месту сбора и далее до Казани. Томский полк шел к Казани не один - 29 июля 1808 года для совместного похода к нему присоединился эскадрон Иркутского драгунского полка (рапорт исполнявшего обязанности командира Колывано-Воскресенских заводов Карла Бера, л.280).

Из находящихся в деле 948 документов можно составить представление о том, насколько хлопотным и трудным мероприятием была подготовка к походу.

Загодя по пути следования полка «от Барнаула по тракту до города Казани» была выслана специальная команда – 72 рядовых и 2 унтер-офицера - «для печения хлеба и сушения сухарей». Согласно выписанной 7 августа 1808 года подорожной (л.191) команде для ее нужд требовалось 37 лошадей, которых предписывалось выдавать «без задержания».

Были и другие хлопоты. 11 августа 1808 года генерал-майор Голынский пишет в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства письмо: «… инструкцией военного министра о выступлении в поход к городу Казани сибирских полков, предписанием дивизионного начальника генерал-лейтенанта Глазенапа, находящихся в полевом лазарете больных и к выздоровлению безнадежных четвернадцать человек следует оставить в лазарете подведомственной оной канцелярии» (л. 174). Эти 14 человек были приняты от полка по «квитанции», причем подписал ее не врач или, например, начальник лазарета, а полиции майор Мартин. Надо отметить, что больные и правда были «к выздоровлению безнадежны» - в этом же деле хранятся рапорты о скорой (в октябре) смерти двоих из них.

(Потом по поводу этих 14 больных была целая переписка между командиром Томского полка и горным начальством, считавшим, что полк должен возместить потраченные на лечение 77 рублей 99 копеек. Однако командир полка на претензии отвечал, что эти расходы надлежит возместить из «сумм медицинского ведомства, ассигнований на чрезвычайные расходы» (л. 316)).

В этот же день, 11 августа, Голынский пишет в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства: «выступать имею сего месяца 15-го числа» (л. 188). Здесь же приводится численность полка: штаб-офицеров – 7, обер-офицеров – 28, унтер-офицеров – 120, музыкантов – 55, рядовых – 1532, нестроевых – 209. Всего 1951 человек.

Памятные места

Писатель и краевед Александр Родионов рассказывал мне, что молебен Томского мушкетерского полка непосредственно перед выходом из лагеря к переправе через Обь (переправа была там, где в 1913 году построили железнодорожный мост) совершался на том месте, где впоследствии, через сто лет, установлена Никольская (полковая) церковь. Подтверждений этому в деле № 948 нет – там вообще нет беллетристики, только сухие приказы, распоряжения и рапорты. Однако место молебна вполне могло быть сохранено устными преданиями. В любом случае известно, что городок Барнаульского пехотного полка (получившего Георгиевское знамя за двухдневный бой при Дашичао в 1904 году) построен на месте полевого лагеря Томского полка.

После ухода полка в Барнауле произошел небольшой «кризис перепроизводства», наверное, первый в истории города - продукты, завезенные на завод из обычного расчета, по убытии почти двух тысяч едоков некуда было девать. В рапорте Карлу Беру от 12 октября 1808 года говорится: «состоит в барнаульских магазинах (складах. – Прим. С.Т.) такая пропорция муки и круп, что часть их остается без употребления и может быть подвержена порче к немалому государственной казне обременению». Чтобы «предупредить сии невыгоды», решено было продукты развезти по другим ближайшим магазинам.

От Барнаула до Казани полку надо было пройти, согласно подсчетам тогдашних квартирмейстеров, 2.720 верст. Прошли их за 167 дней. Как следует из Маршрута (л.105), шли не торопясь – каждые один-два дня пути устраивался «растах» - отдых. За продукты и фураж оставляли квитанции, причем заготовкой фуража занимались сами – сельские старшины выделяли не сено, а покосные места (л. 160).

Примечательно, что по всему маршруту были собраны еще и своего рода докладные о том, как вели себя войска – не обижали ли местное население, не отбирали ли припасов, не чинили ли обид.

Военная судьба наших земляков

Хотя на папке «Переписка командования Томского пехотного полка с Канцелярией Колывано-Воскресенского горного начальства о снабжении пока продуктами и фуражом» написано «начато 25 июля 1808 года-окончено 24 марта 1818 года», но документов об участии полка в Отечественной войне и непосредственно в Бородинской битве там нет.

Как известно, уже под Смоленском в полку оставалось около 1200 человек. Потери полка в Смоленском сражении только нижними чинами составили 492 человека. При Бородине в строю было около 700 человек. Полк оказался в самом аду – на батарее Раевского. В результате к вечеру полк потерял 464 человека. Шеф полка генерал Лихачев попал в плен, это считалось большим проступком. Однако, в общем-то, Лихачева просто некому было у французов отбивать – все, кто вместе с ним находился непосредственно на редуте, погибли. При всем героизме солдат и офицеров полк ни за Бородино, ни за Отечественную войну не получил никакой коллективной награды. После Бородина полк пополнили ратниками и его численность достигала тысячи человек, но преследование французов истощило его до предела. Полк был оставлен в Могилевской губернии для пополнения и переформирования и только в августе 1813 года присоединился к действующей армии. Уверения некоторых историков, что томцы вместе со всей армией вошли в 1814 году в Париж, не верны: полк входил в корпус, блокировавший крепость Модлин, а после ее сдачи оставался в Польше. В 1815 году, во время «ста дней» Томский полк выступил было в поход, но после известий о разгроме Наполеона при Ватерлоо с полпути вернулся в Россию. Далее полк воевал с турками (1828 год), защищал Севастополь (1854-1855 годы) и прекратил свое существование в 1918 году вместе со всей Русской императорской армией. Георгиевское знамя полк получил на 100-летие своего основания в 1896 году с надписью: «За усмирение Трансильвании в 1849 году и за Севастополь в 1854 и 1855 годах».