15 марта исполняется 90 лет со дня рождения Глеба Горышина

Глеб Горышин никогда не забывал, что именно Алтай стал для него «первым кирпичом в кладке судьбы-биографии». 15 марта исполняется 90 лет со дня рождения писателя.

Метод «холодного содержания»

«АП» уже не раз вспоминала в своих публикациях нашего коллегу – ведь началась творческая биография Горышина в «Сталинской смене» (так называлась раньше газета «Молодёжь Алтая»), публиковался он и в «Алтайке». В начале пятидесятых обе редакции находились в одном здании, и, конечно же, корреспонденты двух газет – «старшей» и «младшей» – знали друг друга. Более того, легенда журналистики Михаил Абрамов – бывший редактор партизанской газеты, сосланный в наш край по «Ленинградскому делу», – не мог не испытывать симпатии к четырем землякам, выпускникам ЛГУ Тамаре Громовой, Розе Копыловой, Виктору Головинскому и Глебу Горышину… Девушки работали в «Алтайской правде», а ребята в «Сталинской смене». «Они там чувствовали себя прямо орлами, рвались в командировки и писали «подвальные» очерки», – вспоминала Тамара Громова.

Найти «Сталинскую смену» 1954–1955 годов – дело непростое, но немало материалов из нее сохранилось в семейном архиве. И эти самые материалы, действительно, не могут не удивлять смелостью орлиного полета, замечательным языком и стилем – в них уже угадывается будущий писатель и публицист. А ведь приехал на Алтай Горышин совсем молодым человеком, в марте 1954-го ему исполнилось всего-то 23 – но как он писал!.. Что давало ему смелость называть героев героями, а подлецов – подлецами? Примеры ли матери и отца, достойно трудившихся всю жизнь, а в военные годы так и вовсе на износ? Равнялся ли он на своих друзей-товарищей – иные из них пережили Ленинградскую блокаду, а кто-то успел даже и повоевать? Или помогал ему главный предмет, преподававшийся во всех учебных заведениях того времени, – о нем Горышин написал в одном из своих произведений вот как:

«Вдруг подумал: я был студентом в такое время, когда... В какое время? В страшное сталинское время. И что же? Все, кто учился со мной в это страшное время, осуществили себя четверть века спустя. Не пропали дарования, даже такие заурядные добродетели, как целеустремленность и усердие. В страшное сталинское время, в наши студенческие годы, будучи сжаты и ограничены со всех сторон, мы, оказывается, вырабатывали в себе вот это стремление к цели, знали, чего хотим. Мы не растратили себя; самоограничение было предопределено режимом, регламентом университета. Главное, что нам преподавали, – отказ от собственных интересов в пользу общего. Эта дисциплина закладывалась в основу всех наук.

В то время в сельском хозяйстве насаждался метод «холодного содержания телят», согласно лысенковской теории яровизации: телят, так считали, лучше выращивать на холоде, чтобы выросли закаленными, крепкими, неприхотливыми коровами и быками; мяса и молока от них будет невпроед. К юношеству тоже применялся метод холодного содержания телят. Нас вырастили жизнестойкими».

И в этом же произведении, буквально «спустя» предложение, читаем: «Василий Макарович Шукшин всё смотрит на меня со стены, всё прищуривается».

Шукшин, как и все представители того поколения, испытал на себе метод холодного содержания – это тоже сближало его с Горышиным. И переживший друга чуть ли не на четверть века Глеб Александрович жил как бы под приглядом-прищуром его. Хотя встречались в жизни они всего лишь несколько раз (да еще снялся Горышин в эпизоде шукшинского фильма «Живёт такой парень»)… Пусть их стежки-дорожки нечасто пересекались, но дружбе это не мешало: ведь они могли разговаривать друг с другом в письмах.

Одно интересное открытие я сделала для себя давно: даже песня объединяла Горышина с Шукшиным. Какая? «Есть по Чуйскому тракту дорога…» Причем Горышин сделал ее «героиней» своего произведения гораздо раньше, чем Шукшин – своего.

Писательским дебютом Глеба Александровича считается рассказ о лесосплавщиках на Бие, «Лучший лоцман». Но в том же 1957-м написал он другой, самый ранний алтайский – «Есть по Чуйскому тракту дорога…» Это свое произведение Горышин опубликовал лишь в 1990-м, предпослав ему вступление, в котором есть такие слова: «Хорошо отлежавшись (более тридцати лет лежал), рассказ едва ли прибавил в весе. Но вот я его перечел и вдруг подумал, что раннее мое сочинение не лишено интереса сегодня: сохранило нечто общее, витавшее тогда в атмосфере: решимость впервые раскрепоститься.

Особенно это было заметно тогда в молодой литературе: кто как мог вылущивался из насаждаемого десятилетиями идеологического норматива; интерес перемещался в сторону отдельной человеческой души, единственного существования индивида, не совпадавшего с общей, набитой колеей. То есть в сторону самоценности человеческой личности».

Подаренный всем нам…

Над водой тишина. Тишина.
Молча гаснут от света туманы.
С нами нет Шукшина. Шукшина.
Постоим. Позабудем обманы…

Лета к суровой, как известно, прозе клонят. Горышин же на закате своей жизни написал немало поэтических строк. И автограф процитированного творения «Родина Шукшина» опубликован в вышедшем совсем недавно – буквально в феврале – издании. В издании, как будто бы не предназначенном для стихов. Но эта «Родина», я уверена, оказалась в книге очень к месту.

Речь идет о книге «Глеб Александрович Горышин (1931–1998): материалы к библиографии». Она подготовлена Анной Гродецкой – дочерью Горышина, доктором филологических наук, старшим научным сотрудником Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук. Указатель включает произведения, опубликованные в 1954–1999 годах. Также в сборнике можно найти список основной литературы о творчестве Горышина и статью о нем. Конечно же, нашим землякам в указателе особенно интересны будут разделы, посвященные 1954–1957 годам: именно в это время будущий писатель работал корреспондентом по Бийской группе районов и Горному Алтаю. Но и в других разделах можно найти информацию о произведениях Горышина, посвященных Алтаю и Шукшину.

Я не могу не удивляться тому, как бережно хранится в семье память о Глебе Александровиче, как много делают его родные для этого. Помимо библиографического сборника к юбилею пополнился новыми материалами и сайт, посвященный Горышину. «В основном это очерки и статьи последних лет жизни Глеба (так зовут его в семье. – Прим. авт.). Из раннего не было на сайте сборника «Синее око» (1963), теперь есть. Пополнился и раздел публицистики-критики. Например, очерком о Ф. Абрамове к его 70-летию. Из позднего Горышина на сайте теперь есть и очень  характерный для него рассказ «Черёмуховый рай» (1997)», – рассказала Анна Гродецкая.

Но и это еще не все подарки для поклонников творчества писателя. В юбилейный год выйдет новое издание произведений Горышина! Анна Глебовна назвала эту книгу «Глеб Горышин. Подаренный мне день… (Проза и стихи последних лет, 1990–1998)».

– Горышин – автор более тридцати прозаических сборников, регулярно, почти ежегодно публиковавшихся в 1960–1980 годах, – рассказала дочь писателя. – Но сложилось так, что последней изданной им книгой стал сборник «Гора и Берег», вышедший в 1989 году. Поздние его обращения в издательства результата не имели. Между тем он не переставал писать, подготовив к публикации сборник рассказов и очерков с характерным заглавием «Наедине со своим спокойствием». Но, как писал отец, «издательское дело рухнуло, рукопись мне вернули».

В сборник, который уже сдан в печать, включены произведения, созданные Глебом Горышиным в последние годы жизни, произведения малоизвестные и не переиздававшиеся. Это, например, два очерка о жизни в вепской деревне (в первоначальных, журнальных редакциях). Самостоятельный раздел составили критико-мемуарные очерки. На страницах книги вновь появляются дорогие Горышину имена – Абрамов, Курдов, Соколов-Микитов, Казаков… И, наконец, дополняют прозаические разделы стихи. Показательно и, пожалуй, удивительно то, что стихи Глеб Александрович начал писать только в поздние годы, только в найденной им, подаренной ему судьбой (самому себе подаренной) лесной и озерной местности… Немногочисленные отклики на произведения Глеба Горышина людей, его близко знавших, любивших его прозу, завершают сборник.